Курсант: Назад в СССР 13 - Дамиров Рафаэль

— Неплохая машина, — согласно кивнул я и, коротко ответив на его «фанатские» вопросы, перевел разговор на деловые рельсы. — Ну, чем обрадуешь, Павел Алексеевич? Я по поводу Серого.

— Представляешь, чертовщина какая-то… В областном бюро СМЭ тоже не смогли установить следы яда.

— Вот как! Что за ерунда такая? И что делать? В Москву? Хотя что толку, у вас методы одинаковые, наверное. Или помощь НИИ какого-нибудь попросить?

— Область еще попробует, поэкспериментирует, — заверил Мытько. — У них там газовый хроматограф новый на днях прийти должен. Передовая модель, пробы на нем прогонят. Может, что и вылезет.

Я выехал на основную дорогу со второстепенной. Встречные «Жигули» и «Москвич» почтительно пропустили меня, несмотря на то, что преимущество движения было на их стороне. Я чуть улыбнулся — сам пока к такому не привык.

— Слушай, Павел Алексеевич, а может, это не яд вовсе? Может, правда сердце прихватило? Могло такое быть?

— Нет… — судмед повертел головой. — Признаки отравления налицо. Их не спишешь. И знаешь, что еще самое интересное? — Мытько сделал интригующую паузу. — Второй, которого вчера привезли, ты в курсе, наверное, так это тоже труп с подобной инъекцией.

— В курсе. Боцман это…

— Ага, — Мытько пропустил кличку мимо ушей, — так вот. Там схожая картина. Мы его экстренно вскрыли по просьбе городской прокуратуры, биохимия еще не готова, но готов биться об заклад, что в крови и тканях мы тоже ничего не найдем.

— В городе появился отравитель, — задумчиво пробормотал я. — И у него в арсенале неизвестное вещество? Так получается?

— Не знаю, что и сказать, — боковым зрением я видел, как судмед пожимал плечами. — Вывод делать на одних догадках я не привык. Я же эксперт, только на фактах и конкретике работаю… а тут такое…

— Ну давай в теорию залезем. Есть вообще такие яды, которые разлагаются мгновенно? Ну, то есть, распад на простые компоненты занимает, например, очень мало времени, и их трудно потом идентифицировать?

— Нет таких… — Мытько задумчиво потер лоб, будто помогая сосредоточиться своему мозгу, а в нём — памяти. — Во всяком случае, среди быстродействующих — нет. Побочные продукты в любом случае обнаруживаются. Не в крови, так в печени и почках.

— М-да… Задачка.

Такой ответ, конечно, меня не устраивал. Впрочем, оказалось, что у Павла Алексеевича был свой вопрос:

— Вот ты мне скажи, Андрей Григорьевич. А мотив у отравителя какой? Погибли взрослые крепкие мужики, да еще и с криминальным прошлым. На маньяка это совсем не похоже… Мне кажется, он охотится на Гошу. Сам знаешь, о ком я. Да он, кажется, и на свадьбе у тебя гулял.

Я прищурился, не отрывая глаз от дороги.

— Сам догадался или подсказал кто?

— Я Индию давно знаю. И люди не слепые вокруг, слухи ползут, что убитые — его подручными были. Значит, цель отравителя — Гоша Индия. Он просто пытался до него добраться.

— Ты прав, Павел Алексеевич, — не стал я отрицать очевидное. — А что еще люди говорят?

— Да так ничего… Ерунду всякую, у Гоши врагов за всю жизнь — воз и маленькая тележка набралось.

— Самое интересное, что он сам не знает, кто мог открыть на него охоту… Ну, ты если что-то услышишь важное, маякни, пожалуйста. И про хроматограф расскажешь потом, как эксперименты прошли. Это мне и для дальнейшей работы интересно. Договорились?

— Конечно, — закивал Мытько. — Я ведь Гоше обязан… Был грешен, захаживал в его заведение. Много лет. Однажды берега потерял, проигрался в пух и прах. Я тогда еще заведующим городской хирургии был. Но Гоша долг мне скостил, сказал, что сегодня он мне помог, а завтра я могу ему пригодиться…

— Долг аннулировал? Карточный?

— Ну да…

— Ну не всем же он долги списывал? — задумчиво проговорил я.

— Нет, конечно, — немного с гордостью за самого себя проговорил Мытько. — Индия прав… в нашей стране связи решают многое. А почему ты спросил?

