Главная роль 8 (СИ) - Смолин Павел
— Ожидаемо, — кивнул я.
— Ожидаемо, — согласился Кочубей. — В Англии неспокойно — в подконтрольной Швеции оккупационной зоне очередная вспышка голода. По донесениям нашей агентуры, скоро Швеция откажется от дальнейших попыток извлечь из своего доминиона хоть какую-то пользу. Разговоры в тамошнем Парламенте ведутся однозначные — кормить обнищавших и бесполезных жителей острова и дальше никто не хочет. Как только шведы покинут остров, наступит удачный момент для осуществления ряда провокаций под кодом «Туманный исход: Север».
Несколько ликвидаций и диверсий, направленных на усиление взаимного недовольства и паранойи между немцами и австрияками. Как-то многовато кайзер с Францем Иосифом договариваться начал, нужно это дело усложнить. Освобождающийся кусочек Альбиона отлично подойдет: договор по разделам сфер влияния был трехсторонним, и исход шведов его по сути аннулирует, развязав руки и кайзеру, и Императору Австро-Венгрии. Особенно мне нравится то, что в «провокациях» примут участие наши новенькие подлодки, экипаж которых в условленное время вскроет пакеты с приказами потопить несколько кораблей обоих уважаемых партнеров. Да, очень грязно и совсем не по-рыцарски, но у нас тут эпоха Модерна началась с ее повальным нигилизмом, приходится соответствовать.
— Добро, — кивнул я и на это. — Что там с проектом «С»?
«Сибирь».
— Дорогу через бурелом в обход болот худо-бедно проложили, — сверившись с папочкой, ответил Кочубей. — Планируется строительство причальной вышки для дирижабля в указанном вами месте.
Подальше от эпицентра, чтобы потом второй раз строить не пришлось. Сразу после инцидента отправим в те края десант головастых мужей, потому что мне просто жуть как интересно узнать, что они там найдут, если покопаются там «по горячим следам».
Кочубей закрыл папочку и посмотрел на меня:
— Георгий Александрович, если мне будет позволено…
— Позволено, — перебил я.
— Перевооружение сухопутных частей закончено. Реформы закончены настолько, насколько это позволяет отсутствие боевого опыта должного масштаба. Склады полны, тыловые службы механизированы в полной мере, через три месяца закончится механизация боевых частей. Через шесть закончится формирование ремонтных бригад и насыщение оных запчастями. Серийное производство «СБ-шек» развернуто, но достаточного их количества нам накопить все равно не удастся — подобное производство формируется всеми нашими западными соседями. Начать войну в первой трети следующего года, воспользовавшись суматохой в Индокитае и английскими провокациями — лучшее решение. Мы готовы настолько, насколько это вообще возможно, а наши враги — нет. «Войны нельзя избежать, ее можно лишь отсрочить к выгоде вашего противника», — подкрепил Кочубей сказанное цитатой из Макиавелли.
Вздохнув, я ответил цитатой из Сунь Цзы:
— Время и место битвы надо выбирать самому. Сражение надо устраивать там и тогда, когда и где ты — сильный, а противник — слабый.
Отвернувшись, я посмотрел в окно. Страшно. Столько жизней зависит от одного моего решения. Столько горя и слез прольется на мою Империю после начала войны. Увы, другой исход из Сунь Цзы — где «Повергнуть врага без сражения — вот вершина воинского искусства» — для нас не достижим. Здесь — не игра в «Цивилизацию», где можно одержать «экономическую» или «идеологическую» победу, здесь — реальный мир во всем его несовершенстве. Отгрохай любое экономическое чудо, сформируй идеальную для всех (что само по себе невозможно) идеологию и начни притворять ее в жизнь — толку не будет, потому что соседи по планете умеют учиться и применять плоды этого обучения для сохранения собственного положения. Разрушить Британскую Империю оказалось легко, но выводы из случившегося сделали все, и больше такой халявы не будет. Остается лишь одно средство, проверенное миллионами лет человеческой истории: взять палку покрепче и как следует стукнуть ей не желающего слушаться соседа.
