KnigaRead.com/

Надежда Попова - Ведущий в погибель.

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Надежда Попова, "Ведущий в погибель." бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— Я не могу высказать вам собственного мнения по этому поводу, майстер инквизитор. Не я решил так. Но не могу не согласиться с вами так же, как не могу не поддержать мнение капитула: это личное дело ордена. Мы не подданные германского Императора, пусть большинство из нас и немцы, и орден в обиходе именуем Немецким; мы не подлежим имперскому суду, а также образованиям, Императором созданным, а (не станем прикидываться друг перед другом) нынешняя Конгрегация — его детище. Это было нашим делом. Один из нас… один из нас оставил орден, свое служение, всю свою жизнь — и ушел с тварью. Стал одним из них. Это позорнейшая страница в орденской летописи.

Тевтонец умолк, опустив голову и глядя в стол, и Курт тоже не говорил ни слова, решая важную задачу, в которой надлежало постановить, следует ли раскрывать нежданному свидетелю одну из тайн следствия.

— Ответьте на один вопрос, — заговорил он, наконец. — Этот член вашего ордена, пропавший вместе со стригом — как его звали?

— Конрад фон Нейшлиц.

— Сходится, — вздохнул Курт и тот поднял взгляд, непонимающе сведя брови. — Не винитесь, господин фон Зиккинген. Если верить тому, что мне удалось услышать — таким, каков он есть, ваш собрат по ордену стал не по своей воле. Однако время его изменило, и не думаю, что теперь он придает значение собственным мыслям и словам в бытность свою человеком; от него прежнего, каким вы его знали, уже мало что осталось — имя и, быть может, память.

— Так стало быть, вы все же видели его.

— Не просто видел. Сейчас он пребывает в одной из камер местной магистратской тюрьмы.

Рыцарь замер, снова умолкнув, глядя на собеседника пристально и чуть растерянно, и Курт, так и не услышав ни слова, предложил:

— Хотите увидеть его?

— А… — заговорил тот, наконец, утратив некоторую долю своей невозмутимости, — допустимо ли это?

— Думаю, да, — кивнул он. — Вообще говоря, я в этом городе фактически в вашем положении — решаю мало и просто сижу на месте в ожидании решения тех, кто надо мной, однако это — вполне укладывается в интересы дела. Думаю, принять такое решение я могу. Говоря протокольно, вы свидетель, очная ставка с которым поможет установить личность арестованного… Если, разумеется, вам самому хочется это делать. Наверняка вам будет тяжело, если вы правы, и он тот, о ком мы думаем.

— Тяжело, — согласился фон Зиккинген тихо. — Но от моего желания здесь мало что зависит. Я должен убедиться всеми доступными способами, что не ошибся, и дело закончено. Или — что не закончено. И если вы и в самом деле сможете допустить меня в камеру с заключенным, майстер инквизитор, я буду вам крайне признателен.

— Когда? — уточнил он, и тевтонец пожал плечами:

— Когда вам будет удобно. Я здесь в непреходящей праздности и готов в любую минуту.

— В таком случае, смогу препроводить вас, как только закончу с обедом, — подвел итог Курт и, помедлив, предложил: — Не присоединитесь?

— Благодарю, — возразил тот серьезно. — Время ужина еще не настало, а обеденное давно отошло; чревоугодие же не в правилах ордена.

— Кхм… — проронил он, ощутив себя отчего-то неловко, словно на столе перед ним высилась гора непотребной снеди, и фон Зиккинген улыбнулся:

— Не воспримите это как намек, майстер инквизитор. Я не имел никакой задней мысли. Вам-то уж в любом случае подкрепиться не помешает; молодому организму нужны силы, а вы еще и с ранением.

— Быть может, хоть выпьете со мной? — кисло поинтересовался он. — В честь успеха завершенного дела. Даже если это и не ваш стриг, думаю, уничтожение любого гнезда вещь неплохая.

— Разве что чуть, — согласился тот, подумав, и, взмахом руки подозвав разносчицу, вздохнул: — Это событие, вы правы, и впрямь стоит того, чтобы его отметить… Воды, — коротко попросил он усталую неулыбчивую девицу, и та молча отошла, одарив постояльца нелюбезным взглядом. — Меня здесь не сильно жалуют, — пояснил фон Зиккинген с короткой улыбкой, когда та со стуком установила на стол узкогорлый кувшин и пустой стакан. — Не приношу особенного дохода.

— Разве устав запрещает? — усомнился Курт, и тот пожал плечами:

— Устав — нет, здравый смысл — да. На голодный-то желудок; в моем возрасте к чему мне еще и язва?.. Что ж, за ваш успех, майстер инквизитор, — провозгласил тевтонец, взявши свой стакан с вином, щедро разбавленным водой. — Наверняка он дался вам нелегко.

