Александр Маркьянов - Противостояние
Но самым неожиданным для генерала - по крайней мере, до тех пор, пока он не понял его причину - было сопротивление, которое встречали попытки завершить войну победой в некоторых кругах советской армии и спецслужб. Группа Куракина работала довольно обособлено, из интересов секретности она даже была выведена из подчинения ГРУ и подчинена Десятому управлению Генштаба, занимающемуся посылкой советских офицеров-советников в разные страны мира. Тем не менее, информация о деятельности группы просочилась-таки наружу - и начались провокации. Чего стоит дело полковника Никитченко, приговоренного к расстрелу за измену Родине. Измена выразилась в том, что под легендой вороватого тыловика он вел переговоры с людьми Масуда о прекращении огня и сотрудничестве. Полковника удалось спасти от расстрела, сменить биографию и от греха подальше отправить служить в Приволжский военный округ. Но вопросы по этой и другим провокациям остались. А генерал был не из тех, кто оставляет свои вопросы без ответа...
Сейчас генерал рисковал. В той системе координат, которую он принимал как единственно возможную, не было места для суда, неважно - гласного или нет. Решение о жизни и смерти подчиненного принимала особая коллегия, без адвокатов, прокурора и даже без присутствия обвиняемого. Доказательства вины могли быть любыми, в том числе и те, что не примет ни один суд, а приговор мог быть только один - смертная казнь. Какими либо официальными процедурами при приведении приговора в исполнение голову себе никто не морочил. Пьяный водитель на ЗИЛе, толчок в спину под колеса метро или электрички, трагически закончившая операция в больнице. Генерал сам не раз участвовал в таких коллегиях, приговаривал к смерти людей - а теперь он отчетливо осознавал, что за то, что он делает сейчас - если станет об этом известно - к смерти приговорят уже его. Несанкционированный начальством контакт с представителями чужих государств и чужих разведок... И то что государства были социалистическими - ничего не меняло, в понятиях разведслужб дружественных государств и дружественных разведок не было вообще, друг завтра мог стать злейшим врагом.
Нет, ему не было страшно. Как и средневековые самураи, он не боялся смерти. Нет, нельзя было говорить о том, что он боялся бесчестия больше смерти и все такое - любой человек, работающий в разведке, мыслит другими категориями, в его словаре нет понятия "честь". Он боялся, что его знание, то самое, которое заставляло его просыпаться по ночам в холодном поту, которое леденило его душу, о самое которое он собирал по крупицам и не мог доверить ни одному человеку целиком - это знание сгинет вместе с ним.
А потом сгинет и вся страна, которой он служил, и которую он защищал. Ибо страна это, прекрасно защищенная от любого внешнего врага была беззащитна перед внутренними врагами, проникшими на самые верха власти...
Никто не решался начинать. Для всех - и для Рауля Кастро и для Эрика Хонеккера и для генерала Куракина было безумно сложно начать этот разговор, возможно для Хонеккера и Кастро еще тяжелее чем для Куракина. Ведь Союз Советских Социалистических Республик был солнцем во вселенной, где находилось место и для Кубы и для ГДР и для многих других стран, отринувших капитализм и угнетение. Признать те сведения, которые привез с собой Рауль Кастро в тонкой черной папке за истину - значит похоронить, уничтожить, прежде всего, в своей душе миф о непогрешимости советской коммунистической партии и его генерального секретаря. Более того - это значило признать, что генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Сергеевич Горбачев, тот самый человек, который столь убедительно вещает с трибуны об обновленном социализме - предатель и враг. Это не просто было страшно - это было непредставимо, такого просто не могло быть.
Но это было. И за осознанием этого должны следовать какие-то действия. Такие, о каких еще год назад, ни один из присутствующих на этой встрече и помыслить не мог.
Хонеккер кивнул - он уже видел те документы, которые привез с собой Рауль Кастро. Ему их показал лично брат Рауля - Фидель Кастро во время их встречи в Гаване. Собственно, и вся встреча то эта была затеяна для того, чтобы показать их советскому генералу.
Генерал Куракин принял папку, открыл и принялся читать подшитые там документы. Читал он быстро, хрустко перелистывая страницу за страницей, и на его лице ничего не отражалось. Хонеккер и Кастро молча смотрели на него...
- Интересно... - генерал закрыл папку, положил ее себе на колени - откуда это?
- Частично материалы ДГБ. Частично - материалы предоставленные Каддафи. У него есть возможности...
