Роман Буревой - Северная Пальмира
Он сходит с ума. Не надо было идти на арену. А куда ему теперь идти? Куда?
ГЛАВА V
Игры в Риме
«Появление диктатора Бенита в амфитеатре Флавиев на Римских играх встречено возгласами искренней радости. Да здравствует ВОЖДЬ!»
«Под мудрым правлением Бенита Рим процветает. Только диктатор Бенит знает, что означает мечта Империи. Только диктатор Бенит может удержать провинции в повиновении».
«Альбион делает ряд безобразных заявлений. Коллегия фециалов рассмотрит вопрос об отношениях с Альбионом в ближайшее время».
«Акта диурна», 4-й день до Ид сентября[15]I
Всякий раз когда планировалось открытое заседание сената, Логос являлся в курию. Он останавливался у дверей и слушал. И чем дольше слушал, тем больше недоумевал. Поток сладкой лести и пустых рассуждений лишь изредка прерывался злобными выпадами, по сути своей такими же бессмысленными, как и лесть. Отцы-сенаторы стремились перещеголять друг друга нелепостью заявлений. Постепенно Логос перестал слушать их выступления. Слова обтекали его потоками мутной воды. Он пребывал в полусне и лишь старался дышать как можно глубже. Ведь он – Логос и может пропитать разумом даже каменные стены. Тогда люди поймут, что быть подлым недостойно человека разумного, что подчиняться Бениту – значит губить Рим, что нелепо из бывших друзей создавать смертельных врагов.
Он пытался вдохнуть в людей мудрость своей божественной сути. Но не получалось. Отцы-сенаторы не становились умнее. Напротив, они как будто глупели раз от раза. И Логос не мог понять, почему.
Очередное заседание закончилось, Логос вышел на форум.
Разум не может быть вне добродетели, утверждают стоики. Бывший гладиатор, ставший богом повторял эти слова, пытаясь вникнуть в их смысл. Если он, Логос, бог разума, то может он быть вне добродетели? Или то, что он делает, – уже добродетель? Или если он не поступает добродетельно, то он – не бог разума? Если совесть – это со-знание, со-понимание, то не является ли он, Логос, богом Совести?[16]
– Н…т… – сказал кто-то над самым его ухом.
Логос повернулся. На базе статуи Марка Аврелия висел чёрный лоскут.
Логос протянул руку. Лоскуток спустился вниз, прыгнул, как белка-летяга, и прилип к запястью. Логос тряхнул рукою, но скинуть неведомую тварь не сумел.
– Н…н г…н, – прошептал чёрный лоскуток и перебрался поближе к локтю.
– Хорошо, не буду гнать. Что ты хочешь от меня? – удивился Вер.
– Б…т… – отвечал лоскуток.
Все хотят быть. И что из того?
– Ты знаешь, кто я? Пойдёшь со мной, куда я пойду?
– П…д…
– Зачем?
– …сп…лн…ть ж…л…н…
– Исполнить желание? Почему бы и нет. Я тоже исполняю желания.
– К…к…?
– Ещё не знаю, какие…
– Чь… ж…л…н…?
– Желание Элия, – отвечал Логос и сам подивился такому ответу.
Получается, что он всегда исполняет желания Элия. Какой-то заколдованный круг. Даже когда Элий далеко, из Цезаря превратившийся в жалкого изгнанника, все равно Логос-Вер исполняет желания Элия.
– Ну что ж, будь со мной, мой неожиданный друг, – милостиво разрешил Логос.
Чёрный лоскуток плотнее обвил запястье. На мостовую упала прозрачная капля. Вер не мог избавиться от ощущения, что его странный знакомец плачет.
– Не плачь… – сказал Логос. – Впереди у нас много дел. За делами можно многое забыть.
– М…рк …м…р, – выдохнул едва слышно чёрный лоскут.
– Умер? Марк? Кто это?
– С…н, м…й с…н.
– Твой сын? Марк Проб? Так ты Луций? – В ответ послышался тяжкий вздох.
Неужели в самом деле Луций? Луций Проб – один из бессмертной «Нереиды»? Человек в зависимости от обстоятельств может сильно измениться. Но кто бы мог подумать, что настолько?
II
Меркурий заглянул в комнату к Юпитеру. Старик что-то внимательно рассматривал, склонившись над столом. «Старик» – в Небесном дворце Юпитера уже никто не именовал иначе.
Странно, но Юпитер не оглянулся. Не слышал… не почувствовал, что в комнате кто-то есть. Или сделал вид, что не хочет обращать внимания? Пренебрегает?
Меркурий кашлянул. Юпитер что-то спешно сдёрнул с лица, зажал в кулаке и только тогда обернулся. Вид у него был растерянный, царь богов подслеповато щурился, глядя на сына. Значит, в самом деле, не знал, что Меркурий пришёл. Бог – и не знал…
Покровителю проходимцев сделалось неловко, он опустил голову и принялся рассматривать мозаичный пол.
– Так ничего и не придумали, – проворчал Юпитер. – Обещали устроить все дела, отправиться к другой звезде. Через тернии, как говорится, к звёздам. И что же? Все застопорилось. Сидим тут.
