Роберт Сойер - Люди
Всегда есть вероятность, что всё пойдёт кувырком: что портал откроется в какой-то другой мир, или что Понтер ошибся в глексенах, и они только и ждут возможности вторгнуться в соседний мир. На этот случай в Бедрос, один из членов Совета, будет держать в руках детонатор. Вокруг подземных помещений, занимаемых установкой квантовых вычислений, заложена взрывчатка. Если дела будут плохи, Бедрос взорвёт её, и тысячи пертавов скальной породы обрушатся и заполнят вычислительную камеру. И хотя сигналы с компаньона Бедроса не могут быть услышаны на поверхности, детонаторы взрывчатки услышат их отлично; так что если Бедрос погибнет — если глексены хлынут через портал, паля из своего оружия — то взрывчатку подорвёт его компаньон.
Тем временем Адекор будет контролировать менее разрушительную тревожную кнопку. Если всё пойдёт не так, он сможет отключить питание квантового компьютера и прервать соединение между мирами. И опять же, если он погибнет, его компаньон сделает это за него. Наверху, на поверхности, вход в Дебральскую никелевую шахту также был заминирован, и принудители несли вахту, готовые действовать в случае любых неожиданностей.
Конечно, Понтер и Тукана не собирались очертя голову кидаться на ту сторону. Сначала туда будет спущен зонд, оборудованный с видеокамерами, микрофонами, устройствами для забора проб воздуха и многим другим. Зонд будет выкрашен в ярко-оранжевый цвет и окружён кольцом фонарей. Всё это для того, чтобы глексены не подумали, что целью зонда является тайное подслушивание — Понтер рассказал о том, как сильно глексены дорожат своим правом на уединение.
Как и робот, которого посылали через портал во время операции по возвращению Понтера, зонд будет передавать данные своих приборов по оптическому кабелю. Но в отличие от того злополучного робота этот зонд будет крепиться на прочном тросе из синтетического волокна.
Хотя зонд представлял собой продукт самых современных технологий, да и деркерова труба, с помощью которой предполагалось не дать порталу закрыться, также была довольно тонким механическим устройством, сама операция вставки её в портал определённо относилась к категории низкотехнологичных.
Понтер и Адекор построили квантовый компьютер для того, чтобы факторизовать по-настоящему большие числа. Принцип его действия состоял в том, что он обращался ко всем другим параллельным вселенным, где существовал его аналог, и каждый из них проверял один-единственный делитель. Комбинируя результаты, полученные в разных вселенных, компьютер производил проверку миллионов делителей практически моментально.
Но если факторизуемое число оказывалось настолько огромным, что потенциальных делителей было больше, чем параллельных вселенных, в которых существует квантовый компьютер, то он начинал перебор вселенных, в которых его аналога не было. При первой же попытке обратиться к такой вселенной процесс факторизации аварийно завершался, и открывался портал.
Изначально лаборатория квантовых вычислений занимала всего четыре помещения: автономный санузел, столовая, пультовая и обширная вычислительная камера. Теперь к ним добавились ещё три: небольшой медицинский изолятор, комната отдыха и большое помещение с оборудованием для деконтаминации. Люди, идущие в обоих направлениях, будут проходить через неё, чтобы уменьшить шанс принести что-то вредное из своего мира или очиститься от того, что могли подхватить в чужом. Глексенские технологии деконтаминации были весьма примитивны; глексенам, практически лишённым волос на теле, было легко содержать его в чистоте, а их крошечные носы позволяли им оставаться в блаженном неведении, даже будучи грязными. Но в этом мире уже давно применялись деконтаминаторы на калиброванных лазерах, для которых протеиновые структуры человеческой кожи, плоти, органов и волос были прозрачны, но которые с лёгкостью уничтожали все вирусы и микробы, испаряя их.
Никогда раньше в лаборатории квантовых вычислений не собиралось столько народу. Помимо Понтера и Адекора здесь также присутствовала посол Прат и три члена Верховного Серого совета, включая обоих делегатов местных делегатов. Робототехник Дерн будет управлять зондом. Здесь же были двое эксгибиционистов со специальными устройствами, которые передадут записанное изображение зрителям, как только окажутся на поверхности.
И вот, наконец, пора.
Адекор встал у своей консоли на одном краю пультовой, Понтер — на другом. У Дерна была своя консоль, водружённая на крышку стола.
