Даррелл Швейцер - Секретная история вампиров
— Мой дорогой мальчик, — прошептала она. — Мой милый ангел. Я так скучала по тебе. Дай мама тебя поцелует… дай я… моего мальчика… поцелую…
Она притянула его поближе, и Гудини обволокло облако вонючего дыма.
— НЕТ!
Чья-то рука ухватила его за плечо и оттащила назад как раз в тот момент, когда его мать… подобие его матери изменилось… превратилось в яростного зверя… в чудовище. Почерневшие губы растянулись, открыв удлиненные клыки; столовая наполнилась звуками. Крики, молитвы, скрип отодвигаемых стульев и…
— Гарри! Да Гарри же! Помогите мне!
Еле устояв на ногах, Гудини ощупал шею и обнаружил оборванный воротник; на его глазах сэр Артур пытался пронзить грудь Йелдгрейва серебряным наконечником своей трости. Вернее, то существо, что ранее было Йелдгрейвом. С лицом Йелдгрейва произошло то же превращение, что и с его матерью (или как там следовало называть то видение): из человеческого оно превратилось в звериное, кошачье (или, может, в морду летучей мыши?), и с желтых, не менее дюйма длиной, клыков на руку англичанина капала тягучая, блестящая слюна.
— ГЛУПЕЦ! ТЫ ПОСМЕЕШЬ ВЫСТУПИТЬ ПРОТИВ МЕНЯ? — прорычал он.
Лицо чудовища, но голос человеческий.
— Это немыслимо, — прошептал Гудини.
— Гарри! — крикнул сэр Артур. — Это наш единственный шанс! ПОМОГИТЕ ЖЕ МНЕ!
Не думая, ибо разум немедленно бы его остановил, Гудини ринулся вперед и вместе с англичанином навалился на трость. Наконечник вошел в грудь Йелдгрейва, из его рта хлынула вязкая черная жидкость. Гудини поперхнулся слюной и попятился, когда трость пронзила Йелдгрейва насквозь и вышла через плетеную спинку кресла.
Вокруг раздавались хриплые крики и вопли ужаса; приглашенные для разоблачения шарлатана гости наблюдали нечто такое, что превосходило их понимание. Крики изменились, когда создание в кресле обмякло, — удерживаемый торчащей из груди тростью, перед ними сидел разложившийся труп.
Гудини не мог оторвать глаз от этого кошмара и молился о том, чтобы проснуться.
— Боже мой! Что это было?
— Я пытался вам рассказать. — Сэр Артур ухватил его в поисках поддержки за руки. — Мои… мои письма этим утром. Вчера… вчера ко мне пришла Луиза и…
Англичанин со всхлипом медленно размотал с шеи шарф. Раны на его шее походили на укус гигантской змеи.
— Вампир, Гарри. Он превратил ее в вампира… несколько лет назад, и только сейчас… только… Он выжидал, понимаете, выжидал своего часа. И он дождался его. С моей помощью.
Сэр Артур упал на пол, увлекая за собой Гудини.
— Простите меня, Гарри. Пожалуйста, простите меня.
Гудини держал его как ребенка, медленно укачивая.
— Ш-ш, все хорошо. Все хорошо. Мы убили его. Все уже позади.
— Нет, — долетел до него шепот. — Не позади. Ваша… ваша мать все еще здесь. Разве вы не поняли, что он имел в виду? Гарри… Энрих, она все еще здесь.
Рон Гуларт
Гарбо уходит
Он был одним из немногих посвященных, кто знал истинную причину, почему Грета Гарбо перестала сниматься в начале сороковых, когда весь мир еще считал ее звездой. Но Хиксу — невысокому, склочному, предприимчивому и неунывающе посредственному сценаристу многочисленных дешевых фильмов — приходилось держать рот на замке. Он стоял на пороге сногсшибательного разоблачения, и тут все пошло прахом.
Впервые он услышал о вампирском культе в облачный полдень ранней весной 1941-го. Он жевал вегетарианский ореховый бургер в одной из заботящихся о здоровье своих посетителей забегаловке на улице Гоунер в Голливуде. Забегаловка, построенная в форме огромного помидора, находилась напротив студии «Пентаграмма», где как раз проходили съемки фильма по его последнему сценарию — «Возвращение невидимого вампира». По меркам «Пентаграммы» его можно было считать высокобюджетным фильмом — на съемки отводилось целых семь дней.
— По достоверным источникам, Бог создал мир за шесть дней, — объяснял Хикс очень симпатичной, стройной блондинке-официантке, которая задержалась у его столика. — Так что, Инза, мой фильм выйдет на один день лучше.
Инза Крамер кивком указала на его тарелку:
— Как тебе бургер?
Прищурив один глаз, Хикс провел рукой по непослушным вьющимся волосам и принял глубокомысленный вид.
— У него ореховый вкус, — сообщил он.
— Да будет тебе. Шеф-повар пробует новый рецепт и попросил меня узнать мнение покупателей.
— У вас есть шеф-повар?
— Фредди. Ты его знаешь.