— Да так, мысли вслух, — отмахнулся я, но про себя подумал, а что если кто-то проигрался по-крупному в катране, и после этого захотел сам себе списать долг? Нет Гоши — нет долга? Интересная версия. Надо ее проработать…

— Какие вы красивые и счастливые, — щебетала Настя, сидя в зале со Светой рядышком, на диване, и разглядывая наши свадебные фотографии.

Сегодня только забрал их из фотоателье. Свадебные фотографы в СССР обычно снимали лишь момент регистрации и портретное фото жениха и невесты, а остальное предоставлялось на откуп фотографам-любителям из числа гостей и родственников. Но я настоял на том, чтобы фотограф был с нами до победного. Даже запретил ему наливать, чтобы объектив не сбился и взор вспышки не затуманился. Конечно, патлатый дядечка-фотограф в стильной шляпе и с нелепыми старомодными бакенбардами все-таки к вечеру успел хорошенько нализаться. Оно и понятно, все творческие люди душой широки и не могут оставаться в стороне от такого грандиозного и значимого события, как бесконечные тосты и выкрики «горько». Но все же несколько дельных снимков фотограф успел сделать, пока не расхряпал по пьянке камеру и не посеял фотовспышку. Снимки, выходит, ему обошлись гораздо дороже, чем мне.

Я не успел посмотреть все фото и ждал, когда девочки налюбуются, а Настенька наохается.

— Андрей! — Настя посмотрела на меня, помахав одной из фотокарточек. — Смотри, какой ты тут! Серьезный, будто жениться передумал… Ой, Светка! Ну точно, сбежать хотел твой милый, глянь, какой нахохленный!

— Поздно сбегать, — улыбнулась Света и с некоторой гордостью показала обручальное кольцо на своем пальце. — Это фото сделано уже после регистрации.

— И все-таки… А чего Андрюша такой озабоченный? — не унималась Настя, заглядывая мне в глаза. — Вздыхал по былой свободе?

Может, Настя так всегда общается, и Света уже привыкла, но мне показалось, что она со мной заигрывает. Прямо в присутствии подруги. А может, и показалось…

Я посмотрел на фотку, про которую шла речь. Видок у меня там действительно был не особо радостный и торжественный. Но это был как раз тот момент, когда я обнаружил в двести пятом номере пистолет с фотокарточкой Гоши, а киллер смылся. Пока бегал, искал его, фотограф меня подловил и щелкнул.

— Не озабоченный, — ответил я Насте. — А больной… Представляешь, у меня зуб неожиданно разболелся, зараза.

— Бедненький, — пропела Настя. — Как же ты свадьбу отстоял?

— Да все нормально, я его мигом обезболил коньячком. И забыл про него. Вон, видишь, на следующей фотографии я очень даже весел и пьян.

И тут взгляд мой зацепился за Арсения. Того пузатого, что таинственным образом попал к нам на свадьбу, а оказалось, родственником не был ни мне, ни Свете. Его не было ни на одной из фотографий, во всяком случае, я его ещё не видел, а тут он попал в кадр. А ведь это интересно. Его не было на общих фото, будто лже-дядюшка старательно избегал объектива фотокамеры, но на этой не доглядел.

Балагур, весельчак и выпивоха — таким он предстал на торжестве, но на этом фото все выглядит наоборот. Взгляд трезв, сам собран и сосредоточен. Ни тени улыбки, не видно клоунских его обычных ужимок. И он смотрит на… Гошу, когда Индия проходил мимо него. Внимательно так смотрит, будто бродячий кот на воробушка.

Есть зацепочка. Все-таки Арсений может быть из одной связки с тем Сухим. Вон как впился взглядом в моего друга. Но не это главное, радость моя была от другого — у меня теперь есть фотка подозреваемого. В гостинице он не регистрировался, имя, скорее всего, выдумал, а вот внешность его, настоящая. Такую широкую, особенно в поясе, харизму — не скроешь и не подделаешь.

— Настя, — я подсел к девушкам на диван и ткнул пальцем в Арсения. — А этого дядю ты случайно не знаешь?

— Нет, — замотала она головой, чуть залившись краской.

— Как же? — вмешалась Света, уставившись на подругу. — Ты сама рассказывала, что танцевала с ним. Он тебе что-то там на ушко нашептывал. Обещал… Что-то такое ты, помнится, говорила.