Александр Прозоров - Змеи крови (Слово шамана)
– Казаки!!! – он рванул поводья так, что едва не своротил своему мерину голову. – Казаки!
Конь огромными прыжками начал разгоняться, а по сторонам со зловещим шелестом уже падали в траву стрелы. Седло внезапно ушло вниз, Амер заскользил вперед, чувствуя нарастающий в душе леденящий ужас. Черная грива скользнула по шароварам между ног, ступни зацепили землю – он кувыркнулся через голову, еще раз, ловко вскочил, и кинулся бежать, продолжая отчаянно вопить:
– Казаки!
Что-то кольнуло в спину между лопаток. Совсем не больно. Только в груди неожиданно стало очень холодно. Амер попытался оглянуться, чтобы узнать, насколько далеко ему удалось оторваться, но торчащая из груди пика сделать этого не дала, и он просто упал вперед.
– С нами Бог! – молодой казак, не останавливая коня, позволил руке вывернуться назад, после чего привычным рывком выдернул пику. – Ур-ра!
– Не ори, татар спугнешь! – упредил его более опытный товарищ. – Чую, рядом они!
Полусотня выметнулась на взгорок, увидела впереди множество конских спин, рванула туда, огибая табун справа и слева – и играющие в нарды двое пастухов заметили опасность слишком поздно. Пожилые татары вскочили на ноги и прижались спина к спине, обнажив сабли.
Отряд казаков быстро окружил их, лишая последних шансов убежать.
– Давай Лука, – разрешил пожилой казак с толстой золотой цепью на шее и большой серьгой в ухе. – Покажи удаль.
Совсем юный казак, лет пятнадцати, выехав немного вперед, опустил пику, пришпорил скакуна, помчался вперед, метясь басурманину в грудь. Тот в последний момент отбил острие в сторону, и даже попытался рубануть противнику ногу, но всадник успел отвернуть, и татарин не дотянулся.
– Расступись, братья, – приказал пожилой. – Скорости ему не хватает. Давай Лука, еще раз.
Всадник помчался в новую атаку, и опять пожилой воин смог отвести от себя смертоносное острие.
– Уже лучше, – кивнул казак. – Но все равно медленно. Нужно все свое тело в удар вложить, конем его припечатать. Тогда, даже если отмахнуться успеет, силы не хватит пику отвести. Давай снова!
Молодой казак под взбадривающие выкрики товарищей помчался в третью атаку – и на этот раз пика вошла нехристю глубоко в живот. Татарин, выпучив глаза, вцепился в ратовище обеими руками и медленно осел в лужу крови.
– Чего остановился? Так просто пику не выдернешь, ее с ходу рвать нужно, чтобы не рука, чтобы конь тянул. Давай Лука, второго коли. Бей в грудь, но шагу не сбавляй, и выдергивай сразу. Пошел!
Неожиданно последний из татар, отбросив в сторону саблю, опустился на колени, и низко склонил голову, торопливо бормоча какую-то суру. Пожилой воин, разочарованно сплюнув, подъехал ближе, рубанул саблей по обнажившейся над воротником шее и выпрямился в седле:
– Лука, Енисей, гоните табун за нами. Чистая Серьга сказывал, кочевье где-то здесь, неподалеку. Хорошо бы первым туда успеть… – казак мечтательно улыбнулся и дал шпоры коню.
* * *К тому моменту, когда Даниил Федорович приехал в разоренное стойбище, все уже было давно закончено. На траве вокруг валялись порубленные тела, в том числе несколько детских. На перевернутой арбе, привязанная руками к колесам, обвисла голая баба. Еще несколько валялись в пыли. У этих кисти рук были привязаны к щиколоткам, отчего девки волей-неволей принимали доступную и удобную позу. Впрочем, ими уже никто не интересовался – видать, молодцы успели насытиться и на время нашли себе более интересные или нужные занятия: на одном краю кочевья казаки разводили огонь, порубив на дрова пару повозок и какие-то жерди. Рядом деловито свежевали барана двое воинов. На другом – станишники копали могилы для трех сотоварищей, лежащих рядом с монетами на глазах и бумажными лентами с упокойными молитвами на лбу. Чуть в стороне пяток казаков пустили по кругу большой козий бурдюк. Судя по довольным рожам – с вином. Хотя… Откуда вино на татарском стойбище?
Больше всего боярина удивила миловидная девушка, спокойно прогуливающаяся среди общего разгрома – и никто ее не трогал! Потом дьяк сообразил: полонянка. Басурманских невольников казаки не обижают – отпускают на волю, да еще и до рубежей московских али литовских провожают, коли возможность есть.
– Атаман где? – спрыгнув на землю, спросил он у ближайшего казака.
– В средней юрте, – небрежно отмахнулся тот, с увлечением вытягивая из-под перевернутого возка какой-то тюк. Тюк казался тяжелым – явно с каким-то железом.
