Александр Абердин - Три недели в Советском Союзе
Марсиане уже начали исследовать пояс астероидов, хотя это были всего лишь краткосрочные экспедиции посещения. Сергей Александрович летел на Марс не только потому, что он давно уже хотел побывать на этой планете, его ещё туда и вызвал старый друг, — Игорь Северский. Во время полёта на Марс он, как и прежде, был командиром «Колумба», но спустившись на планету в числе первых колонистов, сложил с себя эти полномочия, хотя его ядерный космоплан остался на марсианской орбите вместе с ещё восьмью кораблями. Теперь, когда на Марсе был построен большой завод по производству мультитекса из местных компонентов, в число которых входила вода, а на склоне горы Олимп была построена электромагнитная пушка, можно было говорить о том, что марсианская колония способна что-то дать Земле, хотя по большому счёту давать ей всё-таки было нечего и из-за этого даже в правительстве Советского Союза можно было частенько услышать голоса недовольных. Поэтому Сергей Александрович во время всего полёта постоянно пытался придумать, чем можно оправдать марсианскую экспансию.
Ему и Юлии Дмитриевне была предоставлена честь первым из всех пассажиров спуститься на поверхность Марса. Ну, честь честью, а оплачено это было сполна, да, к тому же спуститься вниз им предстояло не на корабле-лифте, а на своём собственном мощном термоядерном реактивном конвертоплане. Этот мощный, шестидесятиметровый грузопассажирский космический корабль с пассажирским салоном на тридцать восемь человек и грузовым отсеком весьма внушительного объёма был загружен под завязку. Вместе с ними на Марс отправилось тридцать восемь их друзей. Как и они это были семейные пары и все эти люди были учёными, а термоядерный конвертоплан самой современной летающей лабораторией. Все они были сотрудниками корпорации «Сименс-РКТ» и это был интернациональный научный коллектив, который ставил перед собой очень сложную задачу, найти самое убедительное обоснование марсианской экспансии с любой точки зрения, которое могло бы быть принято всем человечеством.
Какого-то очень уж выгодного бизнеса, способного заставить сорваться с места миллионы людей, на Марсе не было и априори быть не могло. Тут нужно было искать что-то другое. Именно поэтому Сергей Александрович и обратился к своим друзьям-учёным с просьбой перебраться на Марс и найти там то ли аленький цветочек, то ли белку, грызущую золотые орехи ядра чистый изумруд. В общем хоть что, хоть чёрта в ступе, но обязательно полезного всем землянам, он обязательно должен был найти на Марсе максимум за двадцать месяцев и привезти его на Землю. Задача была очень сложная и они даже не знали, как к ней подступиться. Так что Сергей Александрович, попрощавшись с Владимиром Никитиным, стал подниматься по стыковочному модулю на борт «Ломоносова» с весьма невесёлыми мыслями в голове, громко чертыхаясь про себя: — «Чёрт побери! Мы ведь не только проложили им дорогу на Марс, но и подготовили его к массовой колонизации, а они сидят в своих конгрессах, да, парламентах и выёживаются, как вошь на гребешке».
Поднявшись на борт «Ломоносова», стоявшего на самом верху той многоступенчатой конструкции, которую довёз на своих могучих плечах «Семён Дежнёв». Как космический корабль «Ломоносов», изготовленный из лёгких, но в то же время сверхпрочных материалов, был не плох, но только для марсианского старта. Зато что на Земле, что на Марсе он мог летать, как самолёт конвертоплан. Внешне он был похож на громадный двухэтажный железнодорожный вагон аэродинамической формы с четырьмя поворачиваемыми крыльями по бокам и двумя килями сзади, ведь что ни говори, а пусть и очень разряженная, но атмосфера на Марсе всё же была. Когда Сергей Александрович заплыл в пилотскую кабину, «Ломоносов» уже расстыковался с «Семёном Дежнёвым» и как только он сел в кресло позади командира корабля, тот сразу же стартовал и поёл корабль на посадку. Сделав два оборота вокруг Марса, они без особых проблем совершили посадку на площадке в полутора километрах от самого большого купола Олимпа неподалёку от большого металлического ангара, где их уже ждали.
Встречать своего старого друга прибыл даже начальник марсианского колонии, генерал Северский. Облачённые в лёгкие герметичные термоскафандры с лёгкими пластиковыми защитными шлемами, дающими возможность переговариваться друг с другом, земляне спустились с борта корабля и тут же угодили в объятья друзей, которых они не видели более шести лет. Исследовательский корабль был сразу же посажен на то место, откуда он теперь будет регулярно стартовать, чтобы совершать исследовательские экспедиции. «Ломоносов», который выпустил шасси, а не титановые салазки, своим ходом поехал к ангару и вскоре из него вышли члены его экипажа, которых все ждали, и не такая уж и большая толпа прибывших на Марс землян и встречающих их марсиан пешком направилась по литым каменным плитам к тамбуру новенького купола, под стеклянным сводом которого им теперь предстояло жить. Кому почти два года, а кому и всю жизнь.
