Олег Северюхин - Кольцо приключений. Книга 5. Кольцо парадоксов
Все эти рассказы о том, что какие-то женщины беременели от пришельцев или пришельцы забирали их для своих экспериментов, вымысел на сто процентов. Если люди смогли прилететь из мира, недоступного нашим сверхмощным радиотелескопам, то им совершенно не нужно брать подопытного «кролика» и смотреть на него, думая, как же он устроен. Дай Бог, если во всей необъятной Вселенной найдется хоть пяток обитаемых планет, и это уже будет населенная Вселенная, где не протолкнуться, куда ни пойдешь, всюду одни знакомые лица. Если Татьяна откажется лететь со мной, то придется оставить ее здесь дожидаться меня, не могу же я ее отправить туда, откуда взял и снова вернуться к экселенцу. В одну реку невозможно войти дважды.
Так в раздумьях я и заснул. Проснулся от того, что как будто какое-то насекомое ползало по моему лицу, а рядом кто-то посмеивался над моими гримасами для того, чтобы напугать это насекомое. Так и есть – Татьяна водит травинкой по моему лицу и смеется.
– Вставайте, сударь, вас ждут великие дела, – сказала она и подала мне руку. – А вы знаете, что снилось мне?
– Боюсь не угадать, – сказал я, – но это море. Синее и спокойное море.
– И угадал, и не угадал, – засмеялась Татьяна, – снилось море, но только не внизу, а вверху. И не синее, а темно-синее, усыпанное миллионами, миллиардами ярких звезд, блестящих, ярко-голубых, ярко-желтых, красных, как будто калейдоскоп из звезд, и я смотрю на них через огромное окно в неведомом корабле капитана Немо…
Вот и не верьте в то, что существует передача мыслей. Я думал об этом и, возможно, что мои мысли передались и ей.
– Ты знаешь, нам снились одни и те же сны, – сказал я, – и эти сны будут обретать реальность, когда я попрошу министра устроить нам поездку в его мир. Ты согласна поехать со мной туда?
Татьяна только утвердительно кивнула головой. И я так же кивнул бы головой, если бы мне сказали пойти туда, не знаю куда и принести то, не знаю что, только чтобы доставить ей удовольствие.
Экселенц совершенно не удивился моей просьбе.
– Такой тип, как вы – искатели – известен везде, – сказал он. – Людям не сидится на месте, не занимается любимым делом, ему каждый день нужно что-то новое, новые люди, новые ощущения, новая любовь, новое расставание. Такие люди видны в раннем детстве. У него гора игрушек. С каждой игрушкой он играется два, в крайнем случае, три дня и теряет к ней интерес. Он готов свернуть гору. Подходит к ней. Копает три дня и бросает лопату. Ему уже надоело и сама идея передвигания горы не кажется чем-то значительным. И он ищет новое дело. И находит. А вы уверены в том, что вашей жизни хватит на то, чтобы преодолеть то пространство, на каком мы находимся от вашей земли? А если вы у меня помрете в полете? Так может вам остаться на земле и спокойно доживать свой век здесь? Может, тебе нужно посоветоваться со своей женщиной? Иди, посоветуйся. Она мудрый человек и может принять разумное решение. И не боится ли она оказаться белой вороной в обществе наших женщин? Я это серьезно говорю, ведь для меня не составит труда отвезти вас к себе. В контакт с землянами я вступил давно. Вы – цивилизованные люди и не будете падать ниц перед техническими новинками. Нашим специалистам даже будет интересно пообщаться с людьми из будущего Земли.
– Неужели вы не умеете перемещаться во времени? – спросил я.
– Пока нет, – улыбнулся экселенц. – У нас был один ученый, который изобрел что-то, но такое маленькое, что даже при нашем уровне развития оно не могло являться техническим изделием. А вы бы поделились с нами своей возможностью путешествовать во времени. И мы бы что-то дали взамен вашей цивилизации на ваш выбор. Решайте, – сказал он и снова углубился в рассмотрение бумаг.
Я передал содержание нашего разговора Татьяне и сказал, что мы можем не вернуться назад.
– Ну и что, что не вернемся назад, – сказала она, – зато никто не сможет нас развести в разные стороны, а мне везде хорошо с тобой. Только боюсь я, что отберут они твое колечко, и никогда мы увидим нашу матушку-Россию, не потрогаем ласковую траву и не послушаем, о чем шелестят нам березы, – и Татьяна смахнула слезу, которая непроизвольно выступила из уголка глаза во время улыбки.
– Значит – летим, – твердо сказал я и пошел к министру.
Глава 18
– Мы летим, – сказал я.
– Что с вами делать, – улыбнулся экселенц, – мне самому нравятся такие люди, как вы. У меня как раз есть необходимость побывать на нашей станции. Я могу там вас оставить, чтобы кто-то из возвращающихся исследователей взял вас с собой, если будет место. Да-да, если будет место, – сказал, заметив мой удивленный взгляд, – наши корабли не резиновые и них есть предельная вместимость пассажиров и грузов. Как вам будет удобно, так и полетим.
– Я понимаю, – сказал я, потому что всегда удивлялся сериалам «звездные войны», где космический корабль представлял собой целый город, да что там город – целое государство, где люди жили, рождались, умирали или погибали то ли пьяной драке в космическом кабаке или в схватке с злым императором Вселенной. Все-таки, космический корабль – это как автомобиль, как средство передвижения или как средство доставки грузов. Бывают и лимузины. Ну, с лимузинами лучше не связываться – много грома – толку мало.
В хорошем настроении я шел к нашему флигелю, гостевому домику, бунгало, называйте, как хотите, но этот домик превратился уютное гнездышко, куда ноги несли сами, и напевал, вероятно, самую известную песню наших времен:
Заправлены в планшеты космические карты
И штурман уточняет в последний раз маршрут,
Давайте-ка, ребята, покурим перед стартом,
У нас еще в запасе четырнадцать минут.
– Летим, – спросила Татьяна, – что будем с собой брать?
– Летим, – ответил я, – а что у нас есть? Ничего. Главное – не забыть самих себя.
Я сказал это и вдруг почувствовал, что это не простое путешествие, начинающееся с продумывания маршрута, обстановки, линии поведения и поворота кольца на необходимое значение минусуемых лет. Мы улетаем в неизвестность вообще. А вдруг там кто-то повернет кольцо, и мы потеряемся во времени и на просторах неизвестной Галактики. Совсем исчезать мне не хотелось. Исчезновение человека из памяти знающих его людей равносильно его смерти. Человека вспоминают от случая к случаю и говорят про него – был, потому что человек перестал существовать в той среде, для которой он родился, появился из неизвестности и стал снова тем человеком, про которого говорят наш или не наш. Но это на нашей планете. А на другой? Я осторожно снял с руки персть царицы Нефертити и повесил его на шею на крепком кожаном шнурке. Береженого и Бог бережет.
– Когда летим? – спросила Татьяна.
– Как нам будет удобно, – ответил я. – Тебе когда удобно?
– Да хоть сейчас, – улыбнулась женщина.
– Тогда пошли, – я взял ее за руку, и мы вместе пошли к министру. – Мы готовы к полету, – сказал я экселенцу, когда мы были допущены секретарем в его кабинет.
– Я так и предