Академия Управления глобальными и региональными процессами социального и экономического развития - Сравнительное Богословие Книга 2
Поэтому мы не будем связывать культуру шаманизма с началом употребления галлюциногенов особо одарёнными в духовном плане людьми древних племён, “делегированными” племенем для «общения с духами». Культура шаманизма интересна вне контекста употребления шаманами галлюциногенов. Однако и роль галлюциногенов в этой культуре тоже нельзя не учитывать.
Основное отличие субкультуры шаманизма от других первобытных культур в том, что шаманы (в отличие от магов, колдунов, первобытных жрецов, знахарей) устраивали публичный «диалог с духами» в форме открытого для своего общества обряда-ритуала, в ходе которого шаманы входили в трансовое состояние на глазах у всех и лишь после этого выдавали важнейшую управленческую информацию. В то время как маги, колдуны, жрецы и знахари хоть и умели входить в той или иной мере в трансовые состояния, но они в большинстве случаев делали это не публично и не так ярко выражено, как это делали шаманы (вплоть до потери сил и сознания).
Для тех, кто в наше время хоть немного изучал восточные религии, не будет секретом, что для вхождения в трансовое состояние в вовсе не обязательно угнетать свою психику галлюциногеном. В контексте учебника далее трансовое состояние это - состояние частичного отключения сознания и частичного увеличения возможностей прямого неосознаваемого доступа в своё бессознательное (подсознание) а через это и - в области коллективного бессознательного, к которому подключено в данный момент бессознательное (подсознание).
Рассмотрим на примере культуры шаманизма, что же могло происходить с шаманами в моменты подготовки и вхождения в транс, зачем это надо и какая велась для этого подготовка избранных. Ясно, что речь пойдёт о доступе человека к «духам»-эгрегорам, зачастую обозначавшимся у шаманов также как в тотемизме - именем какого-нибудь животного.
Шаманские «обязанности» в равной степени выполнялись мужчинами и женщинами, иногда встречалось такое явление, как травестизм, когда мужчины-шаманы одевали себя как женщины, ибо на то была «соответствующая воля духов». Последнее можно объяснить вполне насущной надобностью (а не сексуальными извращениями как это имеет место сейчас на эстраде и в жизни “нетрадиционно” ориентированных недолюдков, когда мужчины переодеваются в женщин): шаман обязан был получать как можно более обширный доступ к информации эгрегора (эгрегоров), с которыми он имел дело в трансовом состоянии, однако, добрая половина информации этого эгрегора образована мыследеятельностью женщин того племени, к которому принадлежал шаман. Что делать? Ведь мужчина не может обладать женской логикой. - Нужно максимально психологически приблизиться к женской логике - войти в роль женщины. И это, скорее всего, полнее удавалось шаману, когда он одевал женские платья. Ведь таким образом он в глазах своих соплеменников выглядел женщиной и смотрящие своими мыслями помогали шаману войти в женскую логику: смотрящие в момент такого камлания видели не мужчину, а женщину, а мыследеятельность смотрящих соплеменников всегда восходила к тому же эгрегору, в который входил шаман. Если же в среде наблюдающих камлание были женщины, то своей психикой они безусловно замыкали цепочку мыслей: «образ шамана-женщины» - «запрос в эгрегор по определенному спектру вопросов от шамана» - «совокупный неосознаваемый женский ответ на него как психологическая реакция на ожидаемый ответ в эгрегоре» - «ощущение этого ответа шаманом» - «кодировка ответа шаманом в известной лишь ему системе кодировок» - «откровение “от духов” для всех».
Таким образом шаман-мужчина получал доступ и к информации, которая являлась специфично женской, но была крайне важна для безопасности племени. Ведь женщина особенно в раннем возрасте обладает более высокой интуицией, чем мужчина. И интуитивное превосходство женщин над мужчинами в древних обществах зачастую сохранялось всю непродолжительную жизнь древних людей. У мужчин же в юношестве в отличие от женщин первым развивается интеллект. То есть, мужчина пытается сначала понять, а затем уже интуитивно чувствует. Женщина интуитивно многое ощущает, но мало понимает, не может объяснить свои ощущения. Мужчина же, получив информацию, пытается её объяснить, что у него получается как правило - лучше, чем у женщины. Какое ни на есть осознание полученной в том числе и в результате женской интуиции совокупной племенной информации входило в обязанности шамана, который на базе её бессознательного перебора в своей психике и частичного “анализа” в известной лишь ему, его психике (и, возможно - немногим членам племени) символике - выдавал готовое решение либо предупреждение, прогноз.
