Конторович Сергеевич - Черный снег-2. Ответный выстрел
Запросто.
Хорошо. И как это будет выглядеть?
'Ваш офицер, пользуясь… (неважно, чем он там воспользовался) злодейски убил! И т.д. и т.п.
Что скажут наши?
'Докажите, что это н а ш офицер! А не немецкий диверсант, например?'
Докажут?
А как?
Удостоверение личности? Не видел я его. И майор его не показывал.
Прочие бумаги? Не аргумент.
А что аргумент?
Нету его.
Точно нету?
А что в ящике лежит?
Ящик…
Вот что меня зацепило.
Ну никак он не вписывался в общую картину. Даже и вещмешок – и тот был специально для него приспособлен. А зачем обычному особисту такая штука? Он ведь не фельдкурьер! Ему таскать такие вещи по статусу не положено!
Хорошо, допустим, что он его где-то нашел/отбил/прихватизировал. Может такое быть? Запросто!
Вместе со специальным вещмешком?
Если бы этот прибамбас был немецкого образца, то и вопросов бы не возникало. Но это обычный советский вещмешок, только слегка доработанный. В фабричных условиях, между прочим! Немцам такой девайс без надобности, а наши его не использовали, так что и мешок под него шить не стали бы. У немцев же для этой цели специальный портфель имелся. И тоже, надо сказать, штучка непростая была. К руке его пристегивали. Да и ящик этот в нем особым образом крепился.
Стоп!
Наши его не использовали…
Отчего, ведь штука неплохая же?
А ведь что-то нам тогда говорили про эту вещицу…
– Итак, товарищи, – обвел всех собравшихся взглядом Осадчий. – Нами получены указания от руководства. Всем бойцам и командирам приказано с боем прорвать немецкий фронт изнутри и выйти на соединение с основными частями армии.
Странно.
Располагая такими мощными запасами снаряжения и вооружения, можно было тут такую бучу фрицам устроить – мало не показалось бы никому. Почти пятьсот бойцов с артиллерией и даже танком – неслабая заноза во фрицевской заднице!
Оглядываю собравшихся, и мой энтузиазм тихо угасает.
На лицах большинства собравшихся написана нескрываемая радость. Значит, на фронт вам, ребята, захотелось? Воевать в тылу врага не хотите?
Не хотят, судя по всему.
Ну да, их в принципе, понять можно. Там всё просто, вот свои – а вот противник. Еду привезут, боеприпасы и пополнение когда-никогда, а прибудут. Есть командование, которое все вовремя решит. Ага, решит оно… годика через полтора-два. Кто из вас ещё доживет до того дня?
– А как же всё это, товарищ майор? – кивает на стену наш комбат. – Бросим? Или взрывать будем?
– Нет, товарищ капитан, – делает отрицающий жест особист. – Ни бросать, ни взрывать мы ничего не будем. Вы же не думаете, что всё это тут было брошено просто так?
– Нет, конечно. Но к нам никто так и не вышел на связь…
– Вышли. И именно те, кто за этим всем присматривает. Вы же помните, что мы снаряжали группы прорыва?
– Конечно. Последнее тогда ребятам отдали. Только они когда ещё ушли… Наверное, дойти не смогли.
– Майборода дошел.
Среди окружающих наблюдается некоторое оживление. По-видимому, этого человека тут знали многие.
– Так вот, – продолжает майор. – Он дошел, и к нам направили разведгруппу. Для установления связи с командованием. К сожалению и им не очень-то повезло – попали в засаду и почти все погибли. Уцелел только один боец – он-то и сообщил нам координаты связника. Он как раз из той самой группы, что присматривает за складами. Это был резервный вариант, именно на такой случай. Пару дней назад мы вышли на связь и вот – получен приказ на прорыв. Бункер и склад займет группа десантников, которая уже высадилась в стороне от этих мест и сейчас пробивается к нам. Часть десантников пойдёт с нами, они укажут дорогу. С собой у них будет радиостанция и при подходе к линии фронта мы свяжемся с нашими. Они нанесут встречный удар, чтобы облегчить наш прорыв.
Чудеса какие-то!
Что-то не помню я в сорок первом году таких операций. Те же документы 'проваленыша' проще было бы вытащить тихо, а не с боем прорываться. Или я уже на старости лет совсем подозрительным стал? Отчего вдруг такие сложности? Или это над подземельями все так трясутся? Что же тут ещё такого есть?
– А когда подойдут десантники? – интересуется комбат.
– Теоретически – завтра утром. День-два на передачу хозяйства – и выходим. Так что приказываю к этому сроку завершить все наши дела здесь. Проверить снаряжение и вооружение, пополнить запасы и быть готовыми к выходу.
Присутствующие задали еще несколько вопросов, на которые майор постарался ответить как можно более подробно. После этого совещание закончилось.