— Честно признаться — по большей части Господней милостью, — согласился он, и тот кивнул:

— Разумеется. Что еще противопоставить подобному исчадию?

К примеру, другое исчадие Господней милостью, мысленно отозвался Курт и отодвинул недоеденное блюдо. Аппетит ушел, изгнанный нетерпением и желанием как можно скорее проверить новые сведения; вот теперь, если они верны, допрос птенца должен пройти куда проще.

— Идемте, — предложил он, поднимаясь. — Завершим это до темноты; я, откровенно говоря, пока не рискую отпирать дверь этой камеры ночью.

Идея отпереть дверь вообще Келлеру была не по душе — это он продемонстрировал всем лицом, даже не пытаясь скрывать своей неприязни к добровольному свидетелю; рыцарь же поглядывал на служителя Конгрегации безучастно, не выказывая никаких вовсе чувств. Оттащив шарфюрера в сторонку, Курт повторил вслух собственные мысли относительно важности опознания арестованного, и тот лишь покривился, вскинув руки: «Вы главный. Но когда у нас на глазах сожрут тевтона, отвечать за это буду не я, идет?».

От двери, открывшейся перед рыцарем, он, однако, не отошел, оставшись стоять в шаге чуть в стороне. Фон Зиккинген переступил порог медленно, не сразу подняв взгляд, и остановился, глядя молча на того, кто стоял у стены напротив, скованный толстой цепью.

— И что это должно означать?

От охрипшего голоса, прозвучавшего чуть раздраженно и устало, тевтонец вздрогнул, на миг обернувшись на Курта, и тихо выговорил:

— Это он.

— Я тебя знаю? — уточнил птенец, распрямившись, и тот вздохнул:

— Думаю, уже нет. Я знаю тебя. Наверное, я забыл бы твое лицо и твое имя, как забыл имена многих, с кем доводилось ходить в бой, если б ты не исчез в ту ночь от стен нашей крепости…

— А, — широко и демонстративно улыбнулся Конрад, и рыцарь затаил дыхание, сместив взгляд к блеснувшим в дрожащем факельном свете клыкам. — Вот оно что. Даже не знаю, стоит ли полагать себя польщенным тем, как долго меня помнят старые друзья.

— Но помнишь ли ты старых друзей?

— Да, — погасив улыбку, ответил тот коротко. — Они были убиты прошлой ночью.

— Ты погубил свою душу, брат… — начал тевтонец, и тот поморщился, оборвав:

— Избавь меня, будь добр. Проповедей за свою жизнь я наслушался довольно. И, кстати, дабы не осталось недопонимания: жизнью этой я доволен. Ни тебе, ни этому сопляку со Знаком не понять того, о чем беретесь судить. Если ты явился лишь для того, чтобы меня опознать, ты свою миссию исполнил. Это я. Если же ради того, чтобы призвать меня к покаянию — не трать слов понапрасну.

— Это он, — повторил фон Зиккинген и, помедлив, вышел из камеры, коротко бросив: — Мне больше нечего здесь делать.

— Ну, — продолжил Конрад, когда дверь затворилась за спиной уходящего, — и для чего ты привел его сюда? только для того, чтобы узнать, кем я был когда-то? Мог бы просто спросить. Я сам тебе сказал бы.

— Конрад фон Нейшлиц… — проговорил Курт медленно. — Посвященный рыцарь ордена тевтонского дома Пресвятой Девы Марии в Иерусалиме на побегушках у лесного дикаря. Вот уж не думал, что доведется такое увидеть.

— Ждешь, что я оскорблюсь? Что стану спорить? Скажу, что у этого лесного дикаря мозгов больше, чем у всех вас, вместе взятых? Ты это и сам понимаешь, потому и пытаешься вывести меня из себя — чтобы я взбесился и тем потешил твою душу. Чтобы ощутить себя на высоте. Почувствовать хозяином положения… Не усердствуй. Просто наберись терпения. Мы оба знаем, когда я начну терять выдержку: пройдет неделя — и мне станет скверно. А уж ты постараешься, чтобы твое дознание не завершилось прежде, чем меня начнет ломать, верно?

— Верно, — подтвердил он, — постараюсь. Только я не стану ждать неделю; думаю, мы несколько ускорим процесс, и уже через день-другой я приду к тебе побеседовать. Знаешь, я бы на твоем месте припомнил пару молитв. Кстати, вы кому-нибудь молитесь, к примеру, перед едой?.. могу одолжить четки.

— И кстати, о четках, — кивнул тот с улыбкой. — Поубавь гонор, паренек. Без них ты ничто. Ты имел бы право высмеивать меня или Арвида, потешаться над моим поражением, говорить, что угодно — если бы сумел одолеть хоть кого-то из нас сам. Но ты не смог бы. Подумай над этим.

— Однако они при мне, — пожал плечами Курт, разворачиваясь к двери. — И ты тоже. Подумай над этим.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*