Сомали: Черный пират (СИ) - Птица Алексей

— Ха, у меня полно силы, в отличие от тебя, Ящер! Меня люди не забыли и до сих пор приносят жертвы, а вот для тебя старается лишь одинокий негр. Тебе пришлось занимать искры силы у всех богов. А-ха-ха! Каково?! Ты нищий бог, Ящер! Ты слаб, ты убог, ты низший!

— Я не собираюсь спорить с тобой. Да, я занимал силу у богов, но взамен я вернул их всех к жизни, пусть и слабой, но жизни. Они мне благодарны, и мы снова живы!

— Пфф! Даже все вместе, вы ничтожества передо мной, я убью твоего адепта, и мне это не будет стоить ровным счётом ничего. Это дело принципа, он лежит без сил, и я могу направить на него ближайшего скорпиона, чтобы он впрыснул яд ему под кожу. Я всё могу! Ты никто!

— Шшш! — зашипел в ярости Ящер. — Братья, прошу помощи.

Рядом с фигурой Ящера один за другим возникали фигуры других богов, пока их не стало так много, что они заслонили собой фигуру самого Молоха.

— Кто позволил тебе, Баал — сын Дагона, привлекать на свою сторону моих слуг? — высокий женский голос принадлежал богине с головой кошки.

— Не лезь, Бастет! — отмахнулся от неё Молох. — С чего псам быть слугами богини кошек?

— Гиены не псы, неуч! — фыркнула та и, грозно зашипев, шагнула к быкоголовому.

Однако Ящер заступил ей путь:

— Не сейчас…

— Ладно, ты опять переиграл меня, Ящер! Ненавижу тебя за твою скользкую сущность. Ты, как земляной червь, живёшь везде и пролезешь везде. Старый проклятый змей! Ты своровал яблоко и подсунул запретное яблоко людям. За это они тебя и ненавидят.

— Брехня! Это был не я, а мой дальний родственник. Так что все претензии высказывай ему. Я всегда честен в договорах, а вот ты постоянно лицемеришь, тупой бык. Тебе интересны только жертвы, пунийцы раскормили тебя, погубив и Египет, и Рим. Но их постигла та же судьба, что и их предшественников. Ты приносишь только злобу и тупость в этот мир, ты не хочешь играть по правилам, ты меняешь их под себя, подтасовывая игроков и игральные кости. Рано или поздно ты доиграешься, и мы тебя уничтожим, но пока у нас паритет. Моего человека не тронь!

— Не обещаю. Ты играешь в свою игру, я в свою. У нас ничья, и я удаляюсь готовиться к следующему раунду. Меня ждут. Желаю вам исчезнуть из этого мира и никогда не восстановиться… Никогда!

Образ Молоха стремительно посерел, утрачивая золотой оттенок, и без следа растворился во тьме. Исчезли и все другие боги. Остался только Змееголовый.

— Ты всё слышал? — обратился он ко мне.

— Да, — не стал я отрицать.

— Будь осторожен, теперь у тебя появился ещё один враг, но уже в нашем мире. А ты растёшь! Заиметь такого врага — это сильно. Не знаю, за что он на тебя взъелся, но видимо что-то есть. Теперь у тебя есть враги и в мире Эфира. Но не стоит переживать: ты выжил в прошлый раз, возможно, что выживешь и сейчас. За то, что ты разозлил Молоха, мы дарим тебе способность понимать, кто хочет тебя предать. Это не настолько щедрый подарок, как ты бы мог подумать. Твой опыт подсказывает это тебе и без нашего вмешательства, но теперь ты сможешь овладеть гипнозом. Чисто змеиным гипнозом, как кобра завораживает добычу. Чтобы понять наш дар, ты можешь почитать о гипнозе, у вас появилось много знаний о нём. Ты всё поймёшь, и у тебя всё получится. Прощай!

— Прощай! — словно эхо откликнулся я, стремительно вылетел из серого марева и камнем упал вниз, ударившись о собственное тело.

— Аааа! Ааааа! С… — застонал я, придя в себя.

Всё тело ломило, голова раскалывалась от боли, а волосы слиплись от крови. Острая боль пронзила ноги, стоило мне дёрнуться. Во рту всё пересохло, как в пустыне. Да я и был в пустыне, только каменистой. С трудом сев, я грустно осмотрелся вокруг. Куда теперь забросила меня судьба?

