Курсант. На Берлин (СИ) - Барчук Павел

В конце концов, Куусари своим поступком не только испортил вечер Эско, уж не знаю, чего они там не поделили, но и дал мне возможность сбежать.

Я подскочил к окну, дёрнул щеколду, толкнул раму и сходу перепрыгнул через подоконник. Неприятных сюрпризов в виде любых препятствий, о которые можно сломать ноги, там не было. Я с первого взгляда, едва только взялся за створку, оценил ситуацию. Окно выходило на задний двор и под ним имелись только весьма густые, крайне удобные для прыжков кусты.

Приземлился на полусогнутых, выпрямился и рванул в ту сторону, где Осмо велел его ждать. Шум, крики и гам постепенно становились тише, отдалясь по мере моего движения.

Наконец, я обогнул дом и оказался на центральной улице. Первым делом сбавил скорость. Не стоит привлекать внимания. Потом отсчитал нужный поворот и нырнул в какой-то закоулок.

— Черт… Мужик, ты офигенно мне помог.

Высказался себе под нос, имея в виду, естественно, полковника в отставке. Потому как его помощь и правда сложно было переоценить.

Сегодня — первый день моего пребывания в Хельсинки. Максимум, через две недели я должен быть в Берлине. Времени вообще нет.

За четырнадцать дней необходимо связаться с РОВС, выполнить два пункта задач, связанных с данной организацией, добиться, чтоб Риекки вышел на контакт с Мюллером, сообщив обо мне, и отправиться в Германию. Нет возможности тратить драгоценные дни на одного только начальника сыскной полиции.

Кстати, про РОВС…Задач у меня действительно было две. Первая — чисто моя, импровизационная. Я собирался раздраконить Риекки тем, что Алексея Витцке хотят заполучить еще и члены союза, а не только начальник сыскной полиции. Вторая — озвученная Шипко. Его, так сказать, важное поручение. Оно у меня тоже было.

Естественно, я не идиот, чтоб бегать по Хельсинки в поисках любого белогвардейца или члена военного союза. Любой мне не нужен. Нужен определенный.

Меня интересовал руководитель VII Финляндского подотдела РОВС — Василий Витальевич Шульгин. Шипко приказал выйти в Хельсинки именно на него. Обычно этот господин находился в Королевстве Сербском, но именно сейчас на время сменил место дислокации и прибыл в Финляндию.

Я оглянулся по сторонам. Закоулок был тупиковым, соответственно, ждать Куусари нужно лишь с одной стороны. Поэтому я прислонился спиной к стене, закрыл глаза и постарался детально вспомнить разговор с Панасычем, который касался Шульгина…

— Значит так.– Шипко остановился рядом с учебным столом и мне под нос упала очередная папка с документами. — Шульгин Василий Витальевич. Потомственный дворянин. Рано остался сиротой, воспитывался дядей. Основное направление деятельности — строчит в газетки умные статьи, увлечён написанием разнообразных трудов. На данный момент является одним из вдохновителей и руководителей РОВС. Эрудированный, знает несколько иностранных языков, играет на гитаре, фортепиано и скрипке…

Я не удержавшись, тихо хохотнул себе под нос, за что сразу огреб подзатыльник.

— Товарищ сержант государственной безопасности, если вы будете продолжать так часто бить меня по голове, я в Берлин приеду идиотом.

— Ты, Алексей, должен приехать туда живым идиотом. Да и вообще… Должен приехать… Так что давай, слушай и вникай.

— Вникаю. Просто, зачем мне эта информация? Про скрипки и гитару? — Я поднял голову, вопросительно уставившись на чекиста.

— Все пригодится. Слушай, говорю! Значит, в чем суть. Шульгин одно время пользовался большим уважением в рядах белогвардейского движения, сформировавшегося за границей. Очень большим. Он тайком прибыл в Советский союз, провёл здесь некоторое время. Проехал по нескольким городам, а когда вернулся, написал целый труд о НЭПе и о том, что творится с России. Естественно, его поездка была секретной, диверсионной, можно сказать… Вернее, он так думал… На самом деле, приезд Шульгина являлся частью операции «Трест».

Шипко замолчал, глядя на меня сверху вниз. В его взгляде отчетливо читалось сомнение. Однако, спустя пару минут он всё-таки продолжил.