– Федор Варламыч, – попросил дьяк плечистого боярина в панцире с зерцалом поверх брони, – выстави сторожи на полдня к Дону. Опасливо мне за союзников наших. Уж лучше ты.
Воин степенно кивнул, подобрал поводья и двинулся на запад, уведя с собой сразу половину московского отряда. А Адашев, поправив саблю, двинулся к указанному казаком шатру.
Атаман Черкашенин, увидев боярина, приподнялся со своего места, приглашающе указал на ковер возле потухшего очага.
– Угощением татарским не побрезгуешь, Даниил Федорович? Сома я печеного тут застал. Горячий еще. Думаю, хоть и нехристь, а не пропадать же ему? Попробуешь?
– Тут все басурманское, – поморщился дьяк. – Не с голоду же теперь помирать? Из татар кто-нибудь ушел?
– А как же, – довольно усмехнулся казак. – Целых пятеро. Один с порубленной рукой от меня убег, другому ребра на спине раскроили. Потом девка молодая. Ну, эту и вправду сострелить не получилось. Шкет малой, и баба грязная такая… Ну, в халате.
– Понятно, что не в сутане. Рыба-то где?
– Вот, – придвинул Черкашенин большущую, не меньше пуда, черную рыбину с отрезанным хвостом. – Чистую Серьгу с парой следопытов бывалых я к крепости следом отправил. Думаю, поутру можно ждать, ранее не соберутся. Да и куда им теперь спешить? А добро бросать жалко, Даниил Федорович. Может, с собой заберем?
– По всему Крыму таскать, атаман? – боярин безразлично пожал плечами: – Коли хочешь, забирай.
* * *Ночь действительно прошла спокойно, если не считать жалобных криков девок, к которым то и дело наведывались отдохнувшие казаки. Да и поутру воины смогли спокойно зажарить несколько барашков, без жалости пустив на костры каркасы нескольких шалашей. Только после полудня примчалось трое встревоженных разведчиков:
– Турки из Азова вышли. Пятнадцать сотен янычар, пара тысяч татар конных.
– Пусть идут, – прищурился на небо атаман Черкашенин. – До вечера еще далеко.
– Потревожить надобно, – покачал головой Адашев. – Как бы назад не повернули. Вдруг подумают, что нас нет уже?
– Коли вышли, сюда дойдут, Даниил Федорович, – не согласился казак. – Иначе зачем отправляться?
Однако, когда с известие о приближении врага примчались дозорные московского отряда, дьяк решительно поднялся, надел шелом и, застегивая ремень под подбородком, сказал:
– Надо навстречу выступать. А то нас самих в этом стойбище врасплох застанут. Пора.
На этот раз казак спорить не стал, и вскоре их общий отряд выехал из разоренного кочевья.
На вражеский разъезд они наткнулись уже через две версты. Татары метнули стрелы, шарахнулись назад. Казаки, перейдя в галоп, погнались за ними, и вскоре вынеслись на всю османскую армию.
Упрежденные дозором, янычары успели перестроиться в широкую шеренгу, глубиной пять рядов, ощетинившуюся копьями. Края этой живой стены прикрывали татарские отряды по пять сотен каждый.
Казаки замедлили шаг, перейдя на рысь, а в полутысяче саженей от врага и вовсе остановились. Очертя голову кидаться на лес из полутора тысяч пик они готовы не были.
Боярин Адашев привстал на стременах, оценивая обстановку. У османов имелся явный перевес в луках – казаки этим оружием не владели вовсе. В лучшем случае один из десяти тетиву натягивать умел. Зато пешим янычарам за конным врагом никак не поспеть. На что же они рассчитывают? Что незваные гости сами собой на пики наколятся?
– Атаман, сколько татар выходило из крепости?
– Две тысячи, Даниил Федорович.
– А здесь их от силы половина, – боярин Адашев подтянул к себе лежащие на крупе коня колчаны. – Обойти нас османы хотят. В спину ударить, и к янычарам на растерзание прижать. Готовься, атаман. Как от пешцов уходить станем, за нами устремляйтесь. Навстречу обходному отряду пойдем.
Даниил Федорович потрепал коня по шее, оглянулся на своих воинов, одетых в железо холопов и боярских детей:
– С нами Бог, други. Не посрамим земли русской! Не пожалеем живота своего за Отечество!
Маленький отряд кованой конницы перешел на шаг, а потом, постепенно ускоряясь, помчался вдоль янычарского строя, в паре сотен саженей, навскидку меча стрелы в плотный османский строй. Начали щелкать тетивы и в татарских отрядах, но навстречу всадники не двинулись, не решаясь обнажать края пешего строя. Вместо встречной атаки из янычарских рядов затрубили горны.
![Александр Прозоров - Слово шамана [= Змеи крови]](/uploads/posts/books/67504/67504.jpg)