Регрессор №15 (СИ) - Арх Максим

Именно поэтому я знал: придётся хитрить. Постоянно менять ракурс, чередовать компьютерные сцены с декорациями, накладывать спецэффекты, смешивать всё это с живыми планами актёров и уменьшать длительность каждого кадра при монтаже. Кроме того, я прекрасно понимал, что ещё один мощный инструмент для маскировки слабого кадра — звук. Правильно подобранная музыка, разговоры персонажей или шумы, которые начинаются за пару секунд до конца одной сцены и плавно переходят в следующую, отлично помогают сделать монтажные склейки.

Одним словом, я знал, как всё это сделать, и был уверен, что если мне никто не будет мешать, то получившийся результат будет как минимум удовлетворительным, а как максимум — шедевральным.

Поблагодарив сотрудников за проделанную работу и пообещав, что техзадание будет в самое ближайшее время, я в сопровождении секретаря отправился к себе.

— Регина Павловна, не скажете, а тут у нас столовая или буфет есть? К чаю бы неплохо было бы добавить пару-тройку бутербродов, — поинтересовался я, уловив вкусный витающий в воздухе запах.

— Конечно, Александр Сергеевич, — с готовностью ответила она. — Столовая в корпусе № 9. — И, понимая, к чему я клоню, тут же уточнила: — Вы хотите позавтракать там или вам принести еду в комнату отдыха?

— А у меня что, и комната отдыха есть?

— Конечно! А как же! Вы ведь руководитель, — пояснила секретарша.

«Ну да, ну да, а как может быть иначе. Я ж начальство теперь, — вновь напомнило стуком в голове. — А значит, тот самый бюрократ, который с лёгкостью может воспользоваться служебным положением. Причём так, что даже никто не заподозрит неладное. А что тут такого? Это ж начальник, вот и ест на рабочем месте».

Однако отделяться от коллектива совершенно не хотел, ибо я был за равенство среди тружеников. Но дело в том, что именно сейчас мне необходимо было побыть одному и детально поработать над бумагами по поводу техзадания для только что увиденного мной цеха. Теперь я более-менее стал представлять мощности цеха графики, а потому в режиссёрский план необходимо было внести некоторые изменения, касающиеся спецэффектов. И сделать это нужно было в тихой, мирной обстановке, которую вполне могла обеспечить та самая комната отдыха руководителя.

Когда поднялись на этаж, я решил воспользоваться своим служебным положением на все сто и попросил Регину Павловну сегодня, в виде исключения, организовать доставку питания «на дом», после чего опустил от стыда глаза в пол. Мне было стыдно, но я ничего не мог с собой поделать. В голове уже стали появляться некоторые наработки, которые я собирался внедрить в процесс производства кинофильма. И все их, чтобы не забыть, необходимо было срочно записать, а уже потом тщательно обдумать.

Однако по всемирному закону подлости толком поработать мне не дали. Как только я сел на своё рабочее место, дверь кабинета распахнулась и тут же захлопнулась.

«Неужели тут доставка так быстро работает⁈ — восхитился я. — Курьерам из светлого будущего есть чему поучиться: ведь даже трёх минут не прошло».

Однако через мгновение раздавшийся бубнёж секретарши:

«Я же вам говорю, он очень занят и просил его не беспокоить», — показал ошибочность моей версии.

«Доставку бы она уж точно пропустила, — пронеслась очередная мысль в голове, за которой последовал закономерный вопрос: — А если это не доставка, то кто? Кто ко мне так настойчиво ломится?»

Ответ на это пришёл ровно через секунду.

Крик посетительницы:

«Мне срочно! Он должен мне помочь!» — сразу расставил все точки над «i».

Узнав этот женский голос, я тут же собрался спрятаться куда подальше, начав лихорадочно искать место укрытия. Но под спасительный стол залезть не успел, потому что дверь снова распахнулась, и в кабинет — мой личный кабинет руководителя! — без стука, без разрешения, без приглашения и приветствия влетел вихрь. Подбежав к столу и кинув на него жирную папку исписанной бумаги, она безапелляционно заявила:

— Саша, ты это должен снять!

— Здрасте, тётя Оля, — обалдев, произнёс я, глядя на растрёпанный вид ВРИО заместителя директора одного из журналов.

