Ревизор: возвращение в СССР 23 (СИ) - Винтеркей Серж

— Однако… Как у вас дома министры-то оказались? — удивленно спросил профорг.

— Так не сами же министры, — ответил я. — Дети их. Я же у вас всего лишь на полставки работаю, на дневном в МГУ учусь, друзья такие…

— Не было печали. Ну, буду искать, — пообещал он.

— Спасибо, — протянул я ему руку, поднимаясь. — Мне бы, хоть что-то, хотя бы название фирмы и страну. А если ещё и адрес удастся найти, то вообще чудесно будет.

— Ну, я понял, — кивнул он и мы попрощались.

Подошёл к дому, а у подъезда уже машина Ахмада стоит. Алироевы в гости приехали. Дома суета, они только вещи подняли, ещё не распаковались даже.

— Ну, рассказывайте, какими судьбами? — спросил я, помогая Ахмаду перенести всё в большую комнату.

— Насчёт работы завтра меня ждут в одном месте, — неохотно ответил он. — Не знаю, возьмут, не возьмут…

— Что за место? — ненавязчиво поинтересовался я.

— Завод «Серп и молот».

— Большой завод, — сказал я. — По специальности? В экономический отдел?

— Хотелось бы по специальности. У меня там однокурсник начальник паросилового хозяйства.

— Ну, удачи, — серьёзно глядя на него, пожелал я.

Будем надеяться, у него всё получится… Или подстраховать его, всё-таки? Не обидится, если узнает? А надо сделать так, чтобы и не узнал… Значит, самому там делать нечего, да и в целом никого я там не знаю, и размахивание корочками может не прокатить. Не депутат, все же, как говорится, видали мы карликов и покрупнее…

Женщины усадили нас за стол. Поужинали, тяпнули с Ахмадом по стопочке. Жаль, что Загит на смене, я-то не могу полноценно отчиму компанию составить, а ему расслабиться надо, а то, прям, заметно нервничает. Посидел с ним символически и пошёл с Тузиком гулять, проверив предварительно наличие двушек в кармане.

Позвонил Сатчану из автомата. Спросил, нет ли у него знакомых на заводе «Серп и молот»? Объяснил, что мать с отчимом хотят в Москву перебраться. Отчим завтра на собеседование идёт.

— Есть возможность подстраховать его? — спросил я.

— Ну, можно поговорить с коллегами, — ответил мне Сатчан. — Как его фамилия? Куда он хочет устроиться?

Рассказал ему всё, что знал. И даже то, что тамошний начальник паросилового хозяйства бывший однокурсник Ахмада. Сатчан обещал завтра с утра заняться этим вопросом.

— У них же прописки московской нет, — добавил я. — Там бы как-то ещё общежитие ему и маме организовать, а жить они будут на самом деле у меня.

— Понял, — ничего не обещая, ответил он и мы попрощались.

Ну, я уверен, что с его связями задача вполне посильная…

Москва. Лубянка.

— Николай Алексеевич, разрешите? — зашёл в кабинет к зампреду полковник Воронин. — Любопытная справочка ко мне попала, — положил он перед Вавиловым справку старшего лейтенанта Портнова.

Зампред пробежал её глазами и озадаченно уставился на Воронина.

— Эль Хажж, что-то такое знакомое… Только недавно где-то встречал…

— Это сестра нашего лектора Ивлева, — подсказал Воронин.

— Так!.. А личное дело её принёс?

— Конечно, — положил полковник папку перед зампредом.

Бегло ознакомившись с документами, Вавилов отложил их, задумавшись.

— Очень любопытно, — проговорил он. — Получается, мы сотрудничаем и с братом, и с сестрой. Может такое быть, что Ивлев приносит столько пользы, а его сестра настолько бесполезна, как пишут сотрудники в своих отчётах?

— Вот, вот. И майор Клёнкин пришёл с таким же вопросом, — кивнул головой Воронин. — Ему тоже показалось странным, что его старлей, пообщавшись с ней, расписался в её полной профнепригодности, даже, услышав, что она без специальной подготовки обеспечила себя оружием в чужой стране, вступила в перестрелку с лицом, угрожавшим её безопасности, и, с её слов, застрелила его.

— Да, тут есть над чем подумать, — согласился Вавилов. — Тем более, у неё такие страны пребывания, теперь, для нас особо интересные, Италия, Швейцария. Это тебе не Ливан… В этих странах очень много серьезных персонажей, нас интересующих, ошивается… А она — невестка миллионера долларового, много куда может быть вхожа. Так… А задействуйте-ка итальянскую резидентуру, соберите информацию по инциденту в этом, как его? — заглянул зампред в отчёт Портнова. — Больцано. Надо убедиться, что это не её больная фантазия, мало ли что, в самом деле… И по результатам уже будем думать дальше.

