Андрей Валентинов - Око Силы. Вторая трилогия. 1937–1938 годы
Чиф обошел зал, не заметив ничего интересного. Такие же дворцы, но целые, с расписными стенами и фантастическими чудовищами из камня, он уже видел. Здешний не представлял собой ничего исключительного. Между тем господин Чжао рассматривал уцелевшие фрагменты стенных фресок, а Валюженич просто бродил взад-вперед, о чем-то крепко задумавшись.
– Что случилось, дядя Тэд? – наконец, поинтересовался Чиф.
Археолог вздохнул:
– Понимаешь, Джон, из головы не выходит цветок лотоса. Ну почему надо искать именно в цветке лотоса?
– Может, аллегория?
– Знаю, знаю! Всюду мифы, аллегории, экзегетика… Но ведь прямо сказано: «Спроси цветок лотоса»!
Чиф пожал плечами:
– Если цветок лотоса – это Будда, то его уже не спросишь.
– Йе! – дядя Тэд посмотрел на разбитый бурхан. – Мистеру Гаутаме на этот раз не повезло. Ладно, пусть будет аллегория…
Он окинул быстрым взглядом зал, достал блокнот и начал набрасывать схему дворца. Господин Чжао, закончивший к этому времени осмотр фресок, покосился на американца, словно тот занялся чем-то непотребным. Дядя Тэд, нарисовав план зала, принялся вновь бродить кругами, забыв даже спрятать блокнот. Наконец, явно отчаявшись, он махнул рукой и предложил отправляться восвояси. Чиф понял, что дядя Тэд никак не может забыть о загадочном цветке.
Лагерь разбили неподалеку от города. Развалины могли легко стать ловушкой, поэтому товарищ Лю спрятал отряд в небольшой балке, выставив часовых. Но вокруг по-прежнему было пусто, лишь однажды где-то вдали послышалось гудение мотора. Самолет прошел стороной, словно стыдясь пролетать над разбомбленным городом.
Оставалось подумать о дальнейшем. Товарищ Лю, впрочем, не испытывал особых сомнений:
– Задачу мы выполнили, товарищ Хо. Теперь обстановка на Тибете более понятна, есть что докладывать Центральному Комитету. Конечно, хорошо бы побывать в Шекар-Гомпе, но для этого требуется серьезная подготовка…
– Оу! – усмехнулся Валюженич, присутствовавший на совещании на правах «большого друга Китая». – Очень серьезная подготовка, мистер Лю! Что до меня, то завтра сфотографирую то, что осталось от Пачанга, и можно уходить. Джон, у тебя другие планы?
– Нет… – задумался Косухин. – Я хотел узнать, против кого Шекар-Гомп посылает войска. И вот…
– Зато мы узнали кое-что интересное об этих войсках, – заметил товарищ Лю. – Кроме того, товарищ Хо, кто бы не защищал Пачанг, он располагает потрясающим оружием. Из Ганьцзы надо немедленно послать шифровку в ЦК…
Молодой командир был прав. Увиденного хватило бы на целую жизнь, но ведь Чиф не ради этого шел в такую даль. Те, кто боролся с Агасфером, оставались невидимы, с ними не поговоришь, не посоветуешься.
– Если бы не война, я бы остался, – Валюженич достал план зала. – Тут есть что поискать…
– Ты опять о лотосе? – удивился Чиф.
– Должны же они где-то прятать ценности! А что если этот текст, про ученика и учителя, говорит о дворцовом тайнике? Лотос… лотос… Ладно, ребята, не обращайте внимания, у меня, кажется, сдвиг…
Ночью не спалось. Чиф сидел возле погасшего костра, глядя в черное звездное небо. На Тускуле оно было иным. По-другому располагались созвездия, даже сама темнота чем-то неуловимо отличалась от земной. Именно сейчас, ночью, Косухин чувствовал, что остается чужим на родине предков. Наверное, Бен в чем-то прав. Зачем, он, Джон Косухин, вообще вмешался в земные дела? Ему поверили, дали три десятка молодых ребят, половина из которых уже не вернется домой. И ради чего? Из-за научного любопытства? Он чужой – и в Столице, и здесь. Там, в России, людей хватают по ночам, ставят к стенке, стирают в лагерную пыль. В Китае почти двадцать лет идет война, превращая страну в один огромный Пачанг. Честнее оставаться дома, на Тускуле, или, если уж попал сюда, найти тех, кто нуждается в помощи, и взять винтовку, как когда-то сделал отец…
Кто-то коснулся плеча. Косухин резко обернулся, рука легла на скрайбер.
– Не стреляй, сдаюсь! – дядя Тэд поднял руки. – Джон, хочешь поиграть в Бедлам?
– Как?
Что такое «Бедлам», Косухин не помнил. Валюженич засмеялся, присел рядом.
– Бедлам, Джон, – знаменитая лечебница для психов. Я сейчас направляюсь во дворец. Пойдешь со мною?
– Ночью?!
– Именно! – археолог махнул рукой. – Не вытерплю! Джон, я, кажется, понял…
– Господа, нельзя ли потише? – из недр мохнатой шубы вынырнула недовольная физиономия господина Чжао.