Изначально древние люди считали, что именно духи устанавливают связь с будущим шаманом. Наглядным примером этому может служить известная шаманская болезнь, как бы “поражавшая” возможного будущего шамана обычно в детском или юношеском возрасте. Симптомы этой болезни могли быть самыми разнообразными, но как правило заболевший человек выглядел в глазах окружения как умалишённый - сильно отличающийся от других. Он совершал непонятные поступки, мог часами сидеть в оцепенении, убегал из дому и по нескольку дней скитался по лесу. Заболевший подолгу не вставал с постели, ощущал всем телом страшные боли, во сне бредил и разговаривал сам с собой.
Считалось, что больного шаманкой (шаманской болезнью) посещали духи и предлагали стать их избранником. Натолкнувшись на отказ, духи принимались принуждать кандидата в шаманы, угрожали ему, а потом откровенно преследовали и «применяли методы физического воздействия». После того, как кандидат соглашался стать шаманом, начинался длительный и болезненный процесс его «переработки», «закалки», формирования у него сверхъестественных качеств. Духи как бы «меняли кости и внутренние органы человека, переливали ему кровь» и «бесцеремонно» вторгались в его психику.
Этому тоже можно найти вполне разумное объяснение, если помнить о возможностях эгрегора, которые многократно превосходят возможности психики одного человека. Скорее всего на определённой стадии развития первобытного кровнородового общества, когда количество жизненно важной информации в эгрегорах родов и племён стало настолько большим, что её обработка и осмысление (а также и согласование этой информации с информацией, получаемой племенем с более высоких уровней духовной иерархии, чем родоплеменные эгрегоры) стала затруднительной вне вхождения в глубокие трансовые состояния - появилась необходимость в культуре шаманизма. При этом сама культура шаманизма является следствием:
· Во-первых, воздействия на психику людей племени всего массива накопленной в родоплеменных эгрегорах информации управленческого характера, от которой зависела безопасность кровнородовой общины и одновременно с этим низкого уровня понимания этой информации, что не позволяло моделировать будущее и своевременно предвидеть опасности с помощью интеллектуального анализа имеющейся информации.
· Во-вторых, невозможностью одновременного охвата всей необходимой эгрегориальной информации вследствие накопления больших её объёмов и крайней несогласованности в «расшифровке» этой информации даже если она была бы получаема в необходимых объёмах большим коллективом тех, кто имеет возможности доступа в более близкие ему по психическому складу фрагменты родоплеменных эгрегоров. То есть, даже при наличии такой информации, её невозможно было бы правильно обобщить из-за:
Ш слабо развитой системы кодирования информации (письменности практически на было, а символика была весьма ограничена и не однозначно понимаема разными людьми);
Ш слабо развитых интеллектуальных способностей древнего человека;
Ш несовершенной для всестороннего анализа и моделирования ситуации культурой мышления.
Выход оставался один: поручить всё вышесказанное кому-то одному, возложив на него такую обязанность как дело всей его жизни.
Было ли чёткое понимание важности такого поручения, либо всё происходило «на автомате» - особого значения не имеет. Но в определённый момент развития, перейдя к культуре шаманизма, и испробовав эту культуру на нескольких поколениях, древние, скорее всего убедились, что шаман лучше коллектива «знает» от духов что надо делать, а от чего надо воздержаться. После чего усилия общины стали направляться на поддержку шамана, как человека, которого «духи взяли к себе» в помощники.
Как только древний общинный коллектив это себе усвоил, такого рода коллективное решение стало достоянием общего духовного наследия (родоплеменного эгрегора, либо эгрегоров). При этом в эгрегоре была активизирована особая программа «поиска наилучшего шамана» из всех претендентов общины. Ведь не могли же древние захотеть инициировать в шаманы кого попало: им нужен был наилучший для этого дела, от него зависело их будущее, их безопасность. Мыследеятельность подавляющего большинства членов общины нацелена на обеспечение безопасности и безбедности жизни рода-племени. В то же время, кому как не окружению будущего шамана, в среде которого он родился и вырос, лучше знать психофизиологические качества своего избранника. Мыследеятельность людей окружения будущего шамана, являясь неотъемлемой частью эгрегора (эгрегоров) рода-племени, поэтому она активизировала и конкретизировала бесструктурный выбор - эгрегориальную программу выбора будущего шамана. А мощь и возможности эгрегора воздействовали на психику избранника соответсвтенно целям общины - что выглядело как «посещение его духами». Вторжение эгрегора в ещё не вполне готовую психику инициируемого необычным для неё образом вполне могло вызывать в психике (и во всём теле: физиологией управляет психика) болевые и даже шоковые ассоциации типа «ломки костей» либо «замены крови».
