Физрук-7: назад в СССР (СИ) - Гуров Валерий Александрович

— С какой же?

— Пока могу сказать только, что она связана с исторической тайной.

— Ух ты! Вот теперь я сама туда хочу!

— Вот видишь!

— Ну и когда мы устроим это проникновение в историческую тайну?

— Видимо — в воскресенье, но не в это, а в следующее…

— Что ж, прекрасно! — сказала Разуваева. — Тогда я побегу. Спасибо за пирожное и кофе.

Она и впрямь удрала. Я, не спеша, допил кофе. Мне торопиться некуда. Вечером секция, а таскать за собой повсюду старшего лейтенанта Зудову уже надоело. Я хотел было покинуть столовую, тем более, что буфетчица поглядывала на меня с намеком, дескать, пора и честь знать, как вдруг появилась Илга.

Здрасьте, давно не виделись. Гражданка Шульц-Эглите посмотрела на тетю Тому и та слова не сказала против. Более того — принесла еще кофе и пирожных. Моя бывшая уселась напротив меня — нога на ногу.

— Добрый день! — произнесла она со своим неистребимым прибалтийским акцентом.

— Привет! — откликнулся я.

— Мне нужно с тобой поговорить.

— Пожалуйста! Если тетя Тома нас не поросит.

— Не попросит.

— Тогда слушаю.

— Я знаю, ты занялся самостоятельными изысканиями.

— Какими еще изысканиями?

— Выясняешь, какими способностями обладают твои подопечные.

— Да нет, специально не выясняю. Случайно открывается кое-что…

— Это хорошо, потому что особенности этих детей должны раскрыться без принуждения, как цветок.

— А с чего ты решила, что я эти цветы принуждаю раскрываться?

— Кирюша беспокоится, — задумчиво произнесла она. — Понимаешь, он с этими ребятами составляет своего рода систему. Нет, скорее я назвала бы это симбиозом — содружество на уровне биополя. Я это недавно установила, вернее — не я, а — Руслан Федорович, но это не важно… Видимо, Кирюша, усиливая излучения своего мозга с помощью биополя окружающих его людей, спровоцировал однажды раскрытие латентных способностей у твоих учеников, да и не только у них. У меня тоже. Дело в том, что теперь он, я и все двадцать семь учеников восьмого «Г» связаны воедино, и мы чувствуем то, что происходит с каждым из нас. И вот с некоторого времени мы ощущаем, как кто-то пытается вмешаться в процесс нашего взаимодействия. Прости, но я подумала, что это ты…

— Влез грязными лапами в ваши тонко организованные натуры, — проговорил я.

— Ну ты же не станешь отрицать, что испытываешь любопытство по этому поводу?

— Не стану, но я ведь уже ответил на твой вопрос.

— Да, теперь я вижу, что это не ты, — кивнула она. — Ты искренне желаешь своим мальчишкам добра и многое делаешь для них, куда больше, чем остальные учителя… А тут лезет кто-то чужой, холодный, равнодушный эгоист, преследующий свои враждебные цели.

— Ты уже доложила своему начальству?..

— Нет. Пока что я только тебе рассказала об этом… Видишь ли, мои начальники тоже холодные и равнодушные эгоисты, их интересует лишь результат, а не судьба детей. Другой вопрос, что в ход эксперимента они не вмешиваются без особой нужды. Нет, здесь чувствуется совершенно чужое внимание.

— Агентов империалистических разведок? — усмехнулся я.

— В этом нет ничего смешного.

— Кстати, ты не знаешь, почему меня сняли с классного руководства?

— Почему сняли — не знаю, — сказала Илга, — знаю — кто.

— Поделишься информацией, или это тоже гостайна?

— Нет. На твоем отстранении от руководства восьмым «Г» настояла инструктор районного комитета ВЛКСМ, товарищ Воротникова.

— Что-о⁈ — не поверил я собственным ушам.

Я отставил кофе, и впился взглядом в собеседницу.

— Вилена Игоревна, — только и добавила гражданка Шульц-Эглите.

— Слушай, подруга, — проговорил я. — А ты, часом, не ревнуешь меня к ней?

— Наши личные отношения не должны мешать делу, тем более — их отсутствие.

— Тогда скажи мне, дорогая… За каким чертом она это сделала?..

— Я же сказала — не знаю.

— А откуда у тебя такая информация? Откуда ты знаешь, что это — она?