Невдалеке валялся мой велосипед, который я бросил, дойдя до склона холма. Сам я, как упал ночью, так и пролежал всё время. Пора уже осмотреть все свои раны и понять, что там со мной. Едва ворочая шеей, я начал медленно ощупывать себя. Что же, предварительный осмотр показал, что пострадала задница, икры, плечи, немного шея и бока.

Рубашка и брюки превратились в живописные окровавленные лохмотья, достойные самого несчастного местного дервиша. Вынув из рюкзака пластмассовую канистру с водой, я отвинтил её крышку и стал жадно отхлебывать из горлышка. Напившись, отставил канистру в сторону, решив передохнуть ещё немного. Всё же я потерял много крови, и организм пребывал в сильном шоке.

Незаметно для себя я задремал и очнулся, когда солнце уже стояло в зените. Мне стало немножко лучше. Порывшись в рюкзаке, я нашёл еду и оставшиеся лекарства и употребил их внутрь. Полегчало, я закрыл глаза и снова вырубился, положив под спину рюкзак.

Второй раз я очнулся, когда меня коснулась прохладная свежесть позднего вечера. На этот раз я смог нормально поесть и напиться. Костёр тут жечь было не из чего, но он и не нужен. У меня с собой оказалось достаточно консервов, вот я их и ел. Однако надолго их не хватит, я же не рассчитывал задерживаться в пути. Но, как говорится, человек предполагает, а боги располагают. Поев, я снова заснул.

С утра я уже чувствовал себя намного лучше. Вскрикивая от боли, я содрал с себя повязки, заново перетянул раны чистой тканью и надел запасной комплект белья. С трудом залез на велосипед и с изрядно полегчавшим рюкзаком медленно покатил к шоссе. Оружия с собой у меня больше не было. Револьвер я оставил в пасти гиены, несчастливый он какой-то, пусть найдёт его кто-нибудь, может, ему пригодится.

К дороге я выбрался через пару часов и закрутил педали, стремясь быстрее доехать до Холь-Холь, но подъехал в городок лишь к вечеру. Магазины ещё работали, и я, накупив себе еды и воды, уехал в горы к тайнику.

В знакомой пещере разжёг огонь и разогрел еду, плотно поужинал и завалился спать. Ночью меня беспокоили только мелкие животные и змеи, что охотились за ними, больше никого поблизости не было. Спалось хоть и жёстко, зато спокойно.

С утра я посетил тайник, забрав оттуда зелья и нужные мне эликсиры, и снова ушёл в пещеру. В ней я провёл весь день, лечась своими снадобьями и вкусной едой. Так я жил три дня, изредка наведываясь в магазин, в котором меня так и не узнали. В последний раз я уже вызывал любопытство, пришлось петлять и отрываться от возможного преследования.

Проведя ночь в пещере, я сходил напоследок к тайнику и забрал оттуда свой пистолет «Гадюка Мамба», пару гранат, французский автомат и кучу патронов к нему. Калаш я пока решил оставить в тайнике. Там же припрятал остатки зелий и часть оружия. То есть пять автоматов и десяток гранат.

Забрал я оттуда и все деньги, сложив их в полотняную ленту и повесив себе на пояс, притянув сверху шарфом. Жарковато, но зато всегда при себе. Не поехав к сыну старейшины, я отправился по уже знакомому пути к границе с Сомали. С собой у меня был запас еды и воды. Должно хватить, даже не заезжая в деревню. Ни к чему светиться перед старейшиной. Пусть спит спокойно. Меньше знаешь, крепче спишь.

Хотелось бы купить осла, а велосипед продать. Но он ещё был хорош, шины крепкие, и продать его, думаю, оказалось бы совсем непросто. В конце концов, можно и на него вешать иногда рюкзак. Где-то даже и ехать. В общем, звякнув напоследок звонком, я поехал к границе с Сомали, надеясь, как всегда, на лучшее и предполагая самое худшее.

Глава 8 В Сайлу

Прошедший сезон дождей основательно промочил почву, и теперь в саванне выросла высокая трава, что мешала передвигаться на велосипеде. Лишь изредка я садился на него, чтобы немного проехать, но бросить его было жалко.

Так я и путешествовал, передвигаясь то пешком, то на велосипеде. Временами я слышал крики гиен, что немного меня напрягали, а то и чувствовал лёгкую поступь леопарда. Но никто не спешил на меня нападать, да и понятно почему. Холодная сталь автомата внушала уверенность в завтрашнем дне, и я был как никогда спокоен.

Как в той песне про пулемёт: и при событиях любых «Максим» у нас, а не у них. Видимо зверям тоже передалась моя уверенность, и они обходили меня стороной.