Владимир Чистяков - Попадают по-разному
Не сразу замечаю – повсюду блюда и вазы со сладостями и любимыми Динкой морскими обитателями.
Хм. Винные бутыли. Не помню, чтобы нам полагались. Всем, начиная с Маленького Чудовища.
Она занята. Лежит у огромного серебряного блюда, заваленного варёными раками, и с увлечением их разделывает одним из своих многочисленных ножей. Судя по кучкам шкурок и мяса, довольно давно этим занимается.
Оглядываюсь, смотря куда бы пристроиться. Заодно, думаю, чего бы прихватить. Не люблю, когда много людей. Большое количество вкусностей уюта не добавляет.
Стою за колонной. Только конфетку прихватила.
– Осень! Сюда иди, – кричит Динка с набитым ртом. – Присаживайся!
Не люблю на каменном полу сидеть. Только сев замечаю – пол очень тёплый.
– Никого по дороге не видела?
– Линки.
– И всё?
– А кто ещё должен быть? Все уже здесь.
– Только не говори, будто сосчитать успела.
– Ну да.
– Так кинжал в рукаве и таскаешь?
– Ну да. Очень полезная штука временами оказывается.
Как хохотнёт.
– Сказанёшь ты иногда. Только почему обычно такая скучная?
– Я обыкновенная Осень.
Снова смеётся.
– Чаще слышала, что необыкновенная, как раз.
– Может быть. Люди все разные. Кинжал тот же, что и в тот раз?
– Не знаю. Из общей оружейки брала.
– Покажи.
Щуриться совсем, как мать. Только блеск в глазах другой какой-то.
– Другой. Наверное. Положи вон там, потом заберёшь.
– Мне так спокойнее.
– Чего тут опасаться? Наша же крепость!
– Как говорят, нет таких крепостей, чтобы невозможно взять было.
– Да? Ну и как бы ты стала брать?
– Сперва, скажи, в какое время, сколько у меня войск, по каким дорогам иду, численность гарнизона, мои и его запасы. Тогда и буду решать.
– Ну, пусть главная армия полной численности, идешь по Новой дороге.
– Колонной ударю с севера, по второму сектору стен, там недостроенные укрепления. Сама, с основными силами, пойду грабить город – он толком к обороне не готов.
– Ну, а прямо сейчас чтобы делать стала?
– Если есть корабли – высадилась бы прямо тут, да повязала бы всех тёпленькими.
– Вообще-то, корабли флотилии следят за рекой. – говорит довольно серьёзно, – Да и стража на местах.
– Угу. Под соседним окном скорее всего…
– А даже, если так! Мне не жалко… Так! Где там она? Это уже слишком, так опаздывать! – и как обычно, сразу же на другое перескакивает, -Да и не будут они до следующей весны воевать.
– Я знаю.
– Откуда?
– Прочла последнее сообщение, "мельницей" переданное.
– Да ну… Сигнал "внимание!"
– Крылья разложены прямо.
– Сигнал "опасность!"
– Крылья убраны.
– "Всё спокойно!"
– Оба крыла под углом сорок пять к мачте.
– Что делают для передачи сообщений ночью?
– Там другая система сигналов. Зависит от расположения повешенных на крылья и мачту зеркальных ламп.
– Хм… И это уже знаешь…
– Ну да, – знаю. Что такого? На самой высокой башне стоит, то что мы "мельницей" зовём. Мачта с двумя гнущимися крыльями, немного похожими на мельничные. Ими сигналы подают. Другая такая же мачта стоит на холме примерно в пятнадцати тысячах шагов от крепости. От неё на таком же расстоянии – ещё одна. Есть прямая связь со всеми лагерями Главной армии. Потому и узнаем в тот же день, что там происходит. У Безглазого в тылу восстание почитателей казнённого. Подавляет. Госпожа решила в этом году воздержаться от ведения активных боевых действий. "Пусть наши враги поубивают друг друга". Зимой только построенную линию связи и проверяли. Тогда же и меня учили сигналы читать. Причём, учили из наших кого-то ещё, кроме меня – не знаю.
Я по сторонам, наконец, смогла осмотреться. Слишком уж тут всё отличается от привычных замковых стен, дворов и переходов. Яркое все. Глаз режущее.
Да и вполне привычные люди какие-то не такие. Не знала, что у многих есть такие тонкие, словно из воздуха, платья. Да и золота почти у каждой оказалось куда больше, чем привыкла видеть до сих пор.
Кажется, поняла, почему казначей несколько раз пыталась выговаривать Госпоже:
– У тебя не Двор Верховного, а помесь склада, кузницы и военного лагеря. Это неподходящее место для жизни первого лица государства. Ты даже отделкой Дворца не занимаешься.
– После войны займусь.
– Поверила бы, услышь это от тебя первой.
– Раз не от меня это уже слышала, ответ тоже не позабыла. Мой такой же. Да и зачем мне дворец, если я в башне живу.