Божественное старческое брюзжание.
– Так получилось… – Подходящих оправданий не находилось – даже Меркурию сказать было нечего. Да и плохо ему сегодня думалось – от флюса щека раздулась. Какие мысли могут приходить в божественную голову, если у бога – флюс?
– Ладно, присядь, – Юпитер кивнул на плетёное кресло, в котором любила сиживать Минерва. Наверняка сестрица уже побывала сегодня у отца, но ничего толком сказать не могла. И ушла злая-презлая.
Меркурий присел. Будто ненароком бросил взгляд на сжатую в кулак руку отца. Разглядел черепаховую дужку и блеснувшее в ней толстое стекло. Очки! Юпитер надевал очки. Невероятно! Уж лучше бы папаша занялся мастурбацией…
– Не думаю, что покинуть Землю – лучший вариант, – пробормотал Меркурий. – Я бы предпочёл остаться.
– Надеешься подлизаться к Логосу?! – пророкотал Юпитер. – Не выйдет!
– Логос тут ни при чем, – Меркурий лгал, конечно, но лгал только наполовину. – Сам посуди: люди столько тут всего создали – города, библиотеки, заводы, сады, картины, скульптуры, книги… Миллионы и миллионы трудились. И все зря? Как-то нехорошо.
– Что ты говоришь, Меркурий?! – возмутился царь богов. – Разве бог должен уважать труд людей? Разве бога волнует, чем заняты люди?
– Да, наверное… А впрочем, не знаю. Но зачем мы тогда, если нас не волнует это?
– Мы выше этого. Мы недостижимы.
– А они, люди, достижимы? – осмелился возразить Меркурий. – Они для нас достижимы? Прямая задача не решается. А обратная?
А что если подарить ему футляр для очков? Хороший футляр, из черепахового панциря. Приношение и унижение – одновременно. Меркурий едва подавил дерзкое желание. И все же! Что сделает Юпитер, получив подобный дар? Шарахнет перуном или расплачется? И то и другое отвратительно.
– У Логоса научился, – проворчал царь богов. – Ну-ну… рассуждать будем после. А пока постарайся, поищи-ка пропавшие яблоки Гесперид. Те самые, что стащил твой братец Логос.
Приказ Юпитера был недвусмысленным. Однако Меркурию противно было его выполнять. Тащиться в другую галактику не хотелось. Даже ради спасения бесконечной жизни – нет. Хотелось остаться дома. Но остаться – равносильно смерти. Вот так задача! Даже призвав на помощь всю свою божественную хитрость, покровитель жуликов и воров не мог её решить.
III
Простой смертный ничего бы не услышал. Смертный – нет. Но Логос различил движение: не шорох, не шаги – всего лишь присутствие бога. С некоторых пор он всегда оставлял по ночам в спальне горящим ночник, чтобы, открыв глаза, увидеть именно свет, а не тьму. Свет как точку отсчёта. И в свете ночника Логос различил силуэт.
– Привет, братец, – сказал нарочито громко.
Тот, кто рылся в его шкафу, сразу почувствовал, что разоблачён, и обернулся. Попытался прикрыть хитроватой улыбкой растерянность.
– Не ждал тебя в гости, – сказал Логос.
– Да вот решил заглянуть… Как поживаешь? – Улыбка Меркурия сделалась ещё фальшивее. Впрочем, какая улыбка, к Орку? Щеку божественного жулика уродовал огромный флюс.
– Ищешь яблоки? Неужели думаешь, что я стану их держать в спальне под кроватью?
– А где? – Меркурий попытался придать лицу наивное выражение.
– Тебя прислала Минерва.
– Вообще-то Юпитер… – начал было Меркурий, но так неуверенно, что и смертный бы догадался – врёт.
– Минерва, – удовлетворённо кивнул Логос. – Старик уже ничего не решает. Так?
– Все-то он знает… юный бог всегда все знает. В отличие от стариков.
– Я же Логос.
– Подумаешь, Логос! – Меркурий обиделся. – Меня тоже именовали Логосом. И Добрым пастырем, и Трисмегистом, то есть Трижды Величайшим, да что толку! Надену этот дурацкий кокон, отправлюсь на планету возле жёлтого карлика – и все потеряю.
– Ты же был против переселения, – напомнил Логос, – неужели согласился?
– А куда деваться?! Куда, скажи?! У меня зубы стали портиться. Представляешь, кошмар – бог и с гнилыми зубами! Помчался к Эскулапу, говорю, лечи. А он: «Нет у меня машинки для лечения зубов». И говорит мне Эскулап: «Создай машинку, я тебе зубы вылечу». Ну, я не дурак. Ведь я не дурак, я бог и к тому же покровитель жуликов, а заодно и промышленности. Помчался на Землю, взял со склада новое оборудование, притащил в Небесный дворец. Полдня налаживал эту идиотскую машину. Полдня! А у меня зубы болят! Наконец машина заработала, Эскулап мне там чего-то посверлил, замазал. А теперь у меня флюс. Я уже на все согласен, даже на переселение. К тому же Минерва клянётся, что переход будет мгновенным. Это называется… ну вот забыл… Бог и забыл. Ах да! Нуль-транспортировка.
