Владимир Контровский - Нерожденный
Быстрая гибель японского флагмана и густой дым, извергаемый тонущим «Поупом», спасли французский крейсер: избежав вражеских торпед и дав полный ход, «Ламотт-Пике» растворился в ночной темноте.
* * *…Индийский океан встретил крейсер тяжёлой зыбью. Посоветовавшись с Терро – адмирал чувствовал себя гораздо лучше, бой оказался для него лучше любого лекарства, – Беранже решил следовать на Цейлон: топлива должно было хватить, а повреждения крейсера были незначительными и позволяли выдержать такой переход. Похоронив в море погибших, «Ламотт-Пике» взял курс на Тринкомали, куда благополучно прибыл через пять суток.
Крейсеру, два месяца не выходившему из боёв, требовался срочный ремонт. Беранже простоял на Цейлоне до конца марта, и ушёл из Тринкомали буквально накануне налёта авианосной авиации Нагумо. Японцы потопили в гавани стоявшие там голландский крейсер «Суматра», австралийский эсминец «Вампир» и несколько других кораблей и судов, однако французский лёгкий крейсер «Ламотт-Пике» ускользнул, добавив ещё один порт к длинному списку портов, которые он покидал, спасаясь от загребущих лап жёлтого дракона.
Первоначально Терро и Беранже намеревались направиться на Мадагаскар, но потом передумали. Колониальная администрация острова осталась верной правительству Виши, и «мятежный» крейсер, сражавшийся на стороне союзников против Японии, считался бы там «кораблём предателей». «Ламотт-Пике» взял курс на Александрию – англичане пропустили его через Суэцкий канал.
В Александрии крейсер-бродяга присоединился к французской эскадре вице-адмирала Годфруа, находившейся под контролем англичан и в итоге перешедшей на сторону де Голля. И в Александрии же командир «Ламотт-Пике» узнал о том, что немецкие войска заняли всю Францию и вошли в Тулон. Это известие сильно встревожило Беранже: в Тулоне жила его супруга Жанет, и Режи опасался за её судьбу – статус англичанки по национальности и жены французского морского офицера (особенно после того, как в Тулоне французскими моряками был затоплен флот Франции) не гарантировал ей спокойную жизнь в условиях германской оккупации.
«Конечно, – размышлял Беранже, – вряд ли Жанет все эти годы (а мы не виделись с ней с начала войны) спала одна в холодной постели. Женщины (даже холодные англичанки, хотя Жанет прохладной не назовёшь, да) не больше мужчин склонны хранить супружескую верность, иначе с кем изменяли бы своим верным жёнам ветреные мужья? C'est la vie – это жизнь… Но мы женаты вот уже почти пятнадцать лет, у нас двоё детей, и главное – в наших отношениях, несмотря на долгие разлуки, сохранилась теплота… И эта теплота заставляет меня тревожиться за мою маленькую Жанет – за умницу Дженни, умницу во всем. Скорей бы кончилась эта проклятая война, охватившая мир… Русские, которые разбили Наполеона, в конце концов намнут бока бошам, а янки, надо полагать, свернут шею японскому дракону, но когда они проделают вивисекцию над этим жёлтым чудовищем, сказать пока трудно. Во всяком случае, это случится не завтра, и даже не послезавтра».
Капитан 1-го ранга Режи Беранже, командир лёгкого крейсера «Свободной Франции» «Ламотт-Пике», предполагал, что война продлится ещё не один год, но он не мог себе даже представить, какой станет эта война.
Глава седьмая. Голова змеи
Жёлтый дракон, тяжело взмахивая крыльями, кружил над Тихим океаном, забираясь всё дальше и дальше. Дракон почувствовал свою силу – испепелив Пёрл-Харбор и потопив английский флот в Южно-Китайском море, он понял, что бледнолицые вовсе не являются непобедимыми воинами: их доспехи плавятся от жара драконьего пламени, а плоть рвётся в клочья стальными когтями торпед и авиабомб. Дракон летел от победы к победе, и лёгкость этих побед ошеломляла его самого – в Сингапуре восьмидесятитысячная английская армия генерала Персиваля сложила оружие перед тридцатитысячной армией Томоюки Ямаситы, а на Филиппинах японцы взяли в плен сто тысяч человек: две трети американо-филиппинских войск, оборонявших архипелаг. Аэродромы были усеяны остовами американских самолётов, сгоревших на земле; в гаванях и в открытом море десятками тонули боевые корабли и суда союзников, а японский дракон, плотоядно урча, заглатывал острова Голландской Ост-Индии. И всё это – практически без потерь, на несколько царапин на своей бронированной шкуре дракон даже не обратил внимания.
