Василий Данилов - Симба
– Ужасная музыка, кошмарные напитки, а эти танцы… Со стороны смотрится? как сборище бесноватых. Мой дедушка непременно бы сжёг всех как ведьм и колдунов. Я молчу про то, во что они были одеты! Обитель греха и порока! – сказал я и коварно добил Курта. – Мне даже понравилось! Давно так не оттягивался! Словно вновь помолодел лет на пятьдесят! А всё благодаря Линде и Саре, ох, какие горячие штучки!
Я показательно почмокал губами и даже слегка выпрямился, словно приободрился только от одной мысли. От Курта несло недоверием.
– Они как увидели меня в костюме, так сразу и завелись. Признаться, я немного отстал от современной молодёжи лет этак на сорок, если не больше. Представляете себе, они просто с ума сходят, когда их связывают… – смаковал я.
– Спасибо, но избавьте меня, пожалуйста от подробностей! – Коннорс не выдержал.
"Мда, жаль, что этого не было…", – подумал я, начав всерьёз рассматривать возможность секса в качестве "Венома". Ведь благодаря симбионту, я могу ощущать его, как часть себя, а если вспомнить про морфинг.
"Спокойней, "дедуля", не искушай меня, а то можешь пожалеть об этом потом!", – развеял мои фантазии симбионт, создав ощущения ледяного душа.
"Уф, спасибо, конечно, но в чём проблемы и почему это я должен жалеть?"
"Начать надо с того, что в процессе возникнет общая ментальная сеть, грубо говоря, сознания объединяться. Сначала общие ощущения, затем – общие мысли, итог – одно сознание на двоих. Разделить я смогу, но только ты же не хочешь, чтобы кто-то узнал о тебе всё?"
"Ну, это не так плохо, как кажется, если чувства серьёзны и взаимны"
"Это ещё не всё. Если кто-то будет противиться связи, то это грозит серьёзными психическими отклонениями, а ты вероятно получишь психологическую травму", – вот так "обрадовал", ничего не скажешь!
"Что же делать?! Я не хочу стать "монахом" или ещё каким-нибудь аскетом!", – с надеждой спросил я. – "Как же тогда на твоей родной планете справлялись с демографией или там все были психами?"
"Если у твоего партнёра будет другой симбионт, то связь станет безопасной"
"Где же я ещё одного такого, как ты возьму?"
"Если ты ещё не догадался, то этим источником стану я, если не объявятся другие симбионты, в чём я сильно сомневаюсь"
На ум тут же вспомнился Карнаж. А так же другие симбионты. Будут ли они такими же адекватными, как Веном-симбионт? А если попадут в плохие, как сказать, руки?
"Естественно, что тебе придётся тщательно выбрать носителей, если не хочешь проблем, но пока советую вспомнить о том, что ты сейчас дряхлый старик, а ты целый лестничный пролёт сейчас отмахал!", – заметил симбионт.
Точно! Чуть не спалился.
– А-а-а, спина-а-а… – я согнулся и схватился за поясницу. – Ох, женщины, что вы с нами делаете.
– Что с вами? – обеспокоенно спросил Коннорс.
– Ничего-ничего, всё нормально, просто переволновался, немного напрягся, вот и стрельнуло в спине, – успокоил я учёного, а то ещё скорую вызовет.
Постельная тема несколько сбила меня с настроения терроризировать несчастного генетика старичком, но свою роль я решил доиграть до конца. До лаборатории, впрочем, дошли молча. Я задумался над "постельным вопросом", а так же о размножении симбионтов. Нельзя допустить, чтобы симбионт попал какому-нибудь отморозку, вроде Клетуса Кесседи. Хотя читать комиксы про него было интересно, очень живой такой персонаж. И кровавый. Только такой мог заставить паучка переступить через себя и пойти на сделку с Веномом. Но это, теперь, всё лишь домыслы. Мда, прибавилось мне мороки…
"Не понимаю, зачем так изводишь себя? Если всё дело в этом, то я могу и не участвовать в процессе любви", – сказал симбионт.
"Да? Это, конечно, обнадёживает, но… это будет не правильно. Если уж мы вместе, то должны быть вместе во всём. Так я думаю, а то это будет похоже на то, что я просто использую тебя, а я так не могу!"
"Приятно осознавать это, но если все проблемы в удовольствии, то тебе стоит вспомнить, что я могу сделать не только яд. "Любовь – это химия", не так ли? Думаю, я смогу найти нужную комбинацию, чтобы подарить тебе наслаждение"
Я даже споткнулся, когда "услышал" это.
"Спасибо, конечно, я рад такой заботе, но я не сторонник наркотического рая", – я нервно передёрнул плечами, представив себя пускающего слюну находясь в "нирване".
– Вот мы и пришли, – сказа Коннорс. – Прошу в мою скромную обитель. Университет выделил мне это помещение, если всё получится, то я оправдаю его доверие.
– Я присяду пока? – спросил я Курта, едва мы только вошли.
– Да-да, конечно, – разрешил он.
– Благодарю, – я тяжело уселся на стул с интересом посматривая кругом. Приборы, приборы, мониторы, какие-то шкафы с баночками и разной другой стеклотарой. В углу видна клетка для животных и вольер с кроликами.
Коннорс возился с аппаратурой, видимо настраивая и тестируя. Пользуясь моментом, я притворился спящим. Да-да, профессор, вам придётся многое вытерпеть, чтобы получить желаемое, в том числе и такого старого пердуна. Кстати, не забыть испортить воздух при случае. Или не стоит? Ладно, не стану скатываться в пошлости.
