Л. Мари Аделайн - С.Е.К.Р.Е.Т.
Лимузин остановился напротив отеля. Мои ладони до того вспотели, что заскользили по дверной ручке, но водитель знал свое дело: вышел, обогнул машину, открыл мне дверь и помог выбраться с заднего сиденья.
– Удачи, дорогая.
Благодарно кивнув, я постояла на месте, присматриваясь к потоку входивших и выходивших людей – красивых, решительных женщин; мужчин, гордившихся соседством с ними. И вот она я. Тут я вспомнила, что не надушилась. Волосы, которые я час назад распрямила, вновь начали виться. Душа ушла в пятки, когда я представила, как очередная фантазия воплотится на публике. «Там ей и место, душе, – подумала я, – где-нибудь в пятках, поглубже, чтобы не изводила». И все же, как бы я ни переживала, меня разбирало… любопытство. Сделав глубокий вдох, я решительно вошла и направилась к лифтам.
Слева нарисовался невысокий мужчина в гостиничной униформе.
– Билет, пожалуйста.
– Ох, да, – ответила я, роясь в сумочке. – Вот он.
Он посмотрел на билет, потом на меня и откашлялся.
– Очень хорошо. – Служитель нажал кнопку. – Добро пожаловать в отель. Надеемся, что вам у нас понравится.
– Да я же не постоялица. У меня просто встреча… Пришла посмотреть… послушать, просто послушать музыку.
– О, разумеется. Желаю приятно провести вечер. – Служитель поклонился и попятился.
Лифт поглотил меня и вознес, породив хаос в моем и без того многострадальном желудке. Закрыв глаза, я прислонилась к холодной стенке, крепко держась за поручень. Когда кабина приблизилась к пентхаусу, где был клуб, я различила приглушенную музыку и многоголосье. Двери отворились, и я увидела множество стильно одетых людей, стоявших кучками в полумраке холла, еще больше их собралось в темном баре за стеклянными дверьми. От меня потребовалось сверхчеловеческое усилие, чтобы оторвать пальцы от поручня, покинуть уютный и безопасный лифт и влиться в толпу.
Все вокруг держали бокалы с шампанским и делали вид, что крайне увлечены беседой. Некоторые женщины поглядывали на меня через плечо как на возможную соперницу. Их кавалеры тоже смотрели оценивающе. Был ли в их взглядах… интерес? Нет. Невозможно. Я медленно шла сквозь толпу, опустив глаза и гадая, какого черта меня занесло в такое шикарное место. Я узнала местных знаменитостей, например Кэй Ладусер из городского совета, возглавлявшую несколько благотворительных обществ. Она оживленно беседовала с Пьером Кастилем, симпатичным миллиардером-землеустроителем, известным как закоренелый холостяк. Он взглянул в мою сторону, и я отвела глаза, лишь потом догадавшись, куда он на самом деле смотрел: на стайку молодых, разодетых дочек мелкопоместных южан – такие барышни мелькают в светской хронике «Таймс-пикайун».
Сегодня играл джаз-банд «Smoking Time», но музыканты еще не вышли на сцену. Я слышала их раньше в «Голубом Ниле». Мне понравилась их солистка, экстравагантная девица с местами выбритой головой и сильным, гипнотическим голосом. Но я пришла сюда не только ради музыки. С кем я должна встретиться и как развернутся события? Я нервничала, но не могла не обратить внимания на высокого привлекательного мужчину, который разговаривал с длинноногой женщиной в красном, смелого покроя платье. Пока я смотрела (в надежде, что незаметно), он вдруг оставил ее и направился ко мне. Я сдулась, как шарик, когда он заступил мне путь к бару.
– Привет, – улыбнулся он.
Зеленоглазый блондин, как будто сошедший с журнальной обложки. Превосходный, сшитый на заказ костюм цвета древесного угля, белая рубашка и узкий черный галстук. Лет тридцать, чуть моложе массажиста, и мускулов больше. Не веря глазам, я взглянула на женщину в красном. Он что, ее бросил и пересек зал, чтобы поздороваться со мной? Рехнулся, что ли?
– Меня… Я Кэсси, – выдавила я, надеясь, что он не прочтет мои тревожные мысли.
– Вижу, вам выпить нечего. Позвольте вас угостить. – Он обнял меня за талию и увлек сквозь густеющую толпу к бару.
– О-о. Да. Не возражаю.
Музыканты занимали места на сцене. Было слышно, как они разогреваются.
– А как же ваша… спутница? – спросила я.
– Какая спутница? – Он был искренне озадачен.
Я посмотрела через плечо туда, где стояла женщина. Она исчезла.
В баре он нашел свободный стул и жестом пригласил сесть. Затем подался ко мне и заправил прядь волос за ухо, так что его губы оказались совсем близко. Я ощутила его теплое дыхание и, невольно закрыв глаза, потянулась навстречу.
– Кэсси, я заказал вам шампанское. Я хочу кое-что проверить. Окажите мне любезность.
