Андрей Захаров - Бородатые боги
Жрец, не поднимаясь, осторожно положил на землю перед собой сначала топор, а на него ветку.
Новицкий уже догадался, что данная церемония является официальным выяснением: с чем ты сюда пришел, с войной или миром. Топор — это война, зеленая ветвь — мир. Положив зеленую ветку поверх топора, незнакомец дал понять, что он пришел с миром. Ротмистр в точности повторил все действия старика. Тот выпрямился и удовлетворенно кивнул головой. Затем, резко и отрывисто что-то произнес на своем языке, показывая руками то на тропу, то на окружавшие их лес и горы. Последним движением, было поднятие обеих рук к небу и последующее опускание к земле. После указанных манипуляций, старик вопросительно посмотрел прямо в глаза ротмистру.
«Наверное, спрашивает, как мы сюда попали?» — догадался Новицкий. В ответ он поднял руки к небу и произнес:
— Не знаю. Один бог ведает, кто нас сюда перенес и зачем.
— Вира-коча?! — вдруг отрывисто задал вопрос старик, глядя прямо в лицо уже несколько дней небритого Новицкого. Его слова прозвучали так, как примерно звучит речь народов Кавказа или Крайнего Севера, отрывисто и гортанно.
— Ми-ха-ил. — по слогам произнес Новицкий, предполагая, что тот интересуется, как его зовут.
— Миха-Илла?! — переспросил пожилой жрец. Затем, подняв руки к небу, громко и торжественно произнес. — Илла! Виракочи!
После этих слов, старик с помощником встали на одно колено и поклонились Новицкому до земли. Но ему уже было не до этих двоих. Со всех сторон, из-за деревьев, начали выходить люди, кто с копьем, кто с луком, а кто и с каменной булавой на длинной рукоятке. Почти каждый имел небольшой круглый деревянный щит, обтянутый кожей. Их было не меньше трех десятков. Окружив ротмистра плотным кольцом, воины так же, как и два предыдущих, встали на колено и поклонились.
В отличие от первых двух, эти были одеты довольно просто. В длинные, чуть выше колен серые шерстяные рубахи-безрукавки наподобие мешка с тремя вырезами — один для головы и два для рук, короткие, чуть ниже колен штаны и крепкие сандалии. Рубахи были перетянуты широким кожаным ремнем, на котором у каждого висел средних размеров бронзовый нож. На плечи наброшены длинные шерстяные накидки, выкрашенные в зеленый цвет. Они завязывались узлом на груди. Кроме того, каждый воин имел плечевую сумку. Внешне, вышедшие на тропу, были явные европеоиды. Все с почти белой кожей, с голубыми глазами и с белокурыми, рыжими или светло-каштановыми волосами. Головы воинов венчали переплетенные шерстяные разноцветные повязки со вставленным ярким пером впереди. С повязок свисали несколько шерстяных толстых ниток, вплетенных в длинные волосы воинов наподобие косичек. У каждого в ушах висели серьги с кисточками.
— Это что за маскарад? — невольно вырвалось у Новицкого, а в голове отложилось. — «Также одеты и вооружены, как и те двое раненых, найденных утром».
От увиденного ему стало не по себе. Ротмистр понял, что местные жители прекрасно умели маскироваться в своем лесу и если бы они захотели, то давно уже убили его и других разведчиков.
Неожиданно недалеко грохнул выстрел, затем еще один. Воины резко вскочили на ноги и заметались вокруг ротмистра. Среди смятенной толпы выделялся высокий, жилистый пожилой воин, с длинными, почти белыми от седины волосами. Судя по тому, как он себя вел, старик был явно не простым воином, скорее всего вождем. В отличие от других, на нем был бронзовый нагрудник, а на головной повязке вместо одного, три больших цветных пера с небольшим золотым диском. В руках он держал топор, похожий на топорик жреца, но с более длинной рукоятью. У него, так же как и у жреца, уши оттягивали массивные золотые серьги с кисточками.
Вождь что-то гортанно крикнул, после чего, воины, придя в себя, быстро заняли круговую оборону вокруг изумленного Новицкого, повернувшись к нему спиной и выставив копья на внешнюю сторону.
«Они меня что, за бога приняли и защищать собрались?! Хорошенькое дельце!». - усмехнулся про себя ротмистр.
На тропу выскочил взъерошеный Будаев, без своего карабина, с одним ножом в руке. Вслед за ним показались несколько местных воинов грозно потрясающих копьями. Увидев бурята, другие воины, находившиеся возле Новицкого, кинулись к нему наперерез с явным желанием убить.
— Стоять! Назад! — грозно крикнул Новицкий и выхватив револьвер, сделал несколько выстрелов в воздух. — Это мой солдат!
От грохота выстрелов, многие воины присели или упали на землю, зажав уши руками.
