Мастер духов (СИ) - Земляной Андрей Борисович
Подписка на музыкальный сервис шла в комплекте с планшетом, правда пришлось заводить электронную почту, и аккаунт на главной странице Глобуса, но зато ему открылись поистине бесконечные залежи отличной музыки всех времён и народов. А подключив наушники к телефону, получил возможность слушать музыку везде где хотел, что было кстати в его бесконечных прогулках по вагонам. Негромкое звучание не заглушало окружающие звуки, и доносилось словно где-то недалеко работала музыкальная установка, но зато сильно скрашивало работу и позволяло принимать звонки, не переводя комм в «громкий» режим.
Кроме того, ему всё-таки пришлось поменять комм, потому что у бесплатного аппаратно прошита продолжительность разговора не более пятнадцати секунд, а этого порой не хватало. Поэтому он сдал в соцслужбу старый коммуникатор и купил за сто пятьдесят баллов новый, выбрав аппарат с высоким качеством звука и умные очки, с аудиогарнитурой и видеоассистентом. Также сменил бесплатные кроссовки, развалившиеся от тренировок на особо прочные, а бесплатные штаны и футболки продолжал таскать на работу, потому что служебный комбинезон делали из очень прочной, но грубой, тяжёлой и плохо гнувшейся ткани. И если для механиков, электриков и путейцев это был скорее плюс, то ему не походило категорически.
От турнира случилась ещё одна нежданная прибыль, выразившаяся в бесплатной путёвке на юг, в пансионат МВД, причём именно на него и именно в люкс, насчёт чего из аппарата министра позвонили в депо предложив отпустить Смирнова Кирилла во внеочередной отпуск.
Руководство конечно же не стало спорить, тем более что пятнадцати и тридцатисуточники, получившие административную ответственность за разные антисоциальные чудачества, исправно приезжали в парк, чтобы мести цеха, выносить мусор и заниматься другой общественно-полезной работой. И от этого в парке везде, и даже в дальних уголках теперь царила такая чистота, что комиссия от МПС, специальным пунктом указала на образцовый порядок в депо «Текстильщики» что и выразилось в премиях и благодарственных грамотах.
Перед отпуском его лично проинструктировал сначала начальник депо, затем начальник райотдела, после капитан Пронин, и в самом конце старшина Кондратюк.
До аэропорта его довезли, а точнее долетели опера «убойного» отдела города, на своём летающем автобусе и они же провели его прямо в зал отправления, минуя досмотр, потому как машина у них имела свои встроенные детекторы всего на свете. И содержимое небольшого чемодана и рюкзака показала вполне отчётливо, о чем ему выдали вполне официальную бумажку: «Досмотр проведён отделом по особо опасным преступлениям Московского УгРо» прилепив её на чемодан.
Самолёт «Курортного рейса» вёз исключительно социалов с приличным рейтингом, потому как асоциалам полагался только пригородный пансионат и только на две недели в год, а билеты на самолёт продавали только по телеграмме о смерти родственника.
К августу Кирилл раздался в плечах, и хотя не напоминал качка, но на широкоплечего и высокого парня во вполне приличной одежде поглядывали весьма одобрительно. А что? Ведь отдыхать все ехали. А значит некоторое распутство уже заранее включено в список развлечений.
Но Кириллу повезло и его соседями стали двое мужчин явно летевших в Крым не отдыхать. Они совсем негромко переговаривались о своих делах, а он включил себе концерт Стравинского в исполнении Берлинского Симфонического оркестра и на полтора часа просто выпал из мира, наслаждаясь музыкой, а вернулся в реальность только тогда, когда борт коснулся колёсами взлётно-посадочной полосы.
Спокойно дождался пока страждущие юга протолпятся мимо, и почти самым последним вышел в южную жару, не забыв поблагодарить стюардесс.
Цены на такси ему были вполне по карману, но поехал он на рейсовом электробусе, как минимум потому что никуда не торопился.
Дорога, прямая как стрела, пронзала невысокие Крымские горы, выходя на побережье, и двигалась ровной дугой, иногда повисая над скалами на ажурных мостах, или влетая в короткие тоннели. Виды южного берега так заворожили Кирилла что он сидел у окна любуясь пейзажами под весьма подходящую музыку британского композитора Уэбба Коннора.