— Что такое «Трест»… Это контрразведывательная операция ВЧК-ГПУ-ОГПУ. Длилась она с 1921-го по 1927-й годы. Шесть лет без малого… В её ходе была создана фальшивая организация антибольшевистского подполья «Монархическое объединение Центральной России». Цель — помочь выявить настоящих монархистов и антибольшевиков. С их помощью Шульгин как раз и пробрался в Советский Союз, искренне считая, будто изображает из себя шпиона. Обо всем рассказывать тебе не буду. В данном случае очень уместна поговорка, меньше знаешь, крепче спишь. Пожалуй, единственное, что скажу, не касающееся Шульгина, твой отец был одной из составных частей данной операции. С его помощью получилось заманить сотрудника английской разведки. Некоего гражданина Рейли. Именно товарищ Витцке активно поспособствовал, чтоб Рейли согласился встретиться с подпольной антисоветской организацией в Москве для обсуждения важных вопросов. Твой отец свел все концы этой цепочки. У Рейли завязалась переписка с главным действующим лицом «Монархического объединения». В конце марта 1925 года Рейли дал понять, что готов ехать в Москву. Твой отец встретился с ним в Хельсинки и настолько убедил его в безопасности посещения СССР, что тот не только согласился, но и поверил в благополучный итог. Думал, его новые друзья, даже в случае ареста, смогут все решить. О согласии Рейли было доложено товарищу Дзержинскому. Тот дал добро на проведение операции по захвату английского разведчика. В сентябре Рейли перешел границу в условленном месте. Предупрежденный пограничник посадил его на поезд, идущий в Ленинград.

Шипко снова резко замолчал. И теперь, судя по тяжести молчания, продолжать точно не собирался. По крайней мере именно данную часть истории. Для меня она закончилась на ленинградском поезде.

— Вы сейчас дали понять, что отец был достоин другой участи? — Спросил я в лоб.

Просто подобные намеки проскакивали в словах Панасыча достаточно часто. Хотя, он никогда ничего подобного не говорил вслух. Он вообще никогда не говорил вслух того, что могло в негативном свете выставить руководство Союза.

— Я сейчас просто рассказал тебе маленькую толику того, как он служил своей стране. — Отрезал Шипко. — Операция «Трест» была очень важной. Все ее этапы. Каждый итог. И в первую очередь, потому что в процессе этой операции происходила дезинформация западных разведок. Запросы вражеских спецслужб, кстати, иногда были довольно экзотичны, чтоб ты понимал. Например, английскую разведку почему-то интересовало устройство и снаряжение противогаза для лошадей. Польская разведка предлагала Якушеву… это тот человек, который возглавлял «Монархический союз»… Так вот… Они предлагали десять тысяч долларов, если он раздобудет советский мобилизационный план. Полякам вообще было передано большое количество материала, специально подготовленного дезинформационным бюро ОГПУ. Я тебе это говорю, Алексей, потому что мне самому очень жаль. Жаль потери того объёма работы, который был проделан. Жаль потери огромного количества людей, которые работали на нас. Мы создали сеть, охватившую не только Европу, а, пожалуй, половину мира. Сейчас всё гораздо сложнее…И товарищей этих сейчас больше нет. А они ведь искренне верили в идею своего служения.

Панасыч подошел к окну и молча уставился на улицу. В этот раз я просто вообще решил не высказываться. Момент не тот. Очевидно, Шипко испытывает горечь. И его горечь связана с конкретными людьми. Возможно, с близкими.

— Да… В общем, дальше. — Панасыч вдруг резко повернулся и снова начал говорить. — В результате поездки, а затем издания книги авторитет Шульгина был высок. Сам Кутепов и Великий князь Николай Николаевич откровенно благоволили ему. Но… произошло событие, перечеркнувшее все. В апреле 1927 года сбежал один из руководителей «Треста». Он тут же дал показания. В итоге, выяснилась правда. Что «Монархический союз» — это фальшивка, что приезд Шульгина, все его перемещения по стране и встречи проходили под контролем ОГПУ, что все, с кем он встречался, были нашими сотрудниками. Ситуация для Шульгина усугубилась тем, что Кутепов запретил ему предпринимать какие-либо упреждающие публичные шаги. Очевидно, Кутепов надеялся сохранить это в тайне. Но… Не сохранил. Шумиха вышла знатная. Шульгин был вынужден подчиниться. Он не делал ничего для спасения своей репутации. Доверие к Шульгину и к его идеям среди эмигрантов было подорвано. Шульгина это морально потрясло. Он стал человеком, которого ГПУ «возило в Москву». Сам понимаешь, сомнительная история. Даже постыдная. Но… От дел он не отошел. В данный момент Шульгин является руководителем подотдела и находится в Хельсинки. Как думаешь, в чем состоит твоя задача? Думаю, ты не дурак, уже понял, что задача точно имеется.