Константин Калбанов - Концерн
— Это срочно? — Нарочито лениво бросил главарь ватаги. Антон не стал заострять на этом внимания, делая вид, что все идет именно так как и должно идти. Незнакомец пришел к пахану, тот же ведет себя так как и подобает хозяину положения.
— Да, срочно, — извиняющимся тоном ответил Песчанин. Но если этот тон и обманул ватажников, то ни как не мог обмануть самого Варлама. Поэтому тот поспешил закончить комедию.
— Браты, нам тут пообщаться надо малость, так что не обессудьте.
— Да нет проблем, Варлам. Айда ребяты, — подхватил тот самый детина, что поздоровался с Антоном.
— Как поживаешь, Варлам? — Устроившись напротив него, поинтересовался Песчанин, когда они наконец остались одни.
— Кажется мы уже рассчитались, — с ленцой ответил тот, однако как не пыжился вор, внимательному наблюдателю стало бы сразу понятно, что хозяин сейчас испытывает нешуточное внутреннее напряжение.
— Прекрати, Варлам. Я просто поздоровался. А с тобой таки да, мы в расчете.
— Тогда, значится прощевайте.
— И даже не выслушаешь, зачем я пришел? — Не обращая внимания на угрюмый вид собеседника, продолжал Антон.
— А чего слушать то, коли мы в расчете?
— Просто я хотел предложить тебе работу.
— От работы мухи дохнут.
— Это смотря от какой и смотря сколько за нее получаешь.
Всем своим видом выражавший нетерпение, ожидая ухода незваного гостя, Варлам вдруг подобрался и в его глазах мелькнул алчный огонек.
— И что за работа?
— Во первых мне нужна наводка. Но только не мелочевка какая, а солидный куш. Эдак тысяч на двадцать, тридцать не меньше. Если будет с наработкой, то пойдет, ели нет не беда, сам справлюсь. В деле с нами никто не участвует, работать будем сами, ну и как ты понимаешь, о нас никто не должен знать, ни одна живая душа.
— И сколько мне обломится?
— Четверть.
— Солидно. Ну что же, если так, то есть одно дельце, — задумчиво ответил пахан. — Вот только опасно это. Шершень еще подбивал клинья к этому дельцу, да только мы тогда еле ноги унесли. Только четверо нас и ушло, из десятка. Короче есть один ювелир, рыжья и каменьев не меряно, живет в большом особняке на Светланской.
— Не подходит. На золотых украшениях погореть можно в два счета.
— Знаю я одного скупщика товар примет в лучшем виде и все будет шито крыто, возбужденно зашептал вор.
— Варлам, мне неоправданный риск ни к чему. В мои планы вовсе не входит бегать с тачкой по Сахалину. С палеными вещами я связываться не стану. Только наличные.
— Так там и наличности не мало. Банков у нас вишь нету, вот он все денежки у себя дома и хранит. Как нас его кавказцы пощипали, так он и вовсе уверился в неприступности своего дома. Да и то сказать, после того случая никто и не хочет с ним связываться.
— Сколько их?
— Пятеро, но бойцы отменные, что нож, что пистолет, что карабин, да и без оружия будь здоров. Губов только бровью поведет и все, был человек и нет человека.
— А что же жандармерия?
— Легавым то, что. Губов мзду подкинет и те тихонько дело в архив, чай не честной люд режут душегубы, а нашего брата, так легавым и работы меньше. Губов этих басурман с Сахалина вытащил, а там сказывают им здорово досталось от 'людей', так они и свой интерес имеют когда с нашим братом разбор ведут. Даже дурные на голову хунхузы не связываются с Губовым.
— А с чего ты взял, что в доме и наличка имеется?
— Дак говорю же, ювелир один и первых, все иностранцы только с ним дела имеют. А как цацки без наличности прикупить?
Антон, задумался. Крепко задумался. Пойти на такой шаг ему было не легко, но он наступил себе на горло и решился. Вот только по всему выходило, что самому ему это дело никак не потянуть, а захочет ли Гаврилов в это влезать, это большой вопрос. При всем при том, что Песчанин был хорошим рукопашником, свои силы он рассчитывал трезво. Нет, без Семена с его диверсионными навыками, это дело никак не потянуть. Просить Варлама о другой наводке? Не так уж и велик Владивосток, но что-то найти побезопасней возможность все же существует, купцов, причем и иностранных здесь хватало.
Да о чем это он. Неужели он и впрямь решил, что сможет сделать что-либо подобное. Нет, все же перешагнуть через себя у него пожалуй не выйдет, как он не хорохорился, направляясь сюда, но похоже все в пустую. Похоже пока придется отказаться от всех задумок. Деньги пока есть, выйти в свет еще несколько раз, срубить еще рублей двести. Этого с лихвой хватит на снаряжение, а там двигать на Колыму, два года и они вернутся с солидной суммой, с которой можно будет начинать, правда теряется минимум год, но как говорится: за неимением гербовой пишут на простой.