— Есть циркуляр по результатам комплексной проверки образовательных учреждений города, а я ведь теперь заведующая детского сада для детей с нарушениями речи, там в разделе «Решения», черным по белому сказано: «Отстранить Данилова А. С., от руководством восьмым 'Г» классом школы №22…«. И даже есть уточнение: 'по настоянию ин. р-ма ВЛКСМ, Воротниковой В. И.».

— Все понятно, — озадаченно пробормотал я. — Спасибо за информацию.

— Тебе спасибо!

На этом наш разговор закончился. Не знаю, чего на самом деле хотела моя бывшая, но вряд ли намеревалась рассорить меня с Виленой. Не настолько же она наивна, чтобы таким нехитрым приемом вбить между нами клин? Скорее всего, Воротникова в самом деле причастна к моему отстранению от классного руководства. Как говорится — ничего личного, в чистом виде принципиальность, типа — этот человек враг народа, а значит он мне не муж. И даже — не жених. Как бы то ни было, а поговорить с Виленой надо.

Илга ушла, я тоже. Тем более, что освобожденная от гипнотического воздействия буфетчица начала приходить в себя. Я вышел в вестибюль, когда до начала занятий в секции оставалось почти два часа. В школе сидеть скучно и я решил прошвырнуться по улице, благо было еще светло, да и погода радовала. Ефросинья, само собой, потащилась за мною. Мы вышли со школьного двора и направились в сторону центра. Телохранительница следовала за мною поодаль, упорно делая вид, что мы не знакомы.

От нечего делать, я принялся размышлять о том, почему чекист-полковниквнезапно на меня окрысился. С чего бы это? Задание, которое Михайлов же и утвердил, я выполнял исправно. В том, что гэбэшники что-то там не поделили — моей вины нет. Может, полкан ревнует меня к генералу Севрюгову? Типа какой-то штатский пользуется покровительством начальника 2-го управления КГБ СССР, а его, преданного делу партии человека держат на вторых ролях. Чистый бред! Я ни на чьи погоны не претендую. Мне их хватило и в прошлой жизни. И полковник не дурак, тоже должен понимать.

Может, его дочурка воду мутит? Не удалось бабе попользоваться физруком, вот она и накапала на него своему могущественному — в провинциальных масштабах — папаше. Тоже маловероятно. Нет, вряд ли тут что-то семейное. Не похож Евксентий Григорьевич на подкаблучника, вне зависимости от того, чей это каблук — жены или дочки. Знаю я таких, которые готовы исполнить любой каприз женской половины своего семейства. Обычно они производят жалкое впечатление.

Нет, скорее всего, я невзначай наступил на хвост будущему генералу по служебной линии. Как-то не вписался в план его карьеры, застрял как кость в горле — ни проглотить, ни вытащить нельзя, только — удалить хирургическим путем. Как ни перебирал я варианты, все равно ничего путного не придумал. И махнул рукой. Тем более, что пора было поворачивать к школе. Скоро секция. Зудова с видом полного равнодушия повернула за мною. Ну а что такого? Шла женщина, шла по своим делам и в последний момент вспомнила, что забыла выключить утюг.

Занятия в секции я провел как обычно, но вот развозить пацанов вынужден был в присутствии Фроси. Пришлось и ребятам представить ее, как двоюродную сестру. Конечно, этот факт не объяснял, почему я ее таскаю за собой, но мои проницательные парнишки вопросов не задавали. Чувствовали, сорванцы, что это как-то связано с моими недавними приключениями. Интересно, а что они о них думают? И ведь тоже не спрашивают. Наверняка придумали свою версию, куда круче правды.

Когда я был мальчишкой, любая ерунда обретала особое значение. Детям офицеров погранвойск всюду мерещились нарушители и шпионы. Помнится, между нами бродили легенды о пионерах, которые самостоятельно изловили целую банду то ли недобитых басмачей, то ли американских шпионов, которых проворонили бдительные погранцы. Не удивительно, что я постоянно всматривался в людей, которые по разным причинам казались мне подозрительными. Хотя незнакомцы редко встречались в нашем городке.

Вернувшись в компании телохранительницы домой. Фрося приготовила ужин. Вообще она женщина ничего. Идеальная жена, которая своими заботами не оставляет мужа в покое. От такой любой мужик сбежал бы через пару дней совместной жизни. Я хоть и не муж ей, а тоже уже готов сбежать. Одна надежда, что лжесестра не поселилась у меня навечно. А то ведь так и моя личная жизнь пойдет под откос.