Борис Царегородцев - Адмирал "Коронат"
Эсминцы, которые получили серьёзные повреждения в бою, были отправлены коротким и безопасным путем через Моонзунд, кто в Ревель, кто в Гельсингфорс. На эти же эсминцы мы передали большинство раненых с наших кораблей. Они должны доставить всех пострадавших, в госпиталя Ревеля и Гельсингфорса. Мы бы и остальные эсминцы могли отправить этим же путём, но нас-то должен кто-то охранять. Линкор, крейсера и оставшиеся эсминцы, готовились к переходу в Гельсингфорс. Экипажи пытались устранить своими силами полученные в бою повреждения, чтобы корабли могли дойти до главной базы флота. И не только дойти, но и в случае чего и постоять за себя при встрече с равносильным противником. Всё это делалось в ожидании прикрытия, которое должно было выйти с базы в скором времени.
Утром я получил радиограмму от командующего. В ней сообщалось: что сегодня в час ночи из Гельсингфорса вышел отряд прикрытия контр-адмирала Максимова в составе двух линейных кораблей, крейсера "Рюрик" и дивизиона старых эсминцев. Кроме того они сопровождают линейный корабль "Павел I" идущий на замену сильно повреждённой "Славе". Нам надлежало по мере подхода кораблей контр-адмирала Максимова быть готовым к выходу. А ещё через несколько минут пришел приказ от Комфлота, передать командование группой капитану первого ранга Пилкину, воспользоваться любым из эсминцев, прибыть в Гельсингфорс. Но я решил проигнорировать этот приказ, сославшись на недомогание, и невозможность перехода на эсминце. Что по распоряжению врача мне нужен покой, а эсминец корабль небольшой, он подвержен более сильной качке на волнах, чем линейный корабль. Я не знаю, почему командующий прислал такой приказ, тут два объяснения, или готовить мне мыло, или сверлить дырки на мундире. Не исключено и то, и другое: вначале поимеют, потом наградят. Словом, экзекуция может чуточку подождать, я решил идти на главную базу в составе своей группы. Кому как, но я считаю что это была победа, и мы вернёмся на базу победителями. А там как хотят, или снимают меня с командования, или награждают. Главное, после этой победы, не может быть, чтобы история чуть-чуть не изменила своё направление.
В 11.00 пришла радиограмма от контр-адмирала Максимова; Где сообщалось, что он находится в сорока милях севернее Ирбенского пролива, и через два с половиной часа будет на месте.
-Пока мы пройдем пролив по узкому фарватеру, он и подойдёт - рассуждал я, стоя на крыле мостика.
-Приказ Беренсу; Первым пройти по протраленному фарватеру и выйти в море. Ваша задача удалится от пролива на двадцать пять миль и произвести разведку на предмет внезапного появления противника. И остаетесь там, до особого распоряжения.
"Новик" и "Победитель" двинулись по фарватеру. Следом за эсминцами двинулся Вердеревский с крейсерами, так, на всякий случай. Если что, то он должен поддержать эсминцы огнем. Сборная пятёрка более-менее целых эсминцев из дивизионов Паттона и Вилькена, потянулась следом за крейсерами - их задача защита выхода из фарватера от подводных лодок противника, если они вдруг тут появятся. За пятёркой эсминцев медленно двинулся по фарватеру "Петропавловск", ведя за собой два броненосных крейсера.
Мы уходили из залива, а нас провожали корабли из состава морских сил Рижского залива и минной дивизии. Это они две недели сдерживали врага, во много раз превосходившие их по силе. Несколько кораблей было потеряно, половина нуждалась в серьёзном ремонте, остальная в среднем. Но главное, залив остался за нами. Германский флот ушел, понеся большие потери, так и не выполнив до конца своей задачи. Оставил в заливе после себя остовы своих и российских кораблей. Можно было и сейчас видеть в некоторых местах Рижского залива, торчавшие мачты потопленных германских и русских кораблей и судов. Основная часть всех погибших кораблей приходилась на Ирбенский пролив, и подступы к нему с обеих сторон. Это торчали мачты только тех, кто затонул на мелководье и на ровном киле. Своих кораблей немец потерял гораздо больше, но и сам германский флот во много раз больше русского. Да, за эти последние два месяца боев на море, германский флот понес ощутимые потери, он всё ещё превосходил нас в несколько раз по силе. А имея такую развитую промышленность, он мог строить корабли быстрей, чем мы, но и он не смог до конца войны в полном объёме восполнить такие потери, что понёс за два месяца на Балтике. Хотя помню из того будущего что я знал, германский флот с 15-о года пополнился двумя линейными крейсерами и двумя линкорами. Которые, своей мощью, превосходили ту четвёрку линкоров, что потеряли в Рижском заливе. Как будет в этой реальности, я не знаю. Также я знал, что наш Балтийский флот, до конца войны от промышленности ни одного тяжелого корабля не получил, возможно и тут не получит.