Варлам правильно расценил молчание собеседника, во многом угадав, что творится у него на душе. Жизнь у него складывалась не под безоблачным небом, так что повидать ему пришлось нимало, а потому разбираться в людях он умел. Вот не вязался у него образ Песчанина с бандитской средой и все тут. Но если уж есть возможность заработать, то от чего же отказываться, тем более, что это ему не будет стоить ничего, он просто выдаст информацию, и за это получит наличные. Но вот только тот, что готов таскать для него горячие угли из костра, вот-вот даст задний ход, а тогда никакого прибытку.
— Есть еще одно дельце. — Задумчиво протянул Варлам.
— Спасибо, но сдается у тебя все наколки такие, что впору самому ложиться в гроб. — Усмехнулся Антон.
— Бросьте, — перешел вор на вы, — я ить вижу, что не этих детей гор вы испугались. Шли сюда замараться по самую маковку, а как пришли, так и поняли, что не ваше. Скажете я не прав?
— А ты не глуп, Варлам.
— Дураки много не живут. Так вот. Есть здесь один купец… Да вы погодите, выслушайте. Женился он недавно, да с женой молодой красавицей и приехал сюда. Купец уважаемый и богатый. Днями его жену хунхузы выкрали. В полицию он не пошел, потому как сам разобраться хочет. Хунхузы ему предложили выкупить женушку. Просят не много не мало сорок тыщ, если на наши.
— И что?
— А то, что купец сейчас денежки собирает.
— Его понять можно. Полиция нападет на след или нет, опять же сумеет освободить или нет неизвестно, может прибьют девку при задержании, вот и готовит выкуп.
— Девку-то он любит, но только не выкуп он собирает. Он тут к 'людям' обратился. Готов заплатить все сорок тыщ, но чтобы всех тех хунхузов на встречу с их Буддой отправили.
— А если жена погибнет?
— Если жену живой не вернуть, то он готов выплатить только половину, но и то, деньжищи-то какие.
— Не понимаю.
— А чего тут непонятного. Он ведь купец. Так он всем покажет, что трогать его, себе дороже. О будущем купец думает.
— Так, а мне-то ты об этом зачем говоришь, если все гопники уже на след стали?
— Не все, но одна ватага, сейчас носом землю роет, а толку-то, поди найди тех хунхузов, тайга большая.
— А я, стало быть, враз всех найду.
— Если я подскажу, то найдете.
— Все, я запутался. Ты знаешь где засели хунхузы, и можешь срубить двадцать или при удаче сорок тысяч, но предлагаешь мне эту работу, соглашаясь на куда меньшую сумму. Я верно тебя понял?
— Верно, да не верно. Глаз-то видит, да зуб неймет. Их там около десятка, да оружные, да в голове ветер так свищет, что ничего не боятся, моя ватага ни при каком раскладе не потянет. А говорить кому, чтобы объединиться, то прибыток вовсе не такой выйдет. Атак, если четверть положите, то что же… Пользуйтесь. Ну, а чтобы мне вовсе без дела не сидеть, то купца я на себя возьму. Поучаствую, как говорится.
Это уже было другое дело. Риск конечно, но тут уж Гаврилов со всем уважением и своим профессионализмом, так что их двое получается. Из Антона вояка конечно, так себе вояка, но Семен, если правда хотя бы половина из того, что он рассказывал, способен на многое.
— Оружьем помочь сможешь?
— Я вас умоляю, если только не пушку закажете, а так стволы сделаем.
— Четыре револьвера.
— Заметано. Денег не надо, будет мой вклад. Завтра по утру занесу. Да не смотрите вы так. Ну да, знаю я где вы живете, город-то, в одном конце присядешь, в другом воняет.
* * *
— Командир, я конечно не из трусливого десятка, да только авантюра это чистой воды. — Едва слышно, одними губами прошептал Семен. В ночном лесу звуки разносятся далеко, даже если это тайга, так что излишне шуметь незачем.
— Тебе не кажется, что сейчас уже несколько поздно. Как говорится мы на точке. — Так же тихо ответил Антон.
Они затаились на опушке весьма большой проплешины, от них до ограды заимки было метров тридцать, за ней тоже находилось свободное от леса пространство, где был разбит огород, во всяком случае, так сказал Варлам. Хозяин жил в основном охотой и добычей пушного зверя, вот и обосновался на поляне в глуши, подальше от посторонних и поближе к предмету промысла. Со слов Варлама выходило, что хунхузы, толи захватили всю семью, толи порешили ее, обосновавшись в глухом уголке.
