Михаил Ланцов - Маршал 3
– Еще интереснее другое… посмотрите на обороте.
– Мюнхен? – Брови Гудериана от удивления поползли вверх и, спустя несколько секунд на лице появилась улыбка. – Мне кажется, что я знаю человека, передавшего или санкционировавшего передачу этих сведений…
Спустя сутки. Москва. Лубянка
Старший майор государственной безопасности стоял в тишине перед столом с Лаврентием Берией. Нарком смотрел на небольшой листок бумаги с небольшой радиограммой, полученной от берлинской агентуры, и думал.
«Джин убежал из бутылки. Хулиганит»
– Когда ее получили? – Спросил Берия после секунд тридцати тишины.
– Пятнадцать минут назад. Расшифровали и сразу к вам.
– Хорошо. – Кивнул он старшему майору. – Можете идти.
Глава 3
– Вы уверены? – Спросил Уинстон после нескольких минут молчания.
– Полностью. Отслеживая финансовую активность в Латинской Америке мы заметили странные транши. Нас сильно насторожила сама идея – кому сейчас вообще могло это понадобиться кроме тех, кто желал подготовить себе тылы. Задействовали нашу агентуру и совершенно случайно наткнулись на озвученные следы.
– Вы полагаете, что адмирал жив?
– Это вероятно. По крайней мере мы полагаем, что он либо снова скрылся, заметив слежку, либо был захвачен.
– Захвачен? Вы полагаете, что это был захват?
– Да. Вполне. Хотя, конечно, версия ограбления тоже вполне вероятна. Есть основания полагать, что на загородной вилле, где проживал адмирал после бегства из Германии, хранилась довольно крупная сумма в наличности и различных ценностях.
– Странно. Если честно, версия с ограблением мне не очень нравится. Какой смысл в этом случае забирать адмирала?
– Ничего странного. Если они знали кто перед ними, то захват позволяет получить еще средства. Ведь адмирал, по всей видимости, готовился заранее к бегству. Наши аналитики считают, что привлекшие наше внимание транши говорят в пользу этой версии.
– Значит, адмирал жив, – тихо произнес Черчилль. – В том особняке нашли какие-либо документы?
– Нет. Все было чисто. Хотя разгром там творился знатный – все перевернуто вверх дном. Полагаю, что если там какие документы и были, то их забрали с собой грабители. Ведь их можно продать заинтересованным лицам.
– Пока они не всплывали?
– Нет, но не думаю, что их предложат нам.
– Почему? – Удивился Черчилль.
– Теоретически мы можем отследить канал поставки и выйти на похитителей. Полагаю, они уже в курсе, что мы будем заинтересованы в полной зачистке всех свидетелей. А это, как вы понимаете, их вряд ли устроит.
– Тогда кому?
– А кому они нужны? – Улыбнулся Иден. – Рейху сейчас не до этого. Штаты, я полагаю, и так в курсе. Остаются только Япония с Союзом. Но им эта информация мало что даст. Тем более, что мы вполне можем сделать хорошую мину при плохой игре.
– Думаете, это сойдет нам с рук? – Со скепсисом переспросил премьер-министр.
– Более чем. – Кивнул Энтони Иден. – Разве что самого Канариса продадут. Но это маловероятно, так как, если он случайно окажется на свободе, то сможет попробовать отомстить своим обидчикам. Оно им совсем не нужно.
– Все равно, выглядит это все чрезвычайно плохо. – Скривился Черчилль. – Если в Рейхе станет известно о том, что адмирал специально стравливал русских с немцами в интересах Туманного Альбиона, то последствия нам будет предсказать очень сложно.
– Почему сложно? – удивился Иден. – Геббельс, безусловно, сможет эту информацию подать как «ложь жидокомиссаров». – Кроме того, с нами снова связался официальный Берлин, и мы потихоньку налаживаем контакт. Полагаю, после весеннего наступления мы сможем заключить мир с немцами и начать формировать общеевропейскую коалицию.
– Ваши бы слова, да Богу в уши, – покачал головой Черчилль.
– А что нам помешает?
– Тоже самое, что и раньше – русские. В Рейхе зреет недовольство фюрером. Уже сейчас. Особенно это ярко видно в Вермахте, который сильно деморализован. Черт его знает, все может получиться. От его величества случая мы не застрахованы. Кроме того, нельзя забывать о русской разведке. Сейчас она далеко не такая слабая, как еще пять лет назад.
