Александр Конторович - «Черные купола». Выстрел в прошлое
— Глянь, ребята, — показал рукой Михаил, — местный босс чешет!
— Дядя Федор, что ли? — спросил я, не поворачивая головы. К бывшему бригадиру это прозвище припаялось уже намертво.
— Он самый. Припекло видать, вот и торопится.
— К нам?
— Так больше не к кому!
Действительно, кроме нас, тут никого не было. Приподнявшись на локтях, смотрю вдаль. Точно, бригадир. На лице написана озабоченность, видать, и впрямь припекло мужика.
— Присаживайся, Михалыч! — приглашающе машу ему рукой.
После развертывания внутри помещения аппаратуры профессора мы под различными предлогами старались не допускать туда никого. Ибо даже самому неискушенному зрителю тут же становилось ясно, что никакой геофизикой тут и не пахнет вовсе. Вот и проходили наши дружеские посиделки на открытом воздухе.
— Чего стряслось-то, дядя Федор? На тебе прямо лица нет.
— Да уж… — пробормотал он, присаживаясь рядом. — Тут не то что лицо — голову потерять недолго.
— Да в чем дело-то? Пришельцы высадились? Чечены напали?
— Да уж с этими-то, наверное, проще было бы…
— Да в чем дело-то?
— Комиссия прибыла, ликвидационная.
— И кого они ликвидировать собрались?
Малышкин рассказал.
Вот уж воистину ни одно доброе дело не остается безнаказанным! Пока бывший колхоз мирно загибался, это никого не чесало. Но стоило только наметиться хоть какому-то прогрессу в его делах (это когда долги по энергетике списали), как тотчас же всполошились кредиторы. Надо полагать, что восстановление производства никому было не нужно. Более того — нежелательно. Вот и прибыли визитеры, дабы в корне пресечь возможное восстановление хозяйства. Как ненужный и опасный прецедент.
— Нам так и заявили — мол, на свет деньги отыскали, а нам платить когда собираетесь? И никакие мои пояснения, что долги эти были ошибочно нам начислены, никого не устроили. Давай деньги — и все тут!
Ну, логику ликвидаторов я прекрасно понимал. Насмотрелся в свое время на таких субчиков. Эти последнюю рубашку снимут ради своей выгоды.
— Михалыч, а мы-то чем тебе помочь можем? Банка своего у нас нет… Печатный станок для денег — этот не помешал бы, так и его нету.
Он оттащил меня в сторонку.
— Сергеич, я ж не совсем слепой! Ну не простые вы геофизики, уж мне-то голову не морочь! Нешто не видал я, чего вы там к себе понатаскали? У каких-таких геофизиков подобные штуки могут быть? Да на половину этого вашего добра не то что нашу деревню — пол-округи скупить можно!
Да… тут Марченко маху дал…
— Чего тебе надобно, дядя Федор, ты уж прямо говори. Ну, работаем мы с парочкой серьезных контор. Так ни одна из них — ни разу не Госбанк! Иначе и мы бы тут не на «уазиках» разъезжали бы. Это им на технику денег не жаль, а вот на зарплату… очень даже денежки считать умеют.
— Да я уж и на все рукой было махнул! Знаю ведь, что половина, а то и больше, долгов этих только на бумаге и есть. Отчаялся уже, да и не я один. А тут — разобрались, да и списали долги-то! Значит, есть надежда еще! Я и написал бумагу прямо губернатору, мол, разберитесь, не все ж так хреново-то у нас! Да только, видать, попала та бумага кому надо… Вот и всполошились они… Как же, не мы одни такие тут. Не дай бог вылезем, так ведь и другие следом потянутся! По дешевке-то и не купишь уже…
— А что, охота подороже продать?
— Да за каким рожном?! Мы тут все выросли, куда ж уходить-то? Кому мы там на хрен сдались-то?
— Ладно, дядя Федор. Считай, что уговорил. Позвоню начальству, только уж сам понимаешь, я тут фигура не самая главная. Попросить могу, а уж что они там решат…
— Да нешто не понимаю?! Ты уж попробуй, а?
— Договорились. Только и ты мне помоги.
— А что сделать надо?
— Это каким же манером ты сумел рассмотреть, что такого наши умники внутрь понапихали?
Вопрос был далеко не праздным. Разгружались наши машины почти в темноте, аппаратуру таскали внутрь в чехлах. Монтаж вели только свои. Так что увидеть это никто посторонний просто не имел возможности. Даже окна мы заклеили пленкой, и с улицы помещения не просматривались.
Выслушав мои объяснения, Яковлев только хмыкнул. Связь была отличной, было слышно, как у него в кабинете работает кондиционер.
— Да… влезли вы в кашу… То, что вокруг этого места возня идет какая-то непонятная, это я и сам знаю. Тут, по уму, ОБЭП надо подключать.
