Андрей Валентинов - Орфей и Ника
Пояснений не требовалось, вокруг, в радиусе не менее тысячи километров, не было ни одного аэродрома.
– Это еще не все, – продолжал Валюженич, – наш проводник недавно вернулся. Он был как раз на западе, недалеко от Пачанга. Так вот, там строят дорогу. Вернее, военное шоссе… Примерно вот здесь… Шоссе, как я понял, рассчитано на тяжелую технику и грузовые автомобили…
С минуту все молчали. Чиф не мог прийти в себя от удивления. Они шли по самым глухим местам Азии, где почти не бывали европейцы, по земле мифов и древних «артефактов», – и вот в небе кружат военные самолеты, а через горы кто-то неизвестный, но могущественный прокладывает трассу…
– Может быть, так… – задумчиво проговорил Лю. – Есть данные, что западно-тибетская группировка уже пыталась захватить Пачанг, но неудачно. На этот раз они подготовились лучше – протянули шоссе и построили аэродром, может даже не один. Тогда… Тогда получается так, товарищи: основные силы наступают на шоссе, а вокруг действует прикрытие – небольшие отряды, такие, как вчерашний. Теперь понятно, почему они не приняли боя! Их задача – уничтожать мелкие группы и вовремя сообщать о чем-то более опасном… Мы вовремя ушли из ущелья…
Чифу на мгновение стало неуютно. Одно дело – разгонять мелкие шайки, вооруженные кремневыми ружьями, совсем другое – современная армия. Даже горы не спасут, авиация легко найдет отряд…
– Но зачем им Пачанг? – продолжал Лю. – От Шекар-Гомпа до этих мест больше тысячи километров, никакие сокровища не окупят расходов! Хотя…
Он замолчал, рассматривая карту.
– …Пачанг – ключевая позиция на севере Тибета, примыкающая к Такла-Макану и южной Кашгарии. Если они там укрепятся, то легко смогут овладеть Лхассой…
– Кроме того, как я понял, Пачанг – какой-то религиозный центр, заметил Чиф, – может он им нужен для престижа? Ведь Шекар-Гомп – тоже святыня бхотов…
– Оу, вероятно, – согласился Валюженич. – Но святыня будет стоить им очень дорого. Шоссе не решит всех проблем, в долину Пачанга им не попасть. Там нет пути.
– Почему? – удивился Чиф. – Ведь если это священный центр, к нему должна быть дорога…
– Она была, – негромко заговорил господин Чжао, глядя не на собеседников, а куда-то в сторону, – мой отец дважды ездил туда. Это маленький город, по тибетским меркам не очень старый, самые древние постройки – XII-XIII веков. Там монастырь и дворец местного правителя – в общем, ничего особенного. Дорога к Пачангу шла через ущелье, пройти было несложно, но несколько лет назад…
Он задумался.
– Да, это случилось в 1920 году… Сильное землетрясение, ущелье завалило, и Пачанг стал практически недоступен. Конечно, через горы пройти можно, но для обычных паломников путь слишком опасен.
– Как вы думаете, зачем этим, из Западного Тибета, Пачанг? поинтересовался Лю.
– Я не военный! – Чжао даже не удостоил красного командира взглядом, по-прежнему рассматривая вершины дальних гор. – Вам легче понять, кому и зачем нужно все это варварство… В Пачанге уникальная библиотека, я давно мечтаю побывать там, но, думаю, бандитов интересует что-то другое.
– А может, в Пачанге находится военная группировка, с которой воюют силы Западного Тибета? – предположил реалист Лю. Чжао чуть заметно пожал плечами:
– Могу еще раз повторить, я не военный. Но против этой, как вы говорите, группировки, – он повернулся и бросил на Лю Вэй-цзяна не особо любезный взгляд, – нет нужды готовить такую армаду. Авиация, военная техника против кого? В Пачанге около трех тысяч жителей, больше там просто не прокормить! По-моему, наша Поднебесная начинает сходить с ума…
Ответный взгляд Лю Вэй-цзяна был достаточно откровенен, но молодой разведчик не стал комментировать это столь далекое от исторического материализма высказывание. Чиф напряженно размышлял. Итак, он теперь знает, с кем воюет Агасфер – владыка Шекар-Гомпа. Пачанг – маленький городок среди тибетских гор. Но кто мог противостоять современной армии? Два похода кончились ничем, теперь третий… Кто они, защитники Пачанга? Неужели местная самооборона с кремневыми ружьями и старыми английскими винтовками?
– Надо идти дальше, – решил он, – мы должны добраться до Пачанга раньше, чем эти…
– Оу, – покачал головой Валюженич, – ты оптимист, Джон! Нам придется кружить по горам, а они идут напрямик.
– А вы что предлагаете, товарищ Ю Жень? – поинтересовался Лю.
– Я? Да то же самое! Моя цель не столь грандиозна – осмотреть город, заглянуть в библиотеку и заодно проверить некоторые легенды…
– Какие легенды? – заинтересовался Косухин.