— Здравствуй, Васин, — произнесла тётя Золотова, глядя на меня уставшими глазами, под которыми залегли синяки. — Я не спала целую вечность, но сценарий сделала.

— Ага, понятно, — совершенно не понимая, что она имеет в виду, сказал я и знаком показал секретарше, что всё нормально. Когда дверь в кабинет закрылась, я предложил нежданной посетительнице не только присесть, но и налил стакан воды. После чего аккуратно осведомился: — Тёть Оль, а о чём вообще идёт речь?

Та аж поперхнулась, глотая воду прямо из графина, потом перевела на меня обалдевший взгляд и произнесла:

— Как это о чём? Я говорю о срочной экранизации самого лучшего романа на Земле!

— Ага… Опять понятно, — кивнул я на всякий случай и доверительным, дружеским тоном поинтересовался: — Так о каком, вы говорите, романе идёт речь?

— О романе «Гриша Ротор», конечно! — ещё больше распахнув глаза, завыла она. — Даже странно, что ты мог подумать о чём-то другом!

— Нет-нет, я просто на всякий случай уточнил, — не стал перечить я.

Женщина, сидевшая передо мной, явно была на взводе и явно не в себе. А значит, спорить с ней не было смысла. Поэтому я как бы между прочим спросил:

— А почему вы решили, что наша киностудия сможет снять этот фильм? У нас же тут новое предприятие и мы пока ещё толком фильмы не создавали.

— Тут работаешь ты. И этого достаточно. Ты мальчик гениальный, и кому-кому, как не тебе, снимать прекрасную историю о приключениях трёх друзей в магической школе города Мытищи. Поэтому снимать будем тут и только тут — на мытищине!

Глава 7

Сколько веревочки ни вейся…

Не прошло и получаса, как мне удалось выпроводить психическую одержимую ВРИО, разумеется, пообещав, что киноадаптацией её любимой книги я займусь в самое ближайшее время — то есть, как только так сразу.

Она нервничала, всё время твердила о сроках и просила их озвучить. Она говорила, что «Гришей Ротором» нужно было заняться ещё вчера. Но я упорно стоял на своём — времени пока нет, но как появится, то тут же и приступим.

— Быть может, имеет смысл для ускорения процесса написать в Министерство Культуры СССР? — спросила она, как только нам с секретарём удалось выпихнуть её в приёмную.

— Хуже не будет! — крикнул я, захлопывая дверь.

— Нет, товарищи, так дело не пойдёт, — выдохнул я. — Так вы мне все планы собьёте, ничего я не успею написать.

Решительно подошёл к телефону и, набрав пост вахтёра, культурно поинтересовался, какого хрена они ко мне пропускают всех подряд⁈

— Так мы не пускали, а они сказали, что срочно. Женщина из журнала интервью брать. А мужчина с аспирантами — так они по делу, — пояснили на том конце провода.

— Никого больше не пускать! Вы слышите: никого! Ни редакторов, ни даже космонавтов! — рявкнул я и тут же осёкся, после чего, осознав его слова, спросил: — О каких, на хрен, аспирантах идёт речь?

Ответ, что я получил в трубке, был уже не важен, потому что ко мне после быстрого стука вломились четыре человека.

Я их тут же узнал.

Банду вымогателей от науки, возглавлялпрофессор. И это была не блатная кличка, а должность.

— Здравствуйте, Саша! Вот мы наконец-то и встретились, — прямо с порога заявил руководитель этой группы и, ехидно прищурившись, быстрым шагом подошёл к моему столу. — Как дела? Как жизнь на гражданке?

— Спасибо! Всё хорошо, — сказал я и вновь махнул маячившей в двери с подносом в руках секретарше, показывая, что всё нормально. — Как у вас?

— А у нас, знаете ли, плохо, — фальшиво играя на драматизм, произнёс профессор.

— А что так?

— Да вот, один гениальный юноша обещал нам кое-что, да обманул, — горестно вздохнул он.

— Причём несколько раз обманул, — поддержал шефа один из его «громил».

— И ничего я вас не обманывал, — не согласился я. — Произошёл форс-мажор. Вы же сами знаете, что я в армию был призван.