Он нежно очертил пальцем мое лицо и заглянул глубоко в глаза. Он обвораживал, его губы находились всего в дюйме от моих.
– Пока меня не будет, снимите трусики и бросьте на пол у стойки. Но так, чтобы никто не видел.
– Здесь? Сейчас?
Я поймала свое отражение в зеркале и увидела, как взлетели мои брови.
Его рот изогнулся в потрясающей, порочной улыбке. Двухдневная щетина ничуть не вредила его лоску.
Повернувшись, я проследила, как он прошел мимо эстрады с хорошенькой солисткой к выходу в патио с бассейном. Я оглядела собравшихся, благо теперь все их внимание было приковано к сцене. Риффы звучали грубо и громко, басовый ритм пробирал меня насквозь. Я бросила взгляд в направлении женского туалета, но тут же поняла, что если отойду, то лишусь места в баре. Меня будет не найти.
Зал наполнялся. Свет чуть притушили. Передо мной вырос бокал с ледяным шампанским. Я была одна в баре и думала, как снять нижнее белье, потому что меня попросил об этом пылкий мужчина. А вдруг застукают? Наверняка выставят за непристойное поведение. Я попыталась вспомнить, какие на мне трусы. Черные «танга». Простые, шелковые. В скаутах меня не учили снимать трусы в общественном месте так, чтобы никто не заметил.
Я придвинула стул ближе к стойке, а потом, глядя на себя в зеркало, сделала пробное движение, проведя ладонью и предплечьем по бедру; плечо, отраженное в зеркале, не шелохнулось. Ладно, это может сработать. Я проворно взялась за подол. Заведя другую руку под бедро, я продела палец в трусы и чуть приподняла ягодицы, зацепившись для верности каблуками за поперечину стула. Рванула, и тут песня резко оборвалась. Я решила, что треск – словно иголка проехалась по пластинке – был слышен только мне, но бритоголовый мужчина, стоявший к бару спиной, обернулся посмотреть, что это за звук. Я застыла. О нет.
Неловко улыбнувшись ему, я издала нервный смешок. Это был симпатичный малый с глазами чуть раскосыми, как у Уилла, но льдисто-голубыми. Черный костюм, черная рубашка, черный галстук. Возрастом ближе к пятидесяти, чем к тридцати, однако стройный, телосложением похожий на футболиста.
– Ну как, сняли? – Он улыбнулся при виде моей ошеломленной физиономии, допил виски, поставил пустой стакан и вытер рот тыльной стороной широкой ладони. – Я про трусы, – пояснил он с британским акцентом. – Сняли?
Я огляделась – не слышал ли кто, но музыка уже возобновилась.
– Кто вы такой?
– Я задам другой вопрос: вы принимаете Шаг?
– Шаг? Как? Вы? Я думала, этим занимается тот парень.
– Уверяю вас, Кэсси, со мной вы в надежных руках. Вы принимаете Шаг?
– А что будет дальше?
Я в панике огляделась, но на нас никто не смотрел: внимание всех было приковано к группе. Наш разговор никого не интересовал. Как будто мы были невидимками.
– Что будет дальше? – спросила я снова.
– Все, что захотите, и ничего, чего не захочется.
– Вас учат, что ли, так говорить? – спросила я с намеком на игривость.
Да, я могла. С ним я точно могла это сделать. Я снова потянула за резинку, и на сей раз трусы застряли на бедрах, так что я попала в крайне неудобное положение.
– Вы принимаете Шаг, Кэсси? – Он был само терпение. – Я могу спросить только три раза.
Его взгляд упал на мою юбку.
– Мне бы лучше сходить в туалет…
Он отвернулся и подозвал бармена:
– Счет, пожалуйста, и включите в него ее шампанское.
– Стойте. Вы что, уходите?
Улыбнувшись мне, мужчина извлек из бумажника две двадцатки.
– Не уходите, – попросила я, вынула руку из-под стойки и придержала его за крепкое предплечье. – Я принимаю Шаг.
– Умница, – отозвался он, убирая бумажник.
Сняв смокинг, он попросил меня положить его на колени, а сам встал у стойки и повернулся вполоборота, как будто намереваясь внимать концерту. Он чуть наклонил мой стул назад, и все во мне оборвалось. Он притиснулся сзади, горячий рот приблизился к моему уху. Чуть ниже талии, куда ложилась ладонь первого мужчины, я ощутила его эрекцию.
– Кэсси, вы прекрасны в этом платье, но вот трусики придется снять, и немедленно, – прошептал он хрипло. – Потому что я собираюсь поиграть с вами, если не возражаете.
– Здесь? Сейчас? – Я сглотнула.
– Именно.
– А если нас засекут?
– Ни в коем случае. Обещаю.
Мы смотрели на сцену, моя спина прижималась к его груди. Он запустил мне под юбку правую руку, и та умело скользнула меж бедер к трусам. Опытным пальцем он проник внутрь. Я промокла. Это было безумие. Группа прибавила темп, а голос певицы, подобный музыкальному инструменту, зазвучал в ту же секунду, когда его пальцы вцепились в резинку.
