Ким Ньюмен - В свободном полете
— Ох, ох! С чего это наш щенок за ночь стал таким напыщенным? — съязвил Маккарти. — Где твоя смазливая подружка, сопляк?
Линдберг почувствовал сильный запах спиртного в дыхании майора, и у него потемнело лицо.
— Мы еще можем отменить поединок, — сказал Одинокий Орел.
— Да, сэр, — ответил Чарли. — Можем… если вы отпустите Хоуви и пообещаете не трогать его.
— Черта с два! — отрезал Паттон. — Кончай ныть, Линди, и лезь в машину.
Пока Паттон излагал программу состязания, в которую он включил демонстрацию элементов аэроакробатики, Хоуви кивал, со всем соглашаясь.
— Заодно и развлечем людей, которые собрались посмотреть на нас, закончил Паттон.
Линдберг проворчал, что «Хеллдайверы» строили, чтобы убивать япошек, а не для высшего пилотажа, и направился к огромному голубому самолету. Перед тем, как забраться в кабину, он натянул свой фантастический комбинезон. Заднее сидение занял Моррисон.
Паттон небрежно бросил Чарли две небольшие деревянные бомбочки, предназначенные для учебного бомбометания, и спросил:
— Знаешь, что с ними делать, очкарик?
Чарли кивнул, и Паттон с Маккарти забрались во второй «Хеллдайвер».
Хаббард остался на земле, намереваясь комментировать выступление ЭРС с трибуны, что, по его словам, всегда входило в его обязанности. Для него уже был приготовлен микрофон, в который он и подул, проверяя готовность техники.
— Ну, — сказал Хоуви, — теперь слов будет достаточно, чтобы надуть аэростат.
Могучие моторы грозных палубных бомбардировщиков начали урчать, потом заревели на полную мощь, выплевывая из выхлопных труб клубы неестественно черного дыма.
Чарли забрался в переднюю кабину Гусыни-Щеголихи и тщательно пристегнулся. «Кон-н-н-такт!», крикнул Хоуви сзади, и деревянный пропеллер Гусыни сделал пол-оборота. Двигатель несколько раз чахоточно чихнул, потом вдруг затарахтел, и самолет стал бешено трястись. Чарли испугался, как бы их машина не развалилась еще на земле.
«Хеллдайверы» были снабжены четырехлопастными воздушными винтами переменного шага, диаметром превосходящими рост взрослого мужчины. Чарли оглянулся на хищно припавшие к земле боевые машины. На их фоне Х-1 выглядел немощным старичком-пенсионером рядом со здоровенными профессиональными футболистами.
«Хеллдайверы» вырулили по асфальту на главную полосу, взревели моторами еще громче и спустя мгновение были уже в воздухе, убрав шасси всего в нескольких футах над землей.
Хоуви отпустил тормоз и выехал на освободившееся место. Чуть позже Чарли почувствовал его руку у себя на плече. Оглянувшись, он обнаружил, что старик делает какие-то знаки. Правильно истолковав жесты напарника, он порылся под ногами и нашел полную бутылку, которую и передал назад. Хоуви ухмыльнулся, одобрительно поднял большие пальцы на обеих руках, вытащил пробку зубами и заглотил сразу полбутылки. По крайней мере, техническое превосходство противника не слишком тревожило отчаянного командира Гусыни.
Биплан дернулся и пошел на взлет.
За шумом мотора Чарли разобрал, что Хоуви радостно вопит, и сам подал голос, когда Гусыня-Щеголиха оторвалась от асфальта. Но умолк — после того, как она осела обратно.
— Балласт за борт! — крикнул он за неимением лучших пожеланий, когда самолет решил окончательно расстаться с землей и начал набирать высоту. Обрамленная зеленью травы серая асфальтовая полоска постепенно уменьшалась.
В конце ВПП виднелись три фигурки, махавшие вслед Гусыне: две женские Пэтси и Пегги Сью — и еще одна, у которой голова была замотана посеревшим бинтом, а правая рука неподвижно висела на уровне груди.
Чарли опустил летные очки и приладил их поверх обычных, ощущая себя Оди Мэрфи из «Полуденной высоты», стартующим навстречу японцам с авианосца «Юджин Дэбз».
Прямо по курсу на фоне облаков виднелись «Хеллдайверы». Обе машины облетели поле на высоте пятьсот футов и, заложив широкий вираж, готовились выполнить первое задание.
Самолет Паттона шел впереди. То, что это его машина, Чарли определил по желтизне на кокпите, в которую сливались золотые буквы названий японских и немецких городов, якобы уничтоженных генералом. Паттон исполнил три «мертвых петли» подряд, не потеряв скорости. Чарли представил себе, как рукоплещут зрители внизу.
«Хеллдайвер» Паттона набрал высоту и ушел в сторону, освобождая место Линдбергу, готовому повторить трюк. Чарли опять почувствовал, что его хлопают по плечу.