— А что говорят другие посетители? — поинтересовался Хикс.
— На этой неделе только ты заказал ореховый бургер.
— Какая честь первым пожинать плоды трудов Фредди! — Он откусил от бургера. — Передай ему, что еще я сказал: «Ням-ням».
Инза Крамер пригнулась поближе.
— Ты можешь хоть минуту побыть серьезным, Хикс?
— А как же. Что случилось, дитя мое?
— Ты слышал о Нэнси Декер? — понизив голос, спросила девушка.
— Молодая актриса со студии «МГМ», — ответил он. — Пару дней назад ее нашли мертвой в парке Гриффит. Причина смерти — злокачественная анемия.
— Могу тебя заверить, что, как человек, собственноручно написавший не только «Возвращение невидимого вампира», но еще и «Невесту оборотня» и «Парад зомби», я, несомненно, имею право на звание знатока страшных штучек, — уверенно закивал Хикс, да так, что лохматые волосы разлетелись во все стороны. — Скажу тебе по секрету, Калифорнийский университет рассматривает вопрос о присуждении мне почетной степени в области оккультизма. Вот-вот вручат.
— Хикс, Нэнси убили.
Он выпрямился на скамье.
— Вот как?
— Ее убил вампир, — еле слышно прошептала девушка.
— С чего ты взяла, Инза?
— Мы были друзьями. До того как ее заметили на «МГМ», мы часто брали вместе сверхурочную работу. Она связалась с тем странным культом и…
— Кофе, — потребовал загорелый дублер через два столика, — если ты уже накокетничалась вволю с этим писакой-недомерком, милочка.
Хикс поднялся со своей скамьи.
— Пять футов шесть дюймов — это тебе не недомерок, Бак, — объявил он и сел. — К тому же Микки Руни еще ниже меня, а ему поклоняются миллионы.
— А насчет писаки ты не возражаешь?
— С писакой могу согласиться, — ответил сценарист, — если добавишь к нему «горячо любимый».
— Договорились. Так можно мне кофе, Инза, солнышко?
— Извини, Хикс. — И стройная официантка заторопилась на кухню.
— Вампирский культ, — пробормотал себе под нос Хикс. — Вампирский культ. Возможно, я смогу это использовать.
На следующий же день Хикс столкнулся с первым в своей жизни вампиром.
Он сидел за столом в своей кабинке на студии «Пентаграмма» — эта часть студии когда-то служила конюшнями, но в свое время при помощи немалого количества фанеры их перестроили в Дом писателей. Хикс оторвался от почтенного, в летах, «Ундервуда» и постукивал пальцами по обложке одного из комиксов «Виз», в изобилии раскиданных по столешнице небольшого, хромого на одну ножку стола. Он зашел в тупик в предварительных набросках сценария к предполагаемому продолжению «Возвращения невидимого вампира». У него получался затрагивающий социальные проблемы фильм с рабочим названием «Невидимый вампир вступает в вооруженные силы».
— Инза, — произнес он вслух. — Мне нужно поговорить с ней о том вампирском культе, который она вчера упоминала. Точно, Инза Крамер станет источником так необходимого в наши трудные времена вдохновения. К тому же ее попка способна вселить энтузиазм в кого угодно.
Он затрусил по коридору к телефонной будке, которую поставила туда для своих сценаристов студия, и позвонил в помидорное кафе, где работала хорошенькая блондинка.
Оказалось, что сегодня у нее выходной, но Хикс всегда умел добиваться своего, и вскоре, расхвалив шеф-повару Фредди ореховые бургеры и пообещав два доллара чаевых при следующей встрече, он узнал адрес начинающей актрисы. Судя по всему, телефона у нее не было.
Хикс нацарапал «Ушел собирать материал» на салфетке, найденной в кармане твидового спортивного пиджака, прицепил записку на изрядно покоробленную фанерную дверь своей кабинки и отправился в прибрежный городок Сайта-Рита-Бич.
День близился к вечеру. Хикс ехал в дребезжащем двухместном «плимуте», и чем ближе подъезжал он к Тихому океану, тем плотнее сгущался промозглый серый туман. Кудрявый, с вечно растрепанными лохматыми волосами сценарист устал говорить сам с собой и включил радио.
Из радио полился тонкий, на грани писка, голос Джонни Вистлера, ведущего светской хроники Голливуда:
— …великой Грете Гарбо давно пора появиться на экранах? Я покатывался со смеху, когда наша суровая шведка снялась в «Ниночке»; там она доказала, что умеет играть в комедиях. Но знающие люди в Городе грез говорят, что прошло уже два года, и, может, этот несокрушимый сфинкс кинематографа не решается вновь попробовать свои силы? Или же Луис Б. Майер, Великий Могол «МГМ», боится, что его любимая звезда не потянет еще одну комедию? Я вернусь к вам, дорогие слушатели, через минуту с открытым письмом к Рэндольфу Скотту. А сейчас прослушайте рассказ Вебера о его восхитительном безболезненном слабительном — оно принесет новую надежду тем из вас кто, как и я, страдает порой несварением желудка.