— Ты всё взял, что может понадобиться? — спросил Адекор.
Понтер выполнил финальную проверку. Хак, разумеется, был всегда при нём, и в него была загружена полная медицинская и хирургическая база данных на случай, если с Туканой и Понтером что-то случится в мире глексенов.
Широкая кожаная лента с нашитыми на неё карманами была обёрнута у Понтера вокруг пояса. Он уже проверил всё по описи: антибиотики, антивирусные препараты, иммуностимуляторы, стерильные бинты, прижигающий лазерный скальпель, хирургические ножницы и набор других лекарств — против насморка, обезболивающее, снотворное. У Туканы был такой же пояс. У каждого также был чемоданчик с несколькими сменами одежды.
— Всё на месте, — сказал Понтер.
— Всё на месте, — повторила Тукана.
Адекор взглянул на Дерна.
— У тебя?
Толстяк кивнул.
— Я готов.
— Тогда мы можем начинать, — сказал Адекор Понтеру.
Понтер ответил жестом — рука с растопыренными пальцами.
— Отыщем наших родичей.
— Начинаем, — сказал Адекор. — Десять!
Один из эксгибиционистов стоял рядом с Адекором; второй — рядом с Понтером.
— Девять!
Три члена Верховного Серого совета переглянулись. Хотели присутствовать и другие, но было решено, что разумно рискнуть максимум тремя.
— Восемь!
Дерн потянул какие-то стерженьки на своей консоли.
— Семь!
Понтер глянул на посла Тукану; если она и нервничала, то очень хорошо это скрывала.
— Шесть!
Он оглянулся через плечо на широкую спину Адекора. Они специально не устраивали никаких прощаний накануне вечером — никто из них не хотел допускать мысли, что в случае чего Понтер может никогда не вернуться домой.
— Пять!
И ведь тогда он потеряет не только Адекора. Мысль о том, что его дети могут так рано остаться без родителей, беспокоила Понтера сильнее всего, когда он принимал решение о повторном путешествии.
— Четыре!
Меньшим, но не менее значительным беспокойством была возможность снова тяжело заболеть в мире глексенов, хотя доктора укрепили его иммунную систему, а Хака модифицировали для постоянного мониторинга его крови на предмет присутствия посторонних тел.
— Три!
Была также опасность возникновения у него или Туканы аллергии на какие-нибудь вещества с другой стороны.
— Два!
Ещё у Понтера были опасения насчёт долговременной стабильности портала, ведь он был продуктом квантовых процессов, которые в силу самой своей природы непредсказуемы. И всё же…
— Один!
И всё же, при всех возможных проблемах, при всех потенциально негативных факторах, в его возвращении в мир глексенов был один неоспоримо позитивный аспект…
— Ноль!
Понтер и Адекор одновременно вытянули контрольные стержни на своих консолях.
Внезапно из вычислительной камеры, видимой через окно пультовой, донёсся громкий рёв. Понтер знал, что происходит, хотя ранее не имел возможности наблюдать процесс воочию. Всё, что не было прикручено к полу вычислительной камеры, отправилось в другую вселенную. Сделанные из стекла и стали цилиндры регистров — даже глючный 69-й — остались на местах, но весь воздух в камере был замен на эквивалентную массу из другой вселенной. Когда Понтер был случайно заброшен туда, соответствующее пространство на другой стороне было занято гигантской акриловой сферой, заполненной тяжёлой водой — сердцем глексенского нейтринного детектора.
Но в этот раз с той стороны не хлынула тяжёлая вода. Воду оттуда убрали ещё до возвращения Понтера назад для того, чтобы можно было исправить повреждения, нанесённые акриловой сфере его прибытием.
Как и ожидалось, ярко раскрашенный зонд провалился в синее пламя портала; во время перехода оно плотно охватило зонд, очерчивая контур его сечения. Сейчас же были видны только туго натянутые трос и телекоммуникационный кабель, уходящие в никуда примерно на высоте пояса над полом. Понтер перевёл взгляд на укреплённый на стене большой монитор, который был установлен в пультовой, чтобы показывать то, что видит зонд.
А видел он…
— Глексены! — воскликнула посол Прат.
— До сих пор я так и не мог до конца поверить, — сказал советник Бедрос.
Адекор, улыбаясь, посмотрел на Понтера.