Уже когда мы стали расходится после инструктажа, майор поймал меня за рукав.
– Как ваши бойцы, товарищ Котов?
– Нормально. Инструктаж я с ними провел, к выходу готовы.
– Это хорошо. Сожалею, но поспать вам не выйдет. У меня для вашей группы отдельное задание есть.
– Мы готовы, товарищ майор.
– Выходите через два часа. Вас выведут через связной колодец.
– Отчего так?
– Есть у меня подозрение, что за монастырем наблюдают… Вот, вроде бы и за руку никого не ловили, а мысль гложет. Предчувствие какое-то нехорошее… даже и как сказать-то не знаю.
– Ничего удивительного, товарищ майор. Немцы, что засаду нам устроили – они же не с неба свалились, ведь так? Наверняка они за монастырем смотрели и входы какие-то засечь смогли.
– Это уж вряд ли… – качает головой особист. – Один вход в подвалы ведёт, два других – внутри стен выходят в башни и со стороны не видны вовсе. Так что точного места выхода наверх они не знают. Но вот выходящих из монастыря людей засечь смогут.
– А как же тогда с десантниками быть? Их немцы не засекут?
– Думал я и на эту тему, – соглашается майор. – Впустим их ночью, а на следующий день сами уйдём. Если они нас пасут, то решат, что все ушли.
– И полезут в подвалы… а там…
– Остатки лагеря, товарищ Котов! Целый день бойцы работали – ложные следы оставляли. Не у входа, а в сторонке. Так, чтобы дверь даже во время проверки подвалов не нашли бы…
– Хитро придумано, товарищ майор!
– Не первый день на войне… Так вот, – меняет он тон, – для вас отдельная задача есть.
– Слушаю.
– Лейтенант Демин проводит вас к месту обнаружения тела. Осмотритесь там, поищите.
– Понятно.
– Но назад сюда вы не возвращаетесь! Ваша задача – проверить вот этот отрезок пути, – палец майора прочертил на карте линию. – Следом за вами выходим и мы. Батальон движется вот в эту точку. Здесь мы встречаемся и дальше двигаемся уже сообща. Но пока эта встреча не состоялась, вы должны внимательно осмотреть все окрестности. Мало ли что и кто там может быть?
– Опасаетесь чего-то, товарищ майор?
– Да, товарищ Котов, опасаюсь. Оттого и жив до сих пор!
Не знаю уж, что там померещилось особисту, но я и сам чувствовал в воздухе какой-то напряг. Времени для раздумий и размышлений у меня в последнее время хватало, вот и начал я понемногу систематизировать некоторые, малозначительные на первый взгляд, детали.
Во-первых, само положение нашего батальона. Немцы про него знают – это факт. Но не трогают. Отчего? Сил мало? Ну… сомнительно.
Рассчитывают уморить голодом?
Уже теплее, хотя и тут варианты возможны – мы же можем просто от отчаяния попереть напролом и тогда мало не будет никому. С фрицевского руководства спросят за это и спросят всерьёз.
Берем на заметку.
Засада на дороге.
Это уже второе.
Организована она человеком знающим и задумана не просто так. Одни только снайпера в засаде – для понимающего человека говорят о многом. Да и в монастыре ребятишки эти действовали очень даже грамотно. Я не спорю – немцы вообще вояки серьёзные, но эти солдаты явно не вчерашние призывники. Отчего же тогда они не на фронте? Что им, с таким-то опытом, в тылу делать?
Майор говорит, что чует наблюдение. И я склонен ему верить. Он всё же, тоже не вчерашний школьник – опыт у него есть.
И это номер три.
Хорошо, сидят фрицы в лесу. Зачем? То, что где-то здесь есть лагерь, теперь и ежу понятно. Так в чем тогда проблема? Накрыть бомбами батальон, парой самолетов ударить по монастырю – остальное доделает пехота. Самолеты у немцев есть, я не раз видел их в небе. Бомбы же для этого 'благого' дела точно найдутся.
Не бомбят. Отчего?
Есть причина?
И даже наверняка.
Осталось только её найти…
– Попрыгали!
И мои бойцы запрыгали на месте как резиновые мячики.
– Шифрин! Что там у тебя гремит? Поправить! Ещё скачем… хорош! Готовы…
Поворачиваюсь к сопровождающему. Это невысокий, чуть лысоватый боец с грустными карими глазами.
– Ну что? Потопали?
Он кивает головой, поворачивается и молча идёт по коридору. Топаем за ним. В этой части бункера я ещё не был. Это уже не жилые помещения, эти проходы ниже и не так хорошо освещены.
– Чего тут? – спрашиваю я у провожатого.
– Телефонный узел. Динамо вон там стоит, – показывает он на поворот коридора. – Там, в тоннеле река течет, вот машину на краешек и примастырили.