– Мы сейчас уйдем, – заверил Валюженич. – Или я уйду… Джон, ты – со мной?
– Ладно!
Косухин встал. Все равно спать не хотелось, а отпускать дядю Тэда одного было небезопасно. Валюженич потер руки и тоже вскочил, нетерпеливо поглядывая на еле различимые в темноте руины.
– О'кей, пошли!
– Господин Хо! – воззвал фольклорист. – Вы, надеюсь, не разрешите моему коллеге подобную прогулку. Если он сломает ногу, я его тащить не собираюсь.
– Оу, господин Чжао! – отозвался археолог. – Присоединяйтесь! Я вам кое-что покажу.
– Да? – китаец не спеша встал. – Вообще-то, хорошо поглядеть на ваш очередной афронт. В подобных случаях у вас бывает очень забавный вид…
Когда господин Чжао собрался, Валюженич нетерпеливо притопнул ногой и первым шагнул в темноту. Остальные поспешили следом, причем фольклорист продолжал бормотать себе под нос нечто нечленораздельное, но весьма понятное. Пробираться через развалины в темноте оказалось еще труднее, чем днем, однако Валюженич умудрился запомнить удобные проходы, находя их даже ночью. Вскоре они оказались среди руин дворца. Преодолев последний завал, археолог первым вошел в тронный зал и быстро провел фонариком по углам.
– И что вы ищете? – поинтересовался господин Чжао, перебираясь через очередную каменную глыбу. – Пачангских призраков?
– Оу, само собой! Но, кажется, здесь пусто.
– А кого вы ожидали? Не забудьте, коллега, вы обещали кое-что продемонстрировать.
– Йе! – Валюженич притопнул ногой. – Джон, мистер Чжао, прошу сюда!
Он подбежал к тронному возвышению, обернулся.
– Господа! Хочу проверить одну догадку. Так где находятся святыни Пачанга? Что ответил учитель?
– «Спроси у мистера Валюженича», – пробурчал фольклорист. – Или вы, коллега обнаружили здесь лотос?
– Вот! – луч фонаря упал на огромную каменную вазу. – Форма! Видите?
Действительно, при определенной фантазии, затейливое произведение неизвестного мастера могло напомнить чашу цветка.
– Коллега, я уже заглядывал внутрь, – вздохнул господин Чжао. – Кроме того, она намертво прикреплена к полу.
– Да… – археолог, подсвечивая фонариком, принялся внимательно осматривать «лотос». – Ее, конечно, не сдвинешь. А открываться тайник должен просто и быстро…
– Поищите кнопку, – посоветовал фольклорист. – Именно так обычно бывает в ваших голливудских фильмах.
Чиф, однако, заинтересовался и начал внимательно рассматривать плиты пола.
– Они не двигались уже очень давно, – заключил он. – Много старой пыли…
– Я заметил, – Валюженич, опустившись на корточки, ковырнул землю, набившуюся между камнями. – Плиты не сдвигались, чаша не приподнималась… Черт! Джон, давай подумаем… Начинается штурм, тот, кто хранит ценности, подходит к чаше…
– Дядя Тэд, – перебил Косухин, – каким должен быть механизм, открывающий тайник?
– Самым простым. Гидравлика и все прочее могут отказать. Значит, обычная механика.
– Следовательно, хранитель тайника мог рассчитывать только на свою силу. Приподнять чашу он не мог…
– Зато мог повернуть, – негромко подсказал господин Чжао.
– Йе! – Валюженич чуть не подскочил. – Пробуем! Джон!..
Вдвоем они вцепились в края вазы и резко нажали, но «лотос» оставался неподвижен.
– Стоп! – Валюженич перевел дух. – Мы двигаем ее против солнца, а надо наоборот… Господин Чжао, помните, на некоторых изображениях лотоса в тибетских монастырях встречаются линии, идущие вокруг цветка. Они утолщены в конце…
– Символ вращения мира, – кивнул китаец. – Мир вращается, естественно, по солнцу…
– Начали!
Они вновь взялись за края каменного «лотоса». Резкий рывок, Косухин чуть не упал, еще рывок. Чаша повернулась – почти на целый оборот. Еще нажим… «Лотос», легко поддаваясь, провернулся полностью, затем снова…
– Вроде водопроводного вентиля, – без особого почтения заметил археолог. – Кажется, им недавно пользовались!..
Он отошел от чаши и принялся осматривать зал. Луч фонаря скользил по полу, но все плиты оказались на месте. Все так же недвижно стояло тронное возвышение.
– Но ведь что-то мы сдвинули… – растерянно проговорил Валюженич. – Может, тайник завалило обломками?
Фонарь осветил противоположную стену, скользнул ниже…
– Есть!
Слева от того места, где когда-то стоял трон, в стене темнело ровное четырехугольное отверстие. Тэд, чуть не зацепившись ногой о лежавший на полу обломок камня, бросился к тайнику, Чиф поспешил за ним. Фонари осветили уходящую вниз каменную лестницу.