Хотя диск солнца был невелик, оно давало достаточно много света, хотя Сергея Александровича поразило марсианское небо, розовато-палевое на горизонте, зеленоватое выше и густо синее в зените. Идти было удивительно легко, что было совсем не удивительно, ведь сила тяжести на Марсе была в три раза меньше. В переходном тамбуре, как только они вошли, все сразу же стали очищать скафандры друг друга пылесосами от пыли, которой, как оказалось, в марсианской атмосфере было предостаточно, но она была тончайшей и потому особенно вредной для человека. Через четверть часа они наконец вошли под купол и смогли снять пластиковые шлемы. Воздух под куполом был чистым, слегка влажным, тёплым и напоенным хорошо знакомым всем запахом цветущего топинамбура. Однако, помимо него под куполом росло множество и других растений. О происхождении этого запаха было несложно догадаться, ведь огромные по марсианским мерка плантации топинамбура в первую очередь снабжали кварталы города, накрытые куполами, кислородом.
Атмосферное давление было гораздо ниже, чем на земле, но содержание кислорода в атмосфере марсианского города было очень высоким, почти шестьдесят процентов, и потому дышалось очень легко. Сергей Александрович стоял у края купола и с восторгом смотрел по сторонам. Город, лежащий перед ним, был почти незаселён и более всего он напоминал ему какой-нибудь курорт на Мальдивах с его многоэтажными лёгкими бунгало, утопающими в цветах. Шестиугольные панели из на редкость прозрачного кварцевого стекла, забранные в стальные обечайки, сваренные друг с другом, давали не так уж и много света. Поэтому на всех решетчатых конструкциях купола были установлены тонкие трубки энергосберегающих ламп, которые заливали весь купол мягким, белым и ровным светом. Вместе с солнечным светом его вполне хватало для реакции фотосинтеза. На плантациях топинамбура и других растений световой поток был ещё мощнее и они представляли из себя мощные фабрики по переработке углекислого газа атмосферы Марса в кислород.
Все марсиане, давая гостям с Земли полюбоваться на построенный ими новый квартал Олимпа, отошли назад. Некоторые из них даже успели снять с себя термоскафандры и теперь стояли одетые в лёгкие брюки и тенниски, довольно простенькие и далеко не новые. На ногах у всех и вовсе были надеты легкие тапочки с каучуковой подошвой, явно домашнего плетения. Сергей Александрович, восторженно поглядел по сторонам, повернулся к своем другу и увидев Игоря Северского, испуганно вздрогнул. Рядом с ним стоял стройный, подтянутый, но крепкий и мускулистый моложавый мужчина, а вовсе не тот кряжистый мужик, которого он провожал в девяносто девятом году на Марс, голова которого была, что называется, соль с перцем. К тому же на лице Игоря Викторовича практически не было морщин, словно он сделал себе подтяжку. За пластиком шлема это не так бросалось в глаза, а сейчас он видел не мужчину шестидесяти двух лет от роду, а парня тридцати пяти, максимум сорока лет. Генерал Северский широко улыбнулся и спросил:
— Что, испугался увидев старого друга, Серёга? Вот потому-то я тебя и просил тебя срочно прилететь на Марс. У нас тут какие-то сплошные чудеса начались. Немногим больше года назад. Ладно, давай я помогу тебе снять пыльник и пойдём, поговорим. Пыльники мы обычно в дом не тащим, оставляем в шкафчиках на периметре. Сколько ты из них пыль не высасывай, всё равно остаётся, а в дом её тащить гиблое дело. Устанешь плеваться.
Только сейчас Сергей Александрович обратил внимание на то, что позади них вдоль стены стоял в два яруса сплошной ряд серебристых шкафов высотой чуть более метра с двустворчатыми дверцами, на которых были нарисованы большие цифры. К тому же между стеной купола и замысловатым архитектурным комплексом, построенным под ним, явно располагалась специальная зона противопылевой защиты с решетчатым полом, который засасывал в себя воздух. Игорь Северский помог своему другу снять с себя скафандр-пыльник, показал, как правильно вешать его в шкафу, перегибая пополам. Как и на Луне к скафандрам на Марсе было очень уважительное отношение и ими занимались только специалисты. Судя по всему в каждом шкафчике можно было повесить минимум три скафандра.