Дом отдыха не занимался лечением и профилактикой болезней, как санаторий или профилакторий, а предоставлял жильё, питание и всяческие развлечения своим гостям, включая пляж, вечернее кафе, танцевальную площадку и три десятка вёсельных шлюпок.
Люкс, в котором поселили Кирилла выходил окнами на море, но в силу его молодости, находился на самом верхнем этаже корпуса, чего очень не любили пожилые постояльцы. Да. Лифт в корпусе имелся, но бывало, что стоял на ремонте довольно долго.
Кирилла это вообще не волновало и он, вполне положительно оценив три комнаты, роскошную ванну и огромный балкон покидал вещи на кровать и поспешил на пляж.
Тёплая солёная вода приняла его словно колыбель и энергия моря, потекла живительной струйкой в тело, насыщая духа воды от чего тот впал в настоящий экстаз передавая своё настроение Кириллу.
Из воды он вышел часа через полтора, накупавшись до одурения, и сразу пошёл на обед, а оттуда к себе в номер, собираясь вдумчиво переварить всё чем набил тело, предварительно повесив на ручку табличку «Не беспокоить».
На завтраке его вдруг отсадили за отдельный столик в углу и не успела официантка поставить тарелки, как за тот же столик уселась девушка знакомая ему по соревнованиям в Москве, в сопровождении пожилого китайца.
Одетая в тонкую почти прозрачную блузку и белое короткое платье, она смотрелась не менее эффектно чем на татами.
— Привет. — Девушка кивнула. — Меня зовут…
— Зубатова Людмила. — Кирилл усмехнулся. — Я помню.
— И я не забыла. — Девушка тряхнула головой. — И вон, Лю Чао, тоже забыть не может.
— Это всё очень хорошо, но каким боком к этому я? — Кирилл принялся за еду. — Победил я чисто, у судей претензий не было кроме всякого бреда типа моего возраста…
— У вас очень высокая скорость движений. — Произнёс китаец, быстро поедая рисовую кашу на молоке. — Очень.
— Глубокоуважаемый Лю Чао. — Кирилл доел омлет и принялся за кашу — позвольте я кое-что объясню. Мне совершенно безразличны все ваши удивления, сомнения, подозрения, и возможные озарения. Я был бы более жёсток в своих высказываниях, но тут дама, и я буду вежлив. Так вот. Все ваши логические построения, они только ваши, и мне они безразличны, как половые предпочтения пингвинов Антарктики. Я не только быстр и умён, я ещё и весьма осведомлён о юридических аспектах защиты моей личной жизни. Будете приставать — сразу сообщу в соцслужбу. — Он поднял браслет, чтобы они увидели мигающий красный огонёк записи.
Завтрак доедали в полном молчании, а когда Кирилл выходил из зала, попросил распорядителя больше не сажать его с этими людьми.
— Хорошо, товарищ Смирнов. — мужчина кивнул и сделал пометку в своём гроссбухе. — Отдыхайте спокойно, мы вас посадим на другое место.
В связи с появлением неугомонной дамы, а Кирилл был уверен, что она не успокоится, возникал вопрос места для занятий и начерно он решался тренировками в номере, но удары так не отработать, и следовало поискать другое решение.
И оно нашлось, только не в укромных парковых уголках, а на крыше корпуса, где когда-то планировали сделать пентхауз.
Кирилл залез туда для того, чтобы сверху поискать себе место для занятий, а нашёл вполне приличную площадку, залитую бетоном и корпус из кирпича без перегородок, с пустыми оконными проёмами. Для отработки ударов приспособил покрышку, валявшуюся здесь же, подвесив на кусок электрического кабеля.
И здесь ему было даже лучше, чем в номере. Вокруг — огромное воздушное пространство, впереди море, сзади городская застройка, а вечером всё феерически сверкало огнями.
На крышу вела пожарная лестница и лесенка от лифтовой, и Кирилл озаботился чтобы у него не случилось нежданных гостей устроив рукотворный завал на лестнице, забив дорогу кирпичами и строительным мусором, а сам поднимался по пожарной лестнице, вход в которую вёл с улицы, пристроив на дверь выходившую на крышу вполне приличный замок.