Глаза Тэда блеснули:
– Оу! Пачанг! Маленький город, о котором написано больше, чем о Нью-Йорке!
– Господин Валюженич, нашим спутникам это будет не интересно, – Чжао чуть скривился, – для них Пачанг – лишь стратегический объект…
Господин Чжао явно не испытывал особой симпатии к своим новым знакомым. Впрочем, препираться не стали. Лю и Валюженич принялись разрабатывать маршрут в обход ущелья, подальше от дороги, по которой двигалась неведомая армия. Как понял Чиф, Лю предлагал пройти правее озера Комум-цо, чтобы выйти к Пачангу с востока. Валюженич соглашался, но считал, что это займет слишком много времени – в отряде может не хватить припасов, а в пустых горах, разоренных войной, достать продовольствие сложно.
В конце концов археолог и разведчик как-то договорились. План был представлен на рассмотрение Чифа, которому оставалось лишь утвердить его: сам он в местной географии разбирался слабо. Господин Чжао не принимал участия в обсуждении. Похоже, подобные мелочи не интересовали фольклориста.
И снова дорога, на этот раз – узкая тропа, ведущая в самое сердце гор. Лю спешил увести отряд подальше от ущелья, справедливо опасаясь, что легкая победа может дорого обойтись отряду. Идти было нетрудно, весна постепенно вступала в свои права даже здесь, на высокогорье. Стало заметно теплее, вдобавок выручали незаменимые янки, тащившие на себе весь груз, включая запас патронов и пулеметы.
Чиф и Валюженич шли впереди, сразу за передовым охранением. Было время поговорить – Тэд рассказывал о своих экспедициях, о поездках за «артефактами», которые приходилось искать то в джунглях Ориноко, то в песках Аравии, то в ущельях Кордильер. Для Чифа это походило на сказку впрочем, как и его рассказы о Тускуле – для Тэда. Сент-Алекс, маленький город среди черных песков, сиреневая листва высоких, похожих на эвкалипты деревьев, гигантские волны вечно бушующего океана, ледяной холод Долины Ветров…
Валюженич качал головой и лишь интересовался, не найдены ли на Тускуле «артефакты» каких-либо неведомых цивилизаций. На многократные уверения Чифа, что ничего подобного отыскать не удалось, археолог наставительно замечал, что в этом деле необходимы профессионалы. Похоже, мысль о поездке на далекую планету все-таки запала ему в душу.
Первый самолет заметили на следующее утро. Вернее, услыхали: крылатый разведчик пролетел в стороне значительно севернее. Но уже около полудня еще одна машина легкой серебристой тенью промелькнула совсем близко можно было разглядеть широкие крылья, странный заостренный нос и даже номер на фюзеляже. Самолет не вернулся, но нельзя было с уверенностью утверждать, что разведчик не заметил отряд. Оставалось надеяться, что два десятка людей сумеют укрыться среди высоких скал и глубоких расщелин. Третий самолет, а может и тот же самый, мелькнул уже в закатных лучах солнца. Итак, их искали, более того, аэродром находился не очень далеко. На ночь расположились под огромным каменным навесом, костры погасили, а Лю приказал выставить дополнительные караулы.
На следующее утро отряд только успел сняться с места, как послышался гул мотора. Мелькнула тень и тут же раздался отрывистый треск пулеметной очереди. Бойцы, срывая с плеч винтовки, залегли, пытаясь поймать врага в прорезь прицела. Новая очередь – каменная пыль поднялась совсем рядом. В ответ уже гремели выстрелы, но самолет, блеснув серебристыми крыльями, уходил куда-то на запад.
Оставаться на месте было опасно, и отряд начал быстро уходить по тропе, ведущей к перевалу, откуда оставался день пути до озера Комум-цо. Дозорные все время поглядывали на небо, но самолет не возвращался. Появилась надежда, что в горных теснинах найти отряд будет нелегко.
Чиф приглядывался к своим спутникам. Товарищ Лю оставался невозмутим, словно все шло как должно. Очевидно, тяжелые месяцы Великого Похода научили многому. Бойцы тоже держались спокойно, даже шутили. Валюженича интересовало все: он беседовал с красноармейцами, то и дело задавал вопросы товарищу Лю и все время сверялся с картой, пытаясь провести отряд как можно скрытнее. Исключение составлял лишь господин Чжао: фольклорист категорически отказался идти пешком, его усадили на одного из яков, и он не слезал с седла, недовольно поглядывая на происходящее. На вопросы Чифа ученый отвечал коротко и без малейшей охоты, похоже зачислив «товарища Хо» в число столь нелюбимых им военных. Но еще более странно держался тибетец-проводник. Он все время оглядывался, перебегал из головы колонны в арьергард, а губы беспрестанно двигались, шепча что-то, ведомое одному ему. Тибетец был явно напуган, и страх его постоянно возрастал.