— Вас понял, — поднялся Воронин и собрал документы из личного дела «Скворца» обратно в папку.

После пар поехал на трикотажную фабрику около метро «Преображенская площадь». Этот район и раньше не знал, а в этот раз, вообще заблудился и немного опоздал. Спрашивал у людей трикотажную фабрику, а ее все знали, почему-то, как перчаточную. Так в конце концов мне ее и указали, спросив, может, мне перчаточная фабрика нужна? Согласился, что может быть, и нашёл с горем пополам по указанным ориентирам. Полное название оказалось трикотажно-перчаточная фабрика «Красный восток».

Встретила меня профорг предприятия Алла Дмитриевна, невысокая женщина за сорок, с короткой стрижкой в строгом костюме. Она мне показалась равнодушной и холодной. Но когда мы уже подходили к актовому залу, к нам сразу ринулось несколько женщин со своими вопросами. Обращались они к ней «Аллочка Дмитриевна», а она к ним «девочки». На ходу что-то решала, объясняла, обещала кому что… Ни одной записи не сделала. Получается, всех работниц в лицо знает и на память рассчитывает? И общались они с ней с явным доверием к ней. Прежний образ сразу разрушился. Ну и так бывает…

Мы вошли в зал.

— Все собрались? Можно начинать? — громко спросила она и этого было достаточно, чтобы все сотрудники быстренько расселись и приготовились слушать. Вернее, сотрудницы, мужиков почти видно не было.

Вот это руководитель профсоюза! — подумал я. — Такой авторитет у целой фабрики!

— Тема сегодняшней лекции, — начал я, — «СССР — самая читающая страна в мире». Всем уже, наверное, оскомину набила эта фраза, наравне с такими фразами, как «Книга — источник знаний», «Ученье — свет, а не ученье — тьма», но под фразой, ставшей темой нашей сегодняшней лекции, стоит статистика. Да-да, ещё в пятидесятых годах считали, и получили, что среднестатистический советский человек тратит на чтение одиннадцать часов в неделю. Это вдвое больше, чем в Америке, Англии и Франции. По отношению к другим странам, этот разрыв ещё больше.

С тех пор прошло уже много лет, а мы стали читать ещё больше. А как у них… так они вообще перестали публиковать подобные данные, видимо, чтобы не позориться, — улыбнулся я и заслужил в ответ дружный смех зала. — Но вернёмся к нам. В СССР разветвленная сеть библиотек, любой желающий может записаться в районную библиотеку сам, а ребёнка отправить в детскую библиотеку…

— Зачем нам районные библиотеки? У нас своя есть! — крикнули из зала. — И обычная, и техническая.

— Это очень хорошо! — ответил я. — Вы правы, у нас на каждом мало-мальском предприятии есть своя библиотека. И при школах есть, и при техникумах, и при институтах, само собой.

— При клубах тоже есть библиотеки! — подсказали мне из зала.

— Правильно, — кивнул с благодарностью я. — И при каждом сельском клубе… Считать все библиотеки Советского Союза, наверное, нет смысла. Эта цифра будет огромной и это ещё раз доказывает наш главный сегодняшний тезис, что СССР — самая читающая страна.

Потом ещё привёл несколько цифр и фактов из методички Ионова. В том числе по масштабам книгопечатания в СССР.

— Ещё было бы, что читать! — крикнули из зала. — В книжных магазинах все полки забиты, а купить нечего! Какие-то талмуды калмыкских писателей про степи… Да там тиражи по сто тысяч, а никто эту муть не берет…

— Спокойно, товарищи! — тут же оказалась возле сцены Алла Дмитриевна. В первом ряду, похоже, сидела. Бдит…

— Ничего-ничего, — улыбнулся я. — Дефицит популярной печатной продукции, конечно, имеет место быть. Но подумайте, товарищи, ведь это же гениальное решение, не знаю, кому пришедшее в голову. Ну, посудите сами. Все знают, что запретный плод сладок. Так же и дефицитный. Вот, если бы у нас в книжных магазинах полки были бы завалены ныне дефицитной литературой, вы бы стремились её приобретать? Скорее всего, нет, относились бы, как сейчас к тем книгам, что там в наличии. Согласны? А так вы книжечку достали, возможно переплатили, ну как же её не прочесть после этого? Хочешь, не хочешь, а прочтёшь. Правильно? Государство печётся о нашем развитии, — улыбнулся я и опять заслужил смех зала.