– Да… – покивал Иден, – кто бы мог подумать в начале тридцатых о том, что РОВС так горячо поддержит Москву.
– И не только они. В общем, меня пугает эта ситуация.
Глава 4
– Опять провал? – Рузвельт смотрел в глаза Уоллесу с плохо скрываемым презрением.
– Господин президент, – вступился за вице-президента начальник Управления стратегических служб . – Ситуация действительно была странная. Мы получили сведения о том, что дипломатическая миссия Японии в США получила по телеграфу ноту с фактическим объявлением войны и ориентировочные сроки ее вручения. Также, мы выяснили, что основной удар будет нанесен на Перл-Харбору. И даже со сроками определились. Но что-то пошло не так. По крайней мере известные нами каналы связи японцев ничего не дали.
– И как это понимать?
– Я полагаю они знали о том, что мы их слушаем и смогли развернуть несколько альтернативных каналов связи. А по известным нам продолжали гнать дезинформацию вполне благопристойного вида, дабы не вызвать у нас подозрения.
– Как они могли узнать? Вы же меня заверяли в том, что это невозможно. Утечка?
– Вероятнее всего. Проводим внутреннее расследование, хотя результатов оно пока не дало.
– Хм… если там работали те же ребята, что и с ураном, то вряд ли даст, – усмехнулся Рузвельт, покосившись на мистера Уоллеса. – Впрочем, удар был все равно нанесен по Перл-Харбору.
– Да. Когда прошли все сроки, мы начали опасаться нападения на иные наши базы в Тихом океане. Те же Филиппины. Японцы как будто этого и ждали.
– Вы полагаете, что это не мы их, а они нас слушали?
– Это вполне допустимо. Только не подтверждается нашей резидентурой.
– После озвученных вами обстоятельств я не удивлюсь, что резидентура провалена и работает под контролем, либо кормиться с ручки микадо.
– Господин президент, – попытался начать оправдываться Уильям Донован, но его резко прервали.
– Не отвлекайтесь. Что там произошло? Кроме газетной истории вы что-то смогли выяснить?
– Так точно, сэр, – кивнул руководитель УСС. – Двадцать второго декабря японское ударное соединение, возглавляемое новейшим линкором «Ямато» покинуло базу на Курильских островах и двинулось на Перл-Харбор. Сутками раньше из Сасебо вышел конвой с десантными кораблями, прикрываемый легкими силами.
– «Ямато»? Странно. Мы вроде не ожидали его участия.
– Именно. Но как оказалось, японцы собрали все свободные силы, что у них имелись для атаки нашей базы.
– Кстати, а почему вы не обратили внимание на конвой?
– Потому что он вышел из базы в Сасебо, которая не есть лучшее место для подготовки десанта на Гавайские острова, при этом, согласно полученным нам разведывательным сведениям, он должен был доставить десант на Филиппины. Как оказалось, это была дезинформация. – Проглотив усмешку президента, мистер Донован продолжил. – Так вот. Нападение было построено следующим образом. В четыре часа двадцать седьмого числа, то есть, сразу после завершения праздников, когда даже вахты слегка приняли и расслабились, началась атака самолетов противника, направленная на разрушение взлетной полосы и подавление средств ПВО. Буквально через пятнадцать минут они оказались поддержаны главным калибром всех двенадцати линкоров. Дальше в игру вступили легкие силы и пошел десант сразу по нескольким направлениям.
– Как так получилось, что радиолокационная служба не смогла обнаружить противника?
– Точно это не известно, но наши эксперты считают, что без диверсантов тут не обошлось. В пользу этой версии говорит тот факт, что личный состав гарнизона на удивление крепко спал. То есть, в продовольствие могло быть подмешано снотворное или еще что-то.
– А откуда это известно? Ведь остров все еще контролируют японцы.
– Несколько пилотов все-таки смогли взлететь и сбежать на соседние острова.
– Странно… – задумчиво произнес Рузвельт.
– Наш диапазон радиосвязи был забит помехами, поэтому воспользоваться радиостанциями мы не смогли и эти летчики – наш единственный источник информации.
– Получается, что японцы тоже ими не пользовались. Хм…
– У нас есть подозрения, что – напротив. Я ведь специально подчеркнул, что наш диапазон.
– Какие потери у противника вы, как понимаю, не знаете.
– Крупных кораблей они не потеряли. Повреждено три эсминца и легкий крейсер. Уничтожено порядка двух десятков торпедных катеров…
