Штурмовик Империи (СИ) - Любушкин Алексей
— Срочные донесения. Германская восьмая армия полностью отошла от первой армии Ренненкампфа и сконцентрировала все силы против вас. Остановите продвижение войск. В ближайший день или два шестому корпусу будет противостоять в два раза больше сил противника под руководством талантливого полководца. Восьмая армия, в отличие от вас, полностью завершила мобилизационный план.
Первая и вторая армии не были до конца отмобилизованы и не достигли штатной численности военного времени. Также это означало некомплект боевого снаряжения. Немцы, наоборот, успели завершить собственную мобилизацию. Если бы Николай Николаевич Романов не гнал обе армии вперед, возможно, и мы успели…
— Перед нам нет противников, — нахмурился Самсонов. — Полчаса назад была связь со штабом фронта. У нас есть воздушная разведка и агенты в стане противника. Перед нами нет никого! Это какая-то плохая шутка.
— Звоните Жилинскому и скажите, что великий князь Дмитрий Павлович Романов шутить изволит. Вы понимаете, что ваши подразделения будут уничтожены по одиночке, а вы даже помочь не сможете?
Самое смешное, что он, похоже, реально задумался о переговорах со Ставкой. Все разговоры по радио ведутся без шифрования, а радиоперехват немцы быстро освоили.
— Вы не смеете разговаривать со мной в таком тоне!
— В таком случае объясните, зачем вы так упорно гоните себя в германскую ловушку? Противник слушает все ваши разговоры с Жилинским и Ставкой. Вы обречены, если не измените диспозицию своих войск.
— Потому что у меня такой приказ! В армии выполняют приказы, а не занимаются самодеятельностью. Думаете, я не понимаю, что нам надо остановиться? — побагровел Самсонов. — Мне каждый день приказывают идти вперед и только вперед!
Если у меня не выйдет переубедить Самсонова, в ближайшем будущем на Северо-Западном фронте ничего хорошего нас не ждет. Бездарное наступление помогло лишь французам. Лишив Западный фронт ста двадцати тысяч немецких штыков в старой истории и неизвестно, сколько в новой. Благодаря моему вмешательству, потери под Гумбинненом у противника были в несколько раз больше и уже сейчас могут изменить ход истории. Неясно только в чью сторону.
— Я отменяю приказ Жилинского!
Голос звучал как-то неестественно тихо. Неожиданно разболелась голова, а стоящий напротив меня Самсонов мотнул головой, как будто получил хук справа.
— Что вы только что сказали? — с трудом сохранил равновесие генерал и сел в кресло.
Сила убеждения далеко не гипноз или мысленный приказ. Просто человек начинает доверять мне, как самому близкому другу. Пока не поймет, что лучше избавиться от такого друга.
— Полностью поддерживаю ваше решение уменьшить фронт и идти на соединение с первой армией. Вы также только что мне сказали о необходимости проведения проверки в отношении Жилинского в связи с действиями в интересах врага.
Скорее всего, в интересах Франции, но большой роли это не играет. В любом случае, кто платит, тот и заказывает музыку.
— Да? Очень странно. Действия генерала Жилинского можно расценить как незнание текущей обстановки и расположения войск противника. Как вы считаете, Дмитрий Павлович, что в данный момент лучше всего сделать? Принять бой или отступить?
Невыносимо болит голова и жутко хочется пить, а сердце готово прямо сейчас выпрыгнуть из груди. Попытка внушения скептически настроенному ко мне генералу не прошла без последствий, и симптомы были похожи на запоздалое предупреждение.
Глава 8
— С вами все в порядке? — с беспокойством в голосе спросил генерал Самсонов. — Сейчас попрошу дежурного принести воды или может хотите чаю?
Похоже, вид у меня не очень. Да и чувствую я себя как будто вагон разгружал в одиночку.
— Спасибо, но мне уже лучше. Александр Васильевич, необходимо отдать приказ на прекращение наступления всех корпусов второй армии и дальнейшего отхода для создания устойчивого фронта. Сейчас основная задача собрать все пальцы в кулак и готовиться к обороне. Что касается шестого корпуса… У вас есть свободные резервы?