Одновременно с этим, к Будаеву, из кустов, подскочили оба казака остававшиеся в засаде. Они заслонили бурята собой, торопливо передергивая затворы своих карабинов.
Новицкий, растолкав чужих, бросился к своим:
— Как вы? Что случилось?
— Мы-то нормально, вашблагородь, да вот Галданку нашего, эти нехристи почему-то прирезать хотят. — озираясь по сторонам скороговоркой ответил один из казаков. — Еле выстрелами их отпугнули.
Чужие воины попытались через Новицкого и казаков достать Будаева, но у них ничего не вышло.
— Почему? — резко спросил у вождя ротмистр, прикрывая бурята.
— Аука! — спокойно произнес вождь, указывая своим топориком на Будаева. — Аука инка!
«Я не понял? Он что им — враг?! Но почему?!» — терзали мысли Новицкого…
Глава 5
Получив по рации информацию от Попова о спасении двух местных и о возможной опасности группе Новицкого, Климович приказал срочно собрать командиров. Всех попаданцев обязали вместе с имуществом и животными перебраться в город за крепостные стены, благо к этому уже все было готово. Это касалось даже лагеря капитана Невзорова у Теплого ручья, за пределы форта — не выходить. Навстречу Попову отправили ЗИС-5 с маневренной группой из двадцати бойцов с двумя пулеметами. Командовать ими поручили капитану Бондареву. Командир полка сам хотел поехать и посмотреть, но еще был слаб.
Николай Антоненко вместе с Максимом, старшим сержантом Левченко и двумя его бойцами, прицепив одно орудие к УАЗику и загрузив в него снаряды, также отправились на помощь группе Новицкого. Колонну замыкал «Форд»-пикап ведомый Нечипоренко с минометом и минометчиками в кузове. В кабине заняли места Баюлис с Варей и санинструктор Шевцов.
Как не старались водители, но по такой тропе особо не разгонишься. К водопаду подъехали только ближе к вечеру.
Сначала хотели все переправиться на другой берег, но, посовещавшись, решили отправить только небольшую разведгруппу, а остальным — занять позиции возле переправы и охранять ее.
Антоненко взял с собой разведчиков, включенных в маневренную группу и пулеметчика Рогового. На порыв Максима тоже поучаствовать в разведке, отец ответил отказом:
— Ты, Макс, теперь — артиллерист! Григорий Васильевич, озадачьте бойца Антоненко! Пусть позицию готовит!
Перейдя через мост и найдя ступени, ведущие к башне на скале, Николай послал за Бондаревым. Когда капитан пришел, они взобрались на смотровую площадку.
— Да! Вид — что надо! Красиво! Хоть и темновато уже становится!
— Смотрите! — вдруг воскликнул Бондарев, оторвал от глаз бинокль и указав рукой вниз. — Костры! Там, в долине! Может это наши?!
— Может наши, а может уже и нет. — задумался Антоненко. — Жалко, что раций у нас только три. Одна в лагере и по одной у Уварова с Поповым. Надо им сигнал дать, что мы здесь и ждем. Трассерами что ли небо пробить?
— Зачем патроны переводить. Их и так не много. — предложил Бондарев. — У меня ракетница имеется. Пустим две ракеты. Попов поймет, что мы здесь. Да и ротмистр догадается…
Две красные ракеты с небольшим промежутком времени взвились в небо в направлении обнаруженных костров. Не успели они полностью сгореть, как костры начали мигать, подавая световые сигналы.
Стало понятно, что там находится кто-то из своих.
Оставив в башне двух бойцов для наблюдения, группа Антоненко двинулась дальше вдоль тропы. Не успели разведчики отойти от водопада, как им навстречу из леса вышла группа Попова, ведущая лошадей с ранеными местными жителями.
— Ну как, живы?! Все нормально?!
— Здравия желаю, Николай Тимофеевич! У нас нормально, местные живы, но без сознания. — обрадовано доложил Попов, пожимая руку Антоненко. — Да вот, боюсь, что с группой ротмистра что-то произошло. Мы с ранеными назад пошли, а они дальше. Я решил без остановки сюда выбираться, знал, что встречать будете. Дулевич по рации сообщил, да и ракеты видел. А что с Новицким — не знаю, как бы худого не вышло, днем выстрелы слышали, а потом тишина.
— Да вроде нормально у него. — успокоил Николай. — Мы с башни костры в долине видели, сигналил нам в ответ на ракеты. Хотя, все может быть. Давай на тот берег, там уже доктор своих новых пациентов заждался.
Переправляться через каменный мост пришлось при свете автомобильных фар. Лошади в темноте боялись переходить через бушующий поток воды. Как только раненые попали в руки Баюлиса, тот, разогнав желающих посмотреть на аборигенов, сделав местным необходимые перевязки, приказал грузить их в автомобиль и немедленно выехал в лагерь, оставив на всякий случай санинструктора Шевцова.