— Да толку с этого, товарищ генерал-лейтенант? Будто сами не знаете?
— Знаю. Оттого и не предлагаю. Да и не остановит местный ОБЭП этих субчиков. Они все в Москве сидят, что с ними местные опера сделают?
— Так что же делать?
— Михайловскому позвоню. Пусть подымет весь компромат на местных чинуш. По москвичам этим покопает, может, и здесь чего всплывет. Так-то мы им хвост эффективнее прижмем, не забалуют. Уж пару вагонов дерьма он точно нароет, так что разом притихнут. Не до вас им станет.
Ободрив дядю Федю на этот счет, я начал выпытывать интересующие меня подробности относительно его чрезмерной осведомленности о наших делах. После чего мне осталось только руками развести…
— Константин Николаевич, — вкрадчиво поинтересовался я у профессора, — как у вас дела обстоят?
— Чегой-то вы этим заинтересовались? — удивленно посмотрел на меня профессор. — Никогда не заглядывали — и вдруг?
— Да я-то не заглядывал…
— То есть?
— Профессор, вы, когда аппаратуру ставили, помещение внимательно осмотрели?
— Э-э-э… да вообще не смотрели… это и не мое дело вовсе…
— Антон, а из вас кто-нибудь смотрел?
Колесников смутился.
— Смотрели, Александр Сергеевич, а в чем дело?
— Как вы полагаете, со стороны можно рассмотреть, что тут у вас происходит?
— Окна снаружи не просматриваются, а других дверей, кроме входных, тут нет.
— Точно?
Оба моих собеседника озадаченно на меня уставились. Профессор удивленно, а Антон настороженно. Уж ему-то по должности полагалось знать все входы и выходы.
— Ну… мы тут все обшарили… других входов здесь нет.
Я поднялся с места и прошел в конец коридора. Марченко и Антон шли за мною следом.
— Вот тут у нас судья сидел, а вот тут — пристав. Так?
Профессор пожал плечами, а Колесников кивнул.
— Так. Именно здесь.
— А вот в этой комнате клетка была. В ней задержанные содержались.
— Ну да.
— Она в конце коридора. Как ты думаешь, Антон, задержанных вели мимо судьи, мимо всех, кто в коридоре сидел? А ведь тут и «чистая» публика бывала. Охота им была на таких людей любоваться?
— Ну… надо полагать, что не слишком.
— И я-то тоже хорош! И не подумал об этом вовсе! — согласно киваю головой.
Мы остановились в конце коридора. Глухая стена, только один шкаф с бумагами, наполовину пустой.
— Проверяли его?
— Да, даже бумаги вытаскивали, — смотрит на меня с недоумением мой главный охранник.
— От стены отодвигали?
— Он гвоздями прибит.
— Пробовали отодрать?
— Зачем?
Наклоняюсь к полу и смотрю. Так… с той стороны это виднее было… ага! Вот!
Нажатие ногой на кусок плинтуса, и шкаф со скрипом провернулся на петлях.
— Дверь тут еще со времен незапамятных. Местные знали, но, судя по всему, давно ею не пользовались, ни к чему было. А с той стороны еще и глазок есть — вот он. Заходить к нам дядя Федя не заходил, ума хватило. Но видеть мог многое, вот и понял, что мы такие же геофизики, как он папа римский.
Ошарашенные такими новостями, мои собеседники молча взирали на происходящее. Антон что-то шипел сквозь зубы, видимо призывая кары небесные на головы неведомых строителей. Откровенно говоря, я ему сочувствовал. Как бы то ни было, но за соблюдение режима секретности в нашей экспедиции отвечал именно он. Мысленно представив себе написанный им рапорт, я аж поежился. Хорошо, что такой кирпич хотя бы на этот раз миновал мою голову.
Прошло еще несколько дней. Для нас они были наполнены обычной будничной работой. Пару раз мы смотались всей бригадой в монастырь и проверили там почти что каждую дыру. Никаких особенных результатов эти поиски не принесли, вследствие чего Марченко и вовсе загрустил.
Кстати говоря, Михайловский, судя по всему, нарыл-таки пару бочек всякой гадости на «ликвидаторов». В деревню прикатило аж две группы проверяющих. Местные, приехавшие из райцентра, свернули свою деятельность достаточно быстро. А вот вторая группа, прикатившая откуда-то из других краев, подобной прыти проявлять не собиралась. Дядя Федор таскал им документы бывшего колхоза целыми охапками. И пару раз уезжал с ними в райцентр. Судя по его довольной морде, какие-то положительные результаты имели место быть.
В итоге в одно прекрасное утро к нашему крыльцу подкатил отмытый от грязи джип, и вылезший из него хмурый мужик постучался в дверь.
