Санек 3 (СИ) - Седой Василий
Когда я разделался с этими первоочередными вопросами, у меня наконец-то появилась возможность целиком и полностью сосредоточиться на делах ЧВК.
Я добрался до руководства компании, немного вник в творящиеся здесь дела, и… ярости моей не было предела. Эти возомнившие о себе невесть что стратеги, живущие прошлым, тупо забили на все мои слова, пожелания и даже требования. Выстраданные мной воспоминания они не то что не приняли в работу — даже смотреть их не стали. Что говорить, если эти дятлы учили подчиненных им людей по большей части штыковому бою и наступлению в составе, сука, колонн. Наступать колоннами, когда армии насыщены пулеметами, артиллерией, броней и авиацией, — это, блин, надо что-то забористое курить. В общем, это чудо-руководство узнало о себе много нового (крайне нелицеприятного), а некоторые командиры и вовсе лишились своих должностей, а, соответственно, и теплых мест.
Надо сказать, что сейчас в составе ЧВК числилось только офицерского состава больше семисоти человек, не считая сотни командиров, приехавших из Союза. При этом рядовых в общей сложности насчитывалось чуть больше трех тысяч бойцов, и это вообще, во всех, так сказать, родах войск. В общем, выбрать толковых грамотных офицеров, способных воспринимать нововведения и применять их на практике, было из кого. Этим, собственно, я и начал заниматься в первую очередь, безжалостно тасуя руководящий состав компании, как колоду карт. Повезло, что в Аргентине как раз были несколько психологов, которых я, разумеется, привлек к этому делу.
Я начал формировать, по сути, новый командный состав ЧВК, а параллельно создавал своеобразную рабочую группу. Задачей этого небольшого офицерского подразделения будет систематизировать и проверять на жизнеспособность сведения, почерпнутые из моей памяти, а в перспективе — еще и обобщать полученный в боях опыт. Руководить этой группой офицеров, будет, как это ни странно, исполнявший до моего прибытия обязанности командира ЧВК Севастьянов Денис Александрович, с которым у меня сначала состоялся достаточно непростой разговор. Конечно, он был на меня разобижен из-за устроенного мной разноса и готовился вообще стать безработным. Но ведь других людей у меня не было, а те, кто есть и способен выполнить работу как надо, похоже, не поняли, что от них требуется на самом деле. Вот и пришлось мне вести беседы, чтобы настроить народ на нужную волну и добиться от них понимания, что и как нужно делать. Назначить Дениса Александровича командиром ЧВК было ошибкой еще и потому, что в подчиненные ему попали старики, перед которыми он слегка пасовал, уважая их опыт и выслуженные ими звания. Вот эти вот старперы и подмяли командира под себя, творя что им заблагорассудится.
Немного разобравшись в этой ситуации, я не стал рубить с плеча, хоть и сильно хотелось. Вместо этого провел беседы со всеми людьми и сделал выводы. Все-таки не зря в одной песне пелось, что война — это дело молодых. Пришлось мне, скрепя сердце, избавляться чуть ли не от половины пожилых офицеров, которые жили прошедшими войнами и все новое воспринимали в штыки. Севастьянова же, выделив ему в подчинение относительно молодых и, главное, готовых учиться новому офицеров, заставил заниматься муторной, в какой-то мере неблагодарной, но очень нужной работой. Забегая вперед, скажу, что это мое решение оказалось очень верным, и человек, которого иначе пришлось бы просто уволить с концами, был на своем месте, будто его специально для него придумали. В будущем разработанные под его руководством уставы, наставления и инструкции изучали во многих военных училищах по всему миру. Но это будет потом, сейчас же все начиналось, если можно так выразиться, со страшным скрипом.