– В башнях обычно не живут, туда заточают.
– Хочешь попробовать?
Я так и не разобралась, она насмехалась, или угрожала?
Только сейчас немного понятно становится, как по мнению Кэретты, должно выглядеть жильё человека, занимающего высокий пост.
Динка так и не сказала, кого ждёт. Хотя, если прикинуть. Матери и казначея в замке нет, и раньше конца осени-начала зимы и не будет. Кого-то из городских подруг?
Ха! Я их хотя и мало знаю, уже сообразила – никто из них просто не посмеет к Динке опоздать. Тем более, когда ворота закрывают, даже они знают.
Совсем тогда, непонятно, кто это может позволить себе к Динке не вовремя прийти.
Однако, кто-то позволяет, притом Динка на человека даже не злиться.
Двери широко распахиваются. Вбегает Линки.
– Идут.
Я встаю, да и остальные как-то подбираются. Только Динка снова берётся за разделку раков.
Входят двое служанок из крепости казначея. Они обе из крепости казначея. Немного их знаю. Старшая Линки с ними дружит.
За ними вплывает самое роскошное из виденных мной платьев. Пожалуй, сама казначей от зависти удавится, увидев такое. Лицо под плащом с капюшоном.
Что-то в фигуре мне кажется знакомым. Не вспоминается.
Динка встаёт с показной ленцой. Навстречу идёт, приветственно помахивая ножом в чём-то красном.
Неизвестная развязывает и ловко скидывает плащ на руки ловко вынырнувшей из темноты третьей служанки.
Красота головки с жемчужной сеточкой на волосах красу платья, пожалуй, превосходит.
Не одна я роняю челюсть на пол.
Нигде не появлявшаяся без грозной матери Младшая Кэретта!
* * *
Ещё на них глянула – в голове сложилось, почему Кэретта к нам так неприязненно относится. У казначея всё и все должны быть на точно отведённом месте. Все три выглядят словно из одной формы отлиты. Всё одинаковое – фигуры, платья, причёски. Хочется поближе подойти и посмотреть. Глаза-то хоть разных цветов?
Госпоже наплевать, во что служанки одеваются. Требование одно – чистота. А всё остальное её не волнует. У Кэретты ранги чётко определены. Цвет и покрой платья у каждого свой. Что-то чужое надеть немыслимо. В своём в замке тоже лучше не ходить.
Помню, был случай. Новенькую служанку взяли. А ей прежняя хозяйка своё платье подарила. Неновое, но покроем на благородную. Старшая над служанками Кэретты её как увидит… Она женщина грозная, в войнах Чёрной Змеи участвовала. Там ей глаз и выбили. С повязкой ходит. Не знаю, чем бы кончится могло. Слезами, самое меньшее. Но у служанки хватило ума пискнуть пункт из "Устава" "При отсутствии непосредственного начальника докладывать командиру гарнизона".
Казначея в замке не было. А вот Госпожа была. И я в кабинете сидела, так что, всё видела. Она на самом деле не поняла, в чём девочку обвиняют. Разобралась, и долго хохотала.
– Она не солдат. Правил ношения формы для неё не существует. Тем более, в нерабочее время.
– Но это платье таким, как она не положено! – женщина слишком хорошо знала себе цену. Старый солдат Чёрной Змеи не боится спорить с её дочерью. Пока та приказывать не начнёт.
– Таким это каким? Ответа не слышу! Раз так: пусть к себе идёт. Где и когда в этом платье ходить будет – вне ваших полномочий. Ясно?
– Так точно! Но казначею я доложу.
– Отправить вас "Устав" подучить? Мои приказы к ней тоже относятся.
Не знаю, сказала что Кэретта служанке, но я её и потом в этом платье видела.
В нашей части крепости не бывала только сама Кэретта Младшая. Служанки часто бегают друг к дружке в гости. На вопрос, не боятся ли, отвечают. "Нам-то что до господских дрязг?"
У нас у всех платья похожие, но всё-таки, не до такой степени, как на половине казначея. Видно, не служанка, но и не благородная. Не поймёшь кто, и не знаешь, как себя вести.
Мне вот нравится такой непонятной для посторонних быть.
Вот Кэретта и злиться. Дочь до безумия любит. По-моему, даже тем, кому не стоило бы, хвастается. Считает самой-самой во всём. Принцессой из принцесс.
Счастье в стенах замка омрачается только одним.
Госпожой.
Та над сестрой словно потешается, пригрев у себя несколько десятков человек самых разных девочек от дочерей погибших соратников до подкидышей. Пригрев, и велев учить примерно тому же, чему учат Младшую Кэретту. Конечно, надо учесть поправку на разницу сестёр в характере.
И стало получаться. Иероглифами писать все умеют. Музыка, танцы, стихосложение? Я этим просто заниматься не люблю. А у других успехи большие. Внешность?
