Виктор Зайцев - Дранг нах остен по-русски
Ещё дважды возвращался Павел Аркадьевич с покупками, последний раз привез зерно и муку уже в начале октября. Хозяйственный командир закупил столько всего, что можно было прокормить вдвое больше народа, да ещё лошадям осталось бы. Впрочем, на увеличение населения командиры и рассчитывали. Что характерно, не ошиблись. Первые наёмники появились сразу после ледостава. Только успели вернуться золотоискатели с Куйвы, привезли полную лодку мехов, два пуда золота, килограмм алмазов и пятьдесят килограмм платины. Николай, улыбаясь, рассказывал, как поработал на Куйве, какие заказы сделал вогулам на добычу платины. Как выменивал у вогульских ребятишек алмазы за наконечники стрел, а за платину отдавал стеклянные стопки и стаканы, если посуда будет скрыта под горкой самородков полностью.
Вторая зимовка на реке Ярве началась гораздо веселее. Женщины радовались огромным запасам в кладовых, мужчины, после регулярных тренировок и стрельб, стали самоуверенны, как никогда. Даже командиры смотрели в будущее с оптимизмом, их закладки сработали, по первому льду в острог потянулись первые наёмники. Как и ожидал Петро, шли в основном подростки, молодые бобыли, лоботрясы-лентяи и прочие бездельники. Таких неумех набралось десятка два, начавших проходить курс молодого бойца, под чутким руководством подполковника, решившего вспомнить молодость. Позднее подтянулись опытные воины, два стражника из Чусовского городка, явные шпионы. С верховьев Ярвы пришли три русских охотника, интересовавшихся ружьями. Последними, прибыли двенадцать вогул, молодых парней, в сопровождении опытного охотника, за ружьями и славой. На уральских вогул прошлогодний разгром полусотни кучумских татар произвел впечатление.
С каждым добровольцем Петро заключил личный договор, записанный на бересте и в присутствии всех наёмников. Все знали, что расторжение контракта ранее трёх лет будет сопровождаться крупным штрафом в двадцать соболей, а украденное оружие будет считаться личным оскорблением и наказывается только смертью. После чего подполковник принялся гонять свою неполную полусотню, как десантников в Рязанском училище. А вместо самоподготовки уроки письма и счёта, по магаданским правилам. Пользуясь тем, что один из командиров занят дружиной, оружейники в сговоре с Николаем приступили к производству револьверов.
Детали простейшей самоделки были изготовлены по чертежам сыщика, проблемы возникли с точностью рассверливания барабана и надёжностью пружин. Парень так загорелся идеей личного скорострельного оружия, что взялся за изготовление патронов. По примеру Петра, он в отдельной мастерской залил две тысячи капсюлей под револьверный патрон. Потом почти месяц накручивал гильзы, припаивая их к донцу, куда запрессовывал капсюли. Учитывая гладкоствольность оружия, пули делал конические, с вогнутым донцем, чтобы пороховые газы прижимали раскрытые края к стенкам ствола. Несмотря на помощь Вани, с которым Николай сдружился за лето, работа заняла почти два месяца. Ещё бы, приходилось отвлекаться на общественные работы, конвоирование пленников и прочее.
За пару месяцев оружейники собрали двадцать револьверов калибра восемь миллиметров, со стволом длиной двенадцать сантиметров и дальностью эффективного выстрела двадцать метров. К этому времени вернулись охотники на горных козлов, которые уже на четырёх санях и с новыми ружьями уходили добывать мясо. У сопровождавших Павла Аркадьевича мужиков-охотников не было слов от восторга. Дальнобойность, скорострельность и удобство ружей оказались вне всяких похвал. Ещё бы, на фоне фитильных пищалей. Ружейники же, сделали ещё два десятка револьверов и занялись пушками. Офицеры давно поняли, что одним стрелковым оружием с крупными отрядами не справиться, нужен пулемёт или стрельба картечью.
Пулемёт в нынешних условиях был нереален, оставалась казнозарядная пушка, с дальностью прямого выстрела до километра. Петро посоветовал взять калибр 80 миллиметров, длиной ствола не менее двух метров. Тогда не понадобится и противооткатное устройство, пушки закрепят на стенах острога, откуда те смогут обстреливать всю поляну и часть леса. При отсутствии отката, скорострельность будет максимальная, до десяти выстрелов в минуту, что для этого времени фантастика. Тогда пять-шесть орудий легко заменят пятьдесят средневековых пушек. И, никакие орды Маметкула или Кучума не будут страшны магаданцам.