Разругался я в пух и прах и со своим наставником по летной подготовке. Нет, в авиации как раз, в отличие от других подразделений, был относительный порядок. Не понравилось мне, что Курт начал учить наших пилотов летать и воевать тройками. Ответ на вопрос «нафига?» убил напрочь. Он сказал, что везде сейчас летают тройками, так чем мы хуже. Главное, что мы с ним разговаривали на эту тему и не раз, но нет же, все так делают, значит и нам надо. Немалого труда стоило убедить этого упрямца прислушаться к голосу разума. Только учебный бой двойки против тройки сумел убедить его в моей правоте, притом этот бой проводили не мы с ним, а еще не особо опытные пилоты, только недавно научившиеся летать. Очень наглядный получился поединок, он и вынудил его согласиться со мной целиком и полностью.
Единственным человеком в ЧВК, у которого был полный порядок и работа служб которого была так четко отлажена, что я даже не нашел, к чему придраться, оказался заместитель Севастьянова по хозчасти, Земляничкин. Вот уж кто был на своем месте и в своей стихии. Служба тыла работала, как четко отлаженный механизм, без сбоев. Более того, я получил от Земляничкина внушительный список предложений и даже требований, что нужно сделать, чтобы значительно улучшить работу его службы. В общем, он один меня действительно порадовал, так что и благодарность в виде солидной суммы премиальных он получил только он. Кстати, эта премия впечатлила народ, и они задумались об одной простой вещи: хорошие деньги можно получить не только за участие в боевых действиях, но и во время подготовки к ним.
Благодаря воспоминаниям я кардинально изменил свое видение структуры ЧВК, поэтому чуть ли не месяц потратил на переформирование, вернее, перетасовку личного состава, стараясь создать все необходимые подразделения, даже несмотря на нехватку людей. Сейчас я посчитал главным создать костяк этих подразделений, а пополнять их людьми мы будем по мере возможности. Когда я закончил со всеми этими делами, в ЧВК началась интенсивная учеба, с уже совсем другим подходом, непосредственным участником которой стал и я тоже.
Глава 7
Перед тем, как окунуться в учебу с головой, я провел большое совещание со своими людьми. Для этого пришлось выдернуть из США не только Вяземского, но и почти два десятка инженеров, работающих на моих предприятиях, и представителей трех отделов, которых уже все поголовно называют только администрацией. Кроме людей из Америки в этом совещании участвовали и местные инженеры тоже. Конечно, они по большей части тоже американцы, но как ни крути, а теперь уже они могут по праву называться местными, ведь вряд ли кто-нибудь из них захочет вернуться на родину. Все-таки условия для работы и жизни у них здесь достойные. Про местных русских специалистов я вообще молчу. Само собой разумеется, что они тоже присутствовали.
На этом совещании я планировал решить много вопросов, но главными были два. Во-первых, назрела необходимость строить в Аргентине что-то вроде наукограда, где над конструированием новой техники будут работать несколько команд. Во-вторых, нужно было поговорить про начало работ по направлению, не характерному для концерна. Инспектируя ЧВК, я понял, что ждать нормальные радиостанции из Союза я буду долго, а качественная связь нужна уже сейчас. По большому счету для меня не проблема переманить из ведущих американских компаний толковых людей, которые разбираются в этой сфере. Создам им достойные условия для жизни и работы, построю завод и таким образом решу эту проблему кардинально. Очень сомневаюсь, что в Советском Союзе смогут полностью оснастить войска до начала войны нужным количеством оборудования. Вот и помогу, как смогу, в решении этого вопроса.
Что касается наукограда, то ведь не зря я терзал свою память по дороге сюда. Надо нам то, что я вспомнил, воплощать в жизнь. Красивые картинки — это не подробные чертежи для сборки техники. Просто наглядное пособие или даже указание направления, куда надо стремиться, с четко заданными характеристиками. Вот я и хочу построить небольшой городок, в котором соберутся таланты, способные разработать эту технику по моим требованиям. Я принял это решение еще и потому, что у меня в Швейцарии без дела лежит уйма денег, а это непорядок. И благодаря тому, что Советский Союз сейчас большую часть своих финансовых потоков для приобретения всего необходимого в основном направил в мой концерн, здесь тоже начали образовался солидный излишек средств, которые хорошо бы пустить в дело.