— Хорошо пристегнулся, парень? — крикнул Хоуви, перекрывая треск мотора.
Чарли кивнул и проверил пряжки ремней еще раз, затянув их потуже.
Линдберг пустил свой самолет по изящной нисходящей спирали, в нижней точке которой собирался прокрутить несколько «мертвых петель». Чарли ощутил, как его вдавило в спинку сидения. Гусыня-Щеголиха резко увеличила скорость, опасно приближаясь к самолету Линдберга.
Чарли напрягся. До «Хеллдайвера» было каких-то сто футов. Он даже сумел разглядеть лицо Моррисона, который оглядывался на биплан, как показалось Чарли, с неподдельным ужасом. Кэртисс начал задирать нос для своей первой «мертвой петли». Гусыня проскочила вниз, и уши Чарли наполнились страшным ревом бомбардировщика, оказавшегося прямо под ними. Затем мир перевернулся, «Хеллдайвер» был под ними, а Чарли повис на лямках ремней, впившихся ему в плечи.
Мир перевернулся еще раз — и еще, и еще, и еще.
Хоуви проделал первую «мертвую петлю» внутри фигуры Линдберга, а затем выполнил еще четыре.
Чарли был благодарен Джеку за совет сходить в уборную.
Х-1 развернулся и спикировал к Бакстер-Филд. Пролетая в восьмидесяти футах над толпой, Хоуви прокрутил четыре победные «бочки». Что бы ни решили судьи, он только что выиграл первый раунд с подавляющим преимуществом.
Сбоку от взлетно-посадочной полосы стояли две элеваторные башни, принадлежавшие роузвиллскому зерновому колхозу. Они возвышались на сто пятьдесят футов над землей, а пролет между ними не превышал пятидесяти. Здесь летчикам предстояло выполнить следующее задание.
Все три самолета стали кружить над башнями, расположившись в двухстах футах друг над другом. Гусыня-Щеголиха оказалась в самом верхнем ярусе, и Хоуви специально летел точно над самолетом Линдберга. Чарли высунулся наружу и, не обращая внимания на резкий напор ветра, делал неприличные жесты Моррисону.
Первым между башнями попытался пролететь Паттон. Его самолет начал полого пикировать и успел опуститься ниже ста пятидесяти футов, когда у старины «Крови, Пота и Славы» не выдержали нервы или он допустил ошибку в пилотировании. Как бы то ни было, даже не долетев до башен, он резко ушел вверх и вправо, набрал высоту и вернулся на исходную позицию, ожидая очереди попробовать еще раз.
Чарли показалось, что он расслышал сзади ехидный смех Хоуви.
Следующим был Линдберг. Он отлетел примерно на полмили, выполнил элегантный разворот с набором высоты и начал пикировать.
Когда Чарли посмотрел вниз, Линдберг находился уже почти прямо под ними на высоте пятьдесят футов, и его «Хеллдайвер» уверенно летел к башням, едва не подстригая плоскую канзасскую равнину. Чарли знал, что для человека, привыкшего взлетать с авианосцев и — что важнее — садиться на них, предстоящее было детской забавой.
Чарли не услышал, как бомбардировщик задел кончиком крыла одну из башен. И не мог услышать, как зерно, будто вода, начало вытекать из пробитого жестяного хранилища. Но он видел это и не мог поверить своим глазам. Он оглянулся на Хоуви.
— Это он нарочно! — произнес тот одними губами.
«Кэртисс» Линдберга не получил серьезных повреждений: у него было оторвано или просто помято каких-нибудь два дюйма на кончике крыла. Тем не менее полковник пересек Бакстер-Филд, набирая высоту, развернулся над Форт-Бакстером и пошел на посадку. Линдберг сознательно вывел себя из игры.
— Цып-цып, — крикнул Чарли. — Прощай, Одинокий Цыпленок.
Наконец, очередь дошла до Гусыни-Щеголихи. Хоуви сделал широкий разворот над скошенным пшеничным полем и направил нос биплана в проход между башнями.
Самолет постепенно терял высоту, и вскоре Чарли стало казаться, что он может высунуть руку наружу и дотронуться до стерни. Сзади донесся едва слышный крик Хоуви:
— Держись… крепче…
Прямо по курсу башни уходили в небо все выше. Чарли приготовился.
Неожиданно с миром опять что-то произошло. Лямки ремней впились ему в плечи, ноги грозили оторваться от пола кабины, центр тяжести сместился куда-то в середину груди. Башни не исчезли из поля зрения, однако неслись теперь им навстречу в перевернутом положении. От макушки Чарли до земли было всего несколько дюймов.
Он закрыл глаза.
Спустя мгновение он почувствовал, как пшеничные зерна, продолжавшие вытекать в дыру, пробитую самолетом Линдберга, стучат по поверхности их нижнего крыла. Это продолжалось долю секунды.