Однако, начинать пришлось с изготовления нового расточного станка, с длиной салазок два метра. Опыт, конечно, был. Но, шлифовка и тонкая доводка двухметровых направляющих для задней бабки, заняла два месяца. С начала декабря до середины февраля. За это время женщины подготовили две сотни снарядов, а Петро залил пять сотен пушечных капсюлей. Работали спокойно, до лета нападения татар никто не ждал, а опыт в инженерно-станочных работах появился. Кроме того, в ожидании артиллерии, командир уговорил отлить две сотни осколочных гранат, самых примитивных с фитилями. Эти фитили накрутили из пропитанных селитрой волокон шерсти с добытых горных козлов. При испытании длительность горения вышла 3-5 секунд, самое то, для безопасности.
Так, что у взвода дружинников добавился к весне новый предмет – метание гранаты на дальность и точность. Характерно, что никто из наёмников не убежал, даже ветераны перестали ворчать, втянулись в тренировки, особенно после полевых занятий по стрельбе. Необходимость совмещать мушку с целиком долго не давала покоя стрелкам при теоретических занятиях. Но, впервые попав в мишень на расстоянии ста метров, дружинники поменяли свою точку зрения. А когда под командованием Петра сами же за пару минут свалили сотню мишеней, на расстоянии пятьдесят метров, удивились. Однако, понимание мощи точной и скорой стрельбы изменило отношение к огнестрельному оружию даже у дружинников из Чусовского городка. Чего ждать от других?
С середины марта, когда дружинники поняли свою силу, главной заботой Петра стали тренировки по маскировке и скрытному передвижению. Защите своих воспитанников подполковник придавал огромное значение, он даже заказал для всех небольшие стальные щиты, с отверстиями под стволы, которые легко закреплялись на стенах острога. Эти щиты не сковывали движений стрелка, но, защищали его от стрел противника. Стены острога после спада холодов, по указанию Петра, обшили сверху дополнительными венцами, оставив отверстия для пушек и стрелков. А, чтобы враги не могли подняться по брёвнам, как по лестнице, под самыми бойницами снаружи стены сделали навес из брёвен, куда упрётся головой любой смельчак, вскарабкавшийся по стене.
Кроме того, справедливо полагая, что выстрелы из орудий будут наиболее эффективны с самой высокой точки, командиры приступили к строительству орудийной башни внутри острога. После испытаний отдача оказалась приемлемой для монтажа орудий в жёстком креплении на башне. Не совсем неподвижно, конечно, а с возможностью изменения угла прицеливания до двадцати градусов. Зато башня от выстрелов не качалась, а пушки не откатывались, позволяя заряжать сразу после выстрела. Чтобы максимально избежать мёртвых зон, башню сделали пятиугольной, высотой с пятиэтажный дом. А пушки установили на четвёртом и пятом этаже, по пять штук. Но это произошло только к июню месяцу, когда слухи о восстании черемисов достигли Чусовского городка. Туда, очередной раз отправился Павел Аркадьевич с товаром, он и привёз тревожные новости.
Черемисы громили все русские поселения на Каме ниже Чусовского городка, поднимаясь к самому Орёл-городку и Чусовскому городку. Исходя из этого, командиры решили, что нужно провести разведку по Чусовой, до впадения в Каму. Туда и отправились Николай с Ваней, вооружённые ружьями и револьверами. За два года аманат Ваня превратился в крепкого смышлёного подростка, почти без акцента говорил по-русски, вполне уверенно писал и считал, знал начала географии. Сам вогул ещё не осознавал того, что видели в нём взрослые, того, что в родное стойбище он не вернётся. Чтобы он не страдал лишними раздумьями, командиры старались максимально нагрузить подростка интересными делами.
Вот и теперь, отправляясь на разведку с другом Колей, аманат радовался, что ему доверили важное и опасное дело. В устье Ярвы магаданцы тоже выставили пост, где ежедневно сменялись двое подростков, наблюдавших за Чусовой. Вверх по Ярве обменивать меха пришлось отплыть Елене без Николая, в сопровождении двух молодых дружинников, твёрдо усвоивших равноправие женщин у магаданцев. А в самом остроге женщины подняли настоящий бунт. За два года все порядком износили родную одежду, даже трофейные кухлянки не спасали. Кожа протиралась до дыр довольно быстро, не синтетика. Несмотря на запас иголок, и ниток, магаданцы выглядели к началу лета истинными бомжами. Хотя одежду регулярно стирали, сами мылись в бане дважды и трижды в неделю, вид у магаданцев, особенно женщин, был весьма затрапезным, если не сказать большего.