— Сформируйте конкретный план, Виктор Сергеевич, — повернувшись обратно к Кочубею, велел я. — Такой, чтобы к обозначенному вами сроку удалось разыграть все карты с максимальной эффективностью.
— Слушаюсь, Георгий Александрович!
Глава 8
Подводная лодка серии «Тихий омут-3» с именем собственным «Мурена» бороздила просторы Северного моря. Спасибо арендованным у Дании портам, куда без проблем удалось переправить лодки нормальными торговыми кораблями, которые шведы и прочие «норды» обыскивать не имели право, и секретно высадить все восемь имеющихся в распоряжении Империи «Тихих омутов».
Серию все имеющие к ней допуск господа сочли весьма удачной. Дизельный двигатель обеспечивал подлодке скорость четырнадцать узлов в режиме надводном, и десять — в подводном. Не так уж и внушительно по сравнению со скоростями полноценных кораблей, но «морская» составляющая Генерального штаба Российской Империи полагала, что под конкретные задачи такого хватит, особенно если учесть глубину погружения — сто двадцать метров глубины, а в крайнем случае можно уйти и поглубже, до двухсот, но уже на свой страх и риск: запас прочности на десяток минут есть, но мало ли.
Экипаж подводной лодки насчитывал пятнадцать человек и капитана. В тесноте, да не в обиде — мужики с пониманием и долгими тренировками за плечами. Да и «теснота» не такая, чтобы сельдями в бочке располагаться, а даже ноги во сне вытянуть можно — сорок семь метров длины и пять с половиною ширины корпуса позволяют.
Часть команды по случаю длинного надводного перехода и штиля с комфортом расположилась под солнышком на корпусе, попивая горячий чаек, кутаясь в утепленную форму — прохладно в этих местах в апреле-месяце. Ну а оставшиеся на дежурстве довольствовались попадающим через открытые люки светом и свежим воздухом — вентиляция на борту отличная, но все-таки совсем не то.
— Товарищ капитан, телеграмма, — ожил сидящий в наушниках связист, начав активно орудовать карандашиком в журнале «входящих».
«Голосового» радио «Тихие омуты» не имеют, только беспроводной телеграф.
— Излагайте, Тимофей Петрович, — приготовился капитан записывать в журнал судовой.
«04.04.1904. 11.43. Поступила телеграмма следующего содержания: 23−1–10».
Расшифровку в журналах писать не велено — чтобы не досталось врагам, а тетрадку с ключами к шифрам и кодам в случае проблем приказано сжигать в первую очередь. Должности дешифровщика подлодка не предполагает, поэтому капитану Марку Ивановичу Орлову — нет, не потомок того самого графа, а просто «из помещиков» — пришлось научиться этому нехитрому делу самому. Само собой, умел пользоваться тетрадкой и связист.
Полученный код был настолько прост, что и ключей к нему искать не надо — Марк Иванович помнил его и так.
«Немедленно приступил к выполнению» — дописал капитан в журнал и полез в занимающий левую тумбу его небольшого стола сейф. Пакет номер двенадцать ничем не отличался от двух десятков коллег, но открыть велели именно его. Аккуратно вскрыв полиэтиленовую оболочку, Марк Иванович извлек на свет электрической лампочки стопку машинописных листов общеимперского формата «А4».
Пробежав страницы взглядом, капитал побледнел и пропотел — приказ оказался очень неожиданным и в глазах дворянина во многих поколениях подлым. Печать Генерального штаба, однако, пространства для маневра не оставляла — приказ есть приказ, и выполнять его придется не только из-за боязни попасть под трибунал, но и из чувства долга.
— Все на посты! — скомандовал Марк Иванович.
«Технические» звуки подводной лодки на некоторое время перекрыла суета: команды старших по званию, ответы младших, стук сапог и всенепременная в любой подобной ситуации неразборчивая ругань. Когда старший помощник капитана Степан Васильевич Клеев убедился, что экипаж занял свои места, он бодрой трусцой вбежал на капитанский мостик и доложил начальству. Следом на мостик вбежал штурман, задержавшийся чтобы задраить люки и проверить мотористов.