Генерал молчал
- Вы знали? - в лоб спросил Кастро
- Да - спокойно подтвердил генерал - не все, конечно...
- Так почему вы... - задохнулся от возмущения Кастро
- Не надо - веско сказал Хонеккер, подняв руку - не надо...
Кастро остановился. Только что он собирался высказать своему советскому собеседнику все, что думает о нем - и тут он понял, что будет неправ. Просто неправ и все. Прежде чем осуждать людей - поставь себя на их место и честно ответь для себя - а как бы действовал ты.
- Товарищ генерал... - обратился к советскому разведчику Хонеккер - мы поделились с вами информацией, причем, весьма важной информацией. Может быть и вы ... внесете вклад, так сказать... Вы должны понимать, что от этой информации может зависеть обстановка в мире... в ближайший десятилетия.
Генерал помолчал, словно взвешивая, что можно сказать, а что - нет.
- Подобная информация у нас уже есть... Не именно эта, соприкасающаяся. Ту информацию, что предоставили мне вы, она подтверждает. Начиная с начала восьмидесятых годов, мы отслеживаем весьма странные вещи. Например, теория конвергенции*******, вам известно, что это такое?
Хонеккер помрачнел
- Известно...
- Так вот, эта и подобные теории исходят от некоторых весьма влиятельных людей в академических кругах. Прежде всего - от института системного прогнозирования и его руководителя Габелиани********. Немалую роль в этом играет и институт марксизма-ленинизма, там из года в год продолжается травля молодых сотрудников, которые только и могут привнести что-то новое в окостеневшие догмы. И одновременно - оттуда же идет поддержка конвергенции. Есть подозрительные телодвижения по хозяйственной линии. Через систему совзагранбанков, таких как ВСЕН-Евробанк и Московский народный банк, с ведома и одобрения хозяйственного управления ЦК КПСС создается сеть подставных фирм, в которые закачиваются огромные деньги и ценности - бриллианты, валюта, драгметаллы. Генеральный секретарь часть рабочих материалов получает, минуя Общий отдел ЦК КПСС без регистрации.
- Почему никто ничего не делает? - на сей раз спокойно спросил Кастро.
Генерал снова помолчал
- Не все так просто. Есть еще одна организация, которая судя по всему, полностью или частично поддерживает новый курс. И называется она ... КГБ СССР.
В душноватой комнате повисло тяжелое молчание. Прервать его решился Хонеккер.
- Владимир Дмитриевич... Вы прекрасно осведомлены о складывающейся ситуации. Документы, которые привез вам товарищ Кастро - копии, можете забрать их и распорядиться по своему усмотрению. Я не буду спрашивать у вас, что вы намерены делать дальше. Я спрошу - можем ли мы чем-либо помочь честным людям, еще оставшимся в армии, спецслужбах и политическом руководстве вашей страны.
- Можете.
- Что мы должны делать?
- Для начала - держать все сказанное здесь и вообще - все вам известное в глубочайшей тайне. Не ведите никаких записей, не оформляйте письменно никаких решений. Готовьтесь к самому худшему - не буду вас излишне обнадеживать. И ... будьте готовы. Связь будем поддерживать через Гюнтера, канал я обговорю непосредственно с ним.
Хонеккер встал, протянул руку мужественному и честному советскому генералу, разведчику. То же самое сделал и Кастро...
Когда генерал вышел из квартиры, за ним закрылась дверь, Кастро обеспокоенно посмотрел на Хонеккера.
- Вы ему доверяете?
Хонеккер с силой провел руками по лицу.
- Нет. Черт возьми нет, хотя бы и хотелось. До чего же мы все докатились! До чего же мы все докатились...
Кастро не мог до конца понять Хонеккера и то, что творилось у него сейчас в душе - ведь все то, что происходило в Европе в двадцатом столетии, почти не касалось Кубы. Куба - до революции - была просто американским игорным домом и американским борделем, управляемым продажными и марионеточными диктаторами. Там не было и близко того, что было в Европе - фашизм, социализм. Кастро не мог знать, как в сороковые, когда шла мировая война, подпольщики в пораженных коричневой чумой странах жили сообщения советского Совинформбюро, как молились на имя Сталина, как ждали освобождения. Как тяжело поднимались после войны, как тяжело давался выбор пути развития. Как из руин поднимались города, как на месте пустырей возникали дымящие трубами заводы. Тем, кто сейчас проклинает казарменный социализм, стоило бы побывать в те годы в разрушенных войной странах - и посмотреть на них же лет через двадцать. А потом - и судить своих отцов и дедов.