– Гм, мистер Веном?
– Хр-рр-р…
– Эй, очнитесь, здесь не подходящее время и место для сна
– Х-р-р-хр-рр-р… – не отреагировал я на голос профессора. Только когда меня несильно потрясли за плечо, я соизволил "проснуться".
– А, что, кто… Вы кто? Где я? Это похищение?
Терпению профессора можно было позавидовать: терпеть вздорного старика-склеротика – это то ещё удовольствие. Я ещё минут пять мурыжил Коннорса "вспоминая", кто я и зачем я, а так же кто он и для чего он. Потом Коннорс показал мне свои видеозаписи хода его лабораторных экспериментов. Я даже прослезился: мышку жалко! Коннорс так упорно, фанатично её гонял, что я просто диву давался выносливости Коннорса. Почти целый час (рекорд!) гонять мышь-симбиота по вольеру – это нужно иметь железную волю и выдержку, а так же сильную и тренированную руку, чтобы успевать шуровать тяжёлой прорезиненной перчаткой, при этом, не давая мыши и шанса на побег. Мышке нужно памятник поставить: так долго и упорно сопротивляться неизбежному и не сдаться, не дастся "врагу" живой – это подвиг, заслуживающий уважения. Я невольно проникся, пока смотрел (с перемоткой) увлекательное шоу "За стеклом". В общем, когда лимит удивления, казалось, был выработан, а я решил, что всё-таки стоит Коннорсу наконец-то получить за свои труды то, чего он так хочет, стоило завалиться Паркеру, как у меня открылось второе дыхание. Самое интересное, что он завалился как раз в тот момент, когда я собирался дать-таки профессору кусочек симбионта, которого я смог уговорить вырастить Курту новую руку.
– Профессор Коннорс? – парень застыл столбом, увидев, растущее чёрное щупальце у меня из руки.
"Застукал…" – пронеслось у меня в голове.
– Пракер, сколько можно повторять, что прежде чем входить, нужно стучаться! – раздражённо заметил Коннорс.
– Да, нынешняя молодёжь уже не та, что раньше, – поохал я, качая головой.
– Говори, что хотел, у меня сейчас важный эксперимент намечается!
Я беззвучно усмехнулся с коварной улыбкой смотря на колебавшегося Паркера, который понял, что Веном уже здесь, а так же увидел его без маски. Интересно, а кого он ожидал увидеть? Точно не старикана. Остаться он не может: Коннорс не позволит. Но оставить учёного один на один с симбионтом – этого он не мог себе позволить. Ну, да, если он и вправду знает о чешуйчатой проблеме профессора, то может себе представить, что произойдёт, если что-то пойдёт не так.
"О, да, я – коварный инопланетный пришелец!" – от симбионта пришёл образ тёмной фигуры с большой головой и багровыми светящимися глазами на фоне огромного космического корабля, зависшего над Землёй.
– Я… Э-э-э… Зайду в другой раз, – принял какое-то решение Паркер.
– Тогда продолжим, – сказал Коннорс, едва закрыл на ключ дверь.
Чёрный жгут отцепился от меня и самостоятельно дополз до Коннорса.
– Вот теперь можно и поговорить, – сказал я удовлетворённо. – Скажите профессор, вы не задумывались над тем, чтобы скрестить человека и мутанта? Я имею ввиду, с помощью вашего мутагена. Есть же мутанты, что могут отрастить себе утерянную конечность, но при этом обладают человеческим обликом. Даже те, кто не стареет вовсе.
– Хм, я с такими… людьми не знаком. Кроме того, мутаген – это не просто какой-то вирус, который можно запрограммировать на любое живое существо. Я не использовал все гены ящерицы, а только те, что отвечали за регенерацию. Выделить их было не просто, но результат вы видели сами. Подопытные мыши превращались в рептилоидов. А всё потому, что активировались те участки ДНК, что считались "мусором" и "балластом", которые, как казалось, не несли никакой полезной функции. Видимо, это генная память предшествующих видов, скажем, динозавров. Я понимаю ваше желание вновь стать молодым и здоровым, но для того, чтобы вычленить необходимые ключевые гены нужны годы исследований. Кроме того, кто знает, что случится, если произойдёт что-то не то, активизируются какие-нибудь не те гены или наоборот, уснут активные? Пока генетика не шагнула дальше селекции, мы всё ещё не смогли понять, как именно работает ДНК человека и что за информация на ней записана. Смена одного гена другим, добавление нового или изъятие другого могут повлечь катастрофические изменения во всём организме, может произойти всё, что угодно: образование нового вида или просто смерть подопытного. То, что я смог создать мутаген – это скорее случайность, но даже он не продвинул меня в разгадке вопросов ДНК. Вся история эволюции живых существ, все палеонтологические находки – всё указывает на то, что эволюция происходит скачкообразно, нет плавного перехода от одного вида к другому. Есть гипотеза, что эволюционные скачки происходят с определённой периодичностью, считается, что этот период равен или составляет сто тысяч лет или около того. С чем это связано – неизвестно, однако, возникновение современного человека больше походит на один из таких скачков. Вы, полагаю, хорошо представляете, как сильно человек отличается от обезьяны? Есть мнение, что нынешние мутанты – это новые люди, а мы – те самые "обезьяны", из которых они эволюционировали. Хотя процесс только начался, мутантов не много, но то, что я вижу, предрекает большие перемены во всём мире и для всего человечества, – задвинул речь Коннорс.