Нами же в Рижском заливе оставлен полуразрушенный и полузатопленый линейный корабль "Полтава", в данное время сидящий на мели возле острова Руно. И судьба этого корабля пока неизвестна. Смогут линкор восстановить, или решат использовать его вооружение и механизмы для других целей.
Немцы, как и мы, оставляли в заливе сильно поврежденный линкор, флагман вице-адмирала Шмидта "Вестфален". Сейчас он находился у мыса Домеснес, выбросившись на мель у занятого немцами Курляндского побережья. А вот тут у нас есть шанс восполнить наши потери в крупных кораблях, за счёт кораблей германского флота.
Однако важным стратегическим результатом операции для Германии стал факт, что англичане не поддержали своих русских союзников атакой в Северном море и у Каттегата в тот момент, когда значительная часть "Флота открытого моря" была отвлечена на Балтику. В итоге нам пришлось меньше надеяться на своих союзников и самим защищать (за исключением пары британских подводных лодок) свои интересы в этом море. Кроме того, для нас стала реальностью возможность высадки крупного десанта за линией фронта с целью наступления на Петроград, поэтому пришлось снять с фронта свой гвардейский корпус и бросить его под Ригу, чтобы организовать наступление с целью очистить Курляндское побережье от противника до самой Виндавы.
Глава четвёртая. Госпиталь.
С утра по госпиталю пронесся слух, что сегодня прибудет сам государь со свитою. Будет награждать особо отличившихся в боях за Рижский залив, не только офицеров, но и моряков. И сразу после этого известия, весь госпиталь встал на уши. Сестры и нянечки бросились везде наводить порядок - ну любят в России устраивать перед начальством показуху. А тут, сам царь приезжает. А несколькими днями ранее этого визита, Николай II возложил на свои плечи верховное командование всеми вооруженными силами России.
Как там гласил его первый приказ. "Сего числа, я принял на себя предводительство всеми сухопутными и морскими вооруженными силами, находящимися на театре военных действий. С твердою верою в милость Божию и с непоколебимой уверенностью в конечной победе, будем исполнять наш святой долг защиты родины до конца и не посрамим Земли Русской".
Значит он теперь и не только царь и "ямпяратор" всея Руси и всякое, всякое, но и главком. А госпиталь-то военного ведомства, тоесть - морской. А перед высоким начальством, всё и везде должно быть вылизано, как у кота яйца.
В мою палату, где я лежал в одиночестве - не считая того что тут же коротал время и мой вестовой - заглянула Ольга, и тоже давай наводить порядок. Хотя, что тут наводить, когда вокруг идеальный порядок. Она же и поддерживает его всё время, да ещё её сестрица, когда они бывают на дежурстве. А это дежурство выпадает так, что кто-то из них всегда при госпитале, а то и обе. В поддержании порядка им также помогает мой Качалов.
-Олечка! Да не утруждайте себя так. Вы же сами видите, что тут в моей палате можно даже операции проводить, почти всё стерильно. И в этом вы с сестрой виноваты. И что вы так за стариком ухаживаете? Там поди в других палатах и помоложе и по красивее меня лежат, все мечтают, а когда же эдакая сестричка-красавица к ним заглянет, да удостоит их вниманием.
Ольга вспыхнула, заулыбалась.
-Сейчас вот вы шутите, ваше превосходительство, а когда вас две недели назад сюда привезли, вам было не до шуток.
-Олечка, мы же с вами договорились. Зачем эти титулы, обращайтесь ко мне Михаил Коронатович или просто дядя Миша.
-Ваше превосходительство, ну как это будет выглядеть, если я буду вас называть дядей Мишей.
-Да очень просто. Дядя Миша.
-Вот что ваше превосходительство.... Дядя Миша - рассмеялось девица. Сейчас придет врач Радковский с сестрицей, делать вам перевязку, а вскорости в наш госпиталь должны пожаловать высокие гости.
Я встрепенулся от слова "с сестричкой" и на моём лице проскочила улыбка, которую Ольга заметила и надула щечки. Ольга младшая сестра Анастасии Фёдоровой. Обе они служат в госпитале сёстрами милосердия. Ольга - девица девятнадцати лет, пышногрудая не менее 170-и сантиметров росту, смахивает на киноактрису Ольгу Кабо из моего времени, в этом же юном возрасте. Если взять, да одеть их одинаково, да поставить рядом, будут сёстры-близняшки, только глаза разные. У здешней Ольги они зелёные, как когда-то говорили - колдовские глаза. А у Ольги из моего времени они карие.