Дракон пьянел от сытости и от пролитой крови, и давал волю своим древним тёмным инстинктам, берущим начало в его свирепом прошлом. Самурайской этике было чуждо само понятие «ценность человеческой жизни», а если человек не ценит свою жизнь, разве он будет ценить чужую? В Юго-Восточную Азию возвращалось средневековье – жестокость порождает страх, а страх – основа власти: чем больше страха, тем крепче власть. И текла в Тихий океан кровь человеческая, текла обильно, окрашивая алым изумрудно-синие волны…
* * *Продвигаясь на юг и юго-восток, империя Ямато наступала и на запад, к границам Индии. В марте 1942 года «драконы»[27] адмирала Нагумо ворвались в Индийский океан, имея целью уничтожить вновь сформированный английский Восточный флот, обезопасить армию, наступавшую в Бирме, и нарушить судоходство по обе стороны полуострова Индостан.
Адмирал Джеймс Соммервилл, принявший командование Азиатским флотом Англии, имел в своём распоряжении два авианосца (тяжёлый «Формидебл» и лёгкий «Глориес»), пять линейных кораблей («Уорспайт», «Рэмиллис», «Ривендж», «Резолюшн» и Ройял Соверен»), несколько крейсеров и около дюжины эсминцев. Адмирал рассчитывал дать бой самураям у Цейлона, полагая (по данным разведки), что против него действуют только два-три японских авианосца[28]. Однако после налёта японской палубной авиации на Тринкомали и Коломбо, где были сбиты двадцать четыре британских истребителя, потоплены и повреждены двадцать два торговых судна и разрушены доки и ремонтные мастерские, его планы изменились. В налётах на Цейлон участвовало одновременно до ста пятидесяти японских самолётов, а это значило, что авианосцев у японцев не два, а четыре-пять (а то и все шесть).
Неизвестно, вспомнил ли британский командующий о судьбе эскадры вице-адмирала Рожественского, но он проявил осторожность и отошёл к Мальдивским островам – к атоллу Адду, где располагалась секретная английская военно-морская база. И это решение адмирала Соммервилла спасло Ройял Нэйви от повторения трагедии Южно-Китайского моря.
Японские разведывательные самолёты, обшаривавшие океан, обнаружили две группы английских кораблей – крейсера «Дорсетшир» и «Корнуолл» и авианосец «Гермес», шедший в сопровождении эсминца. И очень скоро обе эти группы были уничтожены пикирующими бомбардировщиками «вэл», взлетевшими с палуб японских «драконов». Девять британских двухмоторных бомбардировщиков атаковали «Акаги», флагман соединения Нагумо (это был первый случай за четыре месяца войны, когда японские авианосцы были атакованы), но безуспешно – истребители «зеро» и зенитки сбили пять машин, а корабль остался невредим.
Оценив соотношение сил, Соммервилл отвёл Восточный флот к берегам Африки. Бой не сулил ему успеха: японцы владели воздухом, а тихоходные английские линкоры не могли навязать артиллерийский бой быстроходным японским авианосцам и линейным крейсерам.
Обезопасив восточный участок «оборонительного периметра», отбросив Ройял Нэйви и потрепав британские коммуникации в Индийском океане, соединение Нагумо вернулось в Японию, где тут же стало готовиться к новым боевым операциям.
Успех кружил самурайские головы…
* * *Адмирал Исороку Ямамомо не переоценивал мощь империи Японской империи и её шансы на победу. Он не раз бывал в США и хорошо себе представлял, с каким противником столкнулась Страна Восходящего солнца. Ямамото понимал, что победы японского оружия скоро обернутся поражениями – огромный флот, строившийся на американских верфях, не оставит от императорского флота даже щепок. Японию задавят числом и промышленной мощью – янки могут менять два своих потопленных корабля на один японский, и всё равно останутся в выигрыше. А потери в боях будут равными, и это в лучшем случае: как только американский численный перевес станет ощутимым, японские потери превысят потери янки – это неизбежно. Единственная возможность выстоять (не разгромить Соединённые Штаты, а хотя бы добиться приемлемого мира) – это создать «оборонительный периметр» и стоять насмерть, укрыв захваченную добычу за крепостной стеной островов и атоллов. Но для этого нужно уничтожить американский Тихоокеанский флот – по-другому никак.
А этот флот непрерывно усиливался – янки перебрасывали корабли из Атлантики в Тихий океан. По каналу, разрезавшему Панамский перешеек, шли и шли подводные лодки и эсминцы, крейсера и линкоры. И авианосцы – «Йорктаун», «Хорнет», «Уосп». Несмотря на это, американцы, впечатлённые агрессивным боевым умением жёлтого дракона, действовали крайне осторожно. Они ограничивались короткими рейдами на занятые японцами острова – по принципу «кусай и беги» – и уклонялись от генерального сражения, не желая рисковать: время работало ни них.
