Дмитрий Беразинский - Красный опричник
— Любопытно! — протянул Берия с едва уловимым акцентом, — что вы еще поняли?
Понял я и еще одну вещь: вы не знаете, что у меня спросить, чтобы мне поверить, а я сейчас не знаю, что сказать, чтобы вы мне поверили.
— В принципе, верно, — признал Берия, — а когда вы будете знать? Не скажу, что время нас поджимает, но все же…
— Время вас как раз и поджимает, — загадочно произнес Волков, — я бы мог приступить к процессу убеждения прямо сейчас, но меня смущает присутствие товарища старшего майора…
— При чем здесь я? — взвился Кречко, но Берия уже все понял и сказал:
— К сожалению, прямо сейчас не получится. У меня через двадцать минут совещание. А вот завтра вечером — пожалуйста. Но не забудьте приготовить самые веские аргументы для моего убеждения.
Лаврентий Павлович нажал на скрытую в панели стола кнопку, и тотчас в кабинет вошли сотрудники НКВД. Не раздумывая, нарком приказал старшему:
— Приготовить гражданина задержанного к транспортировке. Выдать ему теплую одежду: тулуп, шапку и варежки. Вас, гражданин Волков, переводят на другой объект. Постарайтесь не конфликтовать с тамошней охраной.
— Собака напала первой! — буркнул Андрей Константинович загадочную фразу, — Лаврентий Павлович, распорядитесь, пожалуйста, чтобы мне выдали мою прежнюю одежду. Все-таки, она моя… собственная.
— Иван Михайлович, проконтролируйте! — приказал Берия.
Кречко встал и кивнул головой.
— Слушаюсь, товарищ нарком!
Берия сделал рукой отпускающий жест и углубился в бумаги.
— Это пусть останется у вас? — указал Кречко на ноутбук.
— Да. Можете идти.
Старший майор госбезопасности кивнул и вышел вслед за нарядом. По дороге он приказал старшему, чтобы ровно через час арестованный был в его автомобиле вместе с двумя сопровождающими, одетый точно так, как был доставлен на Лубянку три недели назад. И пусть только комендант попробует заявить, что вещи Волкова куда-то затерялись — дело на контроле лично у товарища Берия. «Старшой» понятливо кивнул и с преисполненным решимости лицом свернул направо — в боковой проход. Кречко прошел дальше и заглянул к старшему следователю Данилко, с которым когда-то познакомился на Гражданской войне.
— Здорово, Ваня! — обрадовался тот визиту приятеля, — может, коньячку?
— Я с утра ничего, кроме шампанского в рот не беру! — пошутил старший майор, — Денис, это по твоему отделу проходил мой подопечный? Некто Волков.
— А, бузотер? Да, ты прав. Ну и подсунули вы мне подарочек, товарищ старший майор!
— Что он натворил?
— А ничего! Только поломал ребра двум моим следователям: Повшебному да Гниломедову. Гниломедову пришлось и селезенку вырезать — лопнула от ударов твоего «подопечного». Где ты откопал этого зверя, Ваня? И уж не обессудь: отыгрались мои ребята на нем по полной программе — в карцер волокли за ноги.
Кречко налил себе из хозяйского графина стакан воды и залпом его выпил.
— А я для кого в сопроводиловке написал «обращаться корректно»? А, майор? Наше с тобой счастье, что у наркома сегодня настроение хорошее…
— Так ведь я вроде внимательно читал…
— Вроде! — буркнул Кречко, остывая, — это еще хорошо, что на этом типе болячки заживают, как на собаке. Иначе, мое чувство, завтра ломали ребра бы уже тебе! А послезавтра — мне! Особый это типчик… ладно, я его забираю!
— Куда? — удивился Данилко.
— На муда! Лаврентий Павлович велел сменить ему режим содержания. Бывай, майор! И впредь внимательно читай сопроводиловки.
Оставшись в одиночестве, Берия некоторое время писал, а затем вызвал секретаря и приказал не беспокоить его в течение часа. Секретарь отнесся к просьбе наркома с пониманием, так как тот приходил на работу с рассветом и уходил затемно. Хочет товарищ нарком соснуть часок — пожалуйста. Нарокм тоже человек. Но товарищ Берия и не думал спать. Вместо этого он пододвинул к себе ноутбук, неуверенным движением открыл его и, вглядываясь в черную поверхность экрана, задумался. Кречко докладывал, что эта штуковина может работать как от сети, так и от внутренних аккумуляторов. Но у каждого аккумулятора есть определенный предел — это недоучившийся студент политехнического института знал точно.
— Эх, была не была! — прошептал он и добавил еще что-то по-абхазски.
Напряжение в сети наркомата было двести двадцать вольт — это он знал точно. Включив вилку в розетку, расположенную на боковой стороне стола (подошла, однако), Лаврентий Павлович несколько раз ткнул пальцем в кнопку «Power». Ничего не произошло. Берия достал из нагрудного кармана кителя носовой платок и вытер промокнул вспотевший лоб. Затем еще раз надавил на злополучную кнопку. Неожиданно ноутбук ожил и по экрану резво побежала полоска индикатора загрузки операционной системы. Еще через тридцать секунд мелодия из динамиков оповестила, что компьютер готов к работе. Нарком вгляделся в изображение фрегата и обратил внимание на то, чего Кречко не заметил вовсе. На заднем плане виднелись «теплушки» грузового состава, поданного под разгрузку. Или, под загрузку.
Недоверчиво хмыкнув, Берия продолжил осмотр хитроумного прибора. Клавиши с буквами располагались в той же последовательности, в которой он привык видеть их на печатных машинках. Для чего же были предназначены остальные клавиши? Он снова перевел взгляд на экран и обратил свое внимание на разбросанные по нему ярлыки с надписями: «Мой компьютер», «Winamp», «Microsoft Word», «Корзина». Ярлыков было более трех десятков и названия некоторых ему ничего не говорили, а некоторое и вовсе были на другом языке. Кажется, он сумел прочитать по-французски «Ле сан». Или что-то в этом роде.
Затем внимание его привлек штырек тачпойнта, слегка возвышающийся над клавишами. Потрогав его, он обнаружил, что на экране в такт его касаниям движется курсор. Ради эксперимента Лаврентий Павлович навел его на один из значков и, не отдавая себе отчета в своих действиях, машинально нажал левую клавишу. Из динамиков щелкнуло и взору потрясенного наркома предстало окошко «Моего Компьютера».
— Тьфу ты! — выругался Берия, вновь промакивая испарину на лбу.
На экране он увидал иконки с изображением дисковода, логических дисков, физических и виртуальных устройств со съемными носителями, а также несколько пиктограмм папок с документами.
— Что бы это могло значить? — прошептал он, — ничего не понимаю! «Логический диск «Цэ», Логический диск «Дэ»! Какая здесь может быть логика? Как же Кречко выключал эту машинку?
Курсор вновь неуверенно пополз по экрану, спотыкаясь о каждую пиктограмму. Наконец, Берия припарковал его у кнопки «Пуск». Немедленно выехало окошко с различными надписями, которые он поспешил прочесть.
— Ага! «Справка и поддержка»! Ладно, это после… а вот и выключение! — торжествующе прошептал он!
Только Берия собрался тыкнуться в «Справочное бюро», как зазвонил телефон.
— Я же просил! — шикнул он в трубку, но, услыхав взволнованный голос секретаря, проворчал, — сейчас!
— Так, значит «Выключение»! Ага! Не понял! «Выключить», «Перезагрузить», «Спящий режим»… какой к дьяволу «Спящий режим»? Выключить!
Отключив от сети ноутбук, Берия аккуратно спрятал его в сумочку (Кречко, сказал, что это — специальный футляр для переноски) и положил его в сейф. Заперев его и спрятав ключи в кармашек, он вышел из кабинета с видом укротителя, который одержал победу над самым строптивым из своих подопечных хищников.
— Одного я не понимаю, — сказал он сам себе, — почему для выключения этой штуки необходимо нажать на кнопку «Пуск»?
— Отыгрываетесь? — спросил с первого сиденья «Эмки» Кречко, когда наконец Волков уселся сзади. По бокам его «страховали» двое сотрудников госбезопасности.
— О чем вы? — не понял Волков.
— Ай, бросьте! — усмехнулся Иван Михайлович, — насколько я понимаю, вы обиделись на меня за принятые мною, старшим майором госбезопасности меры предосторожности. И решили убедить Лаврентия Павловича отстранить меня от дела.
— Узнаю мощь системы! — хмыкнул Андрей Константинович, — высасываем из пальца обвинение и подтасовываем факты под жидкую цепочку собственных умозаключений… сынок, если ты еще раз попытаешься меня ударить, я сломаю твою нежную шею!
— Лейтенант! — прикрикнул Кречко на чересчур самостоятельного сотрудника, — я что, не предупреждал! Смотри — их благородие и впрямь способны сломать хребет даже такому красавцу, как ты. Потом твоя жена будет хлопотать за тебя пенсию, скажет: погиб при исполнении. Так, ваше благородие?
— Двоечник вы, Иван Михайлович! — произнес Волков, — обращение «ваше благородие» применимо лишь чинам от двенадцатого до девятого класса. То есть, не выше штабс-капитана… или это вы меня обидеть вздумали?
— Боже упаси вас обидеть! — воскликнул Кречко, — кстати, а у вас какой класс был? Запамятовал…