— Буквально перед самым наступлением у меня забрали второй армейский корпус, который непонятно чем занимается. Как в таких условиях воевать, когда на меня постоянно давят из штаба фронта и Ставки? У меня живые люди, а не механизмы!
Выговорившись, Самсонов резко успокоился и взял себя в руки.
— Кроме прибывшей с вами первой кавалерийской дивизии Гурко, рядом расположена четвертая кавалерийская дивизия под руководством Толпыго Антона Александровича. У вас есть готовый план действий?
— Одной кавалерией против германских корпусов много не навоюешь, но есть и хороший момент. Противник не догадывается о том, что мы знаем его планы. Если вы продолжите вести себя естественно, то мы сможем существенно потрепать войска противника и сохранить управление над второй армией. Телеграфируйте на левый фланг и центр, пусть отходят на соединение друг с другом. Расстояние между корпусами должно позволить прийти на помощь и перекинуть телефонную линию. Как у вас со связью?
Пауль фон Гинденбург талантлив, а при поддержке немецкой разведки и собственного населения, которое прекрасно знает эту местность, может сосредотачивать свои силы в одном месте против разрозненных сил второго корпуса. Говорить об этом Жилинскому бессмысленно. Планы русской армии сразу оказываются на столе германского Генерального штаба. Шпионы, отсутствие шифрования и какой-либо проверки высших офицеров на профпригодность приводят к катастрофе. Нам остается ответить германцам только лучшим управлением собственными войсками и действиями в тылу противника.
— Есть телефонная станция на двадцать пять аппаратов и несколько десятков километров кабеля. Надо будет позже уточнить у начальника штаба. Чем вы займетесь, Дмитрий Павлович? Вернетесь к Ренненкамфу? — посмотрел на часы генерал.
Еще один марш первая кавдвизия не выдержит, а стоять у Самсонова над душой не самый лучший выбор. Человек он импульсивный и на фоне прессинга высшего руководства неизвестно, как поведет себя. В то же время, правый фланг до прибытия первой армии ненадежен, как и левый фланг. Вскоре немцы подтянут тяжелую артиллерию, и начнется сущий ад для войск генерала Артамонова.
— Пока ждем развития обстановки. Для вас, Александр Васильевич, настало время связи со своими подчиненными. Пока еще не поздно, что-либо изменить.
Словно услышав мои мысли, постучали в дверь, и в кабинет Самсонова вошел его адъютант.
— Разрешите? Ваше Высокопревосходительство, вас вызывают из штаба фронта…
По доносящемуся через двери громкому голосу, накрученного мною Самсонова, трудно было не заметить, как его все достало. Командующему фронту повезло, что рядом не было телефона и по телеграфу передадут более нейтральный текст.
—… и верните мне наконец второй корпус для усиления правого фланга! Что он там топчется под Летценом?
Жаль, что телефоны пока только по проводам работают друг между другом, и из штаба корпуса не позвонить в штаб фронта напрямую. Только телеграф и радиостанции. Дальнейшая окопная война будет напрямую связана с тянущимися во все стороны проводами и попытками их уничтожить. Интересный период в истории войск связи.
Неожиданно ко мне вернулся адъютант генерала.
— Ваше императорское высочество, вас запрашивают по радиосвязи.
Вечер перестает быть томным.
— Кто?
— Верховный главнокомандующий Российской империи великий князь Николай Николаевич Романов! — на одном духу выпалил адъютант.
Вот это поворот. Явно кто-то «настучал». Вряд ли великий князь решил узнать, как дела у родственника. Как он вообще до сюда дотянулся? Недолго я радовался отсутствию контроля со стороны.
— Веди.
Комната, используемая под радиостанцию, больше всего была похожа на секретный военный бункер. Тянущиеся во все стороны провода, двое офицеров связи в наушниках и непонятные приборы вокруг. На начало Первой Мировой Войны связь русской армии была на уровне всех остальных участников. Хотя голуби и конные посыльные до сих пор используются наравне с последними достижениями науки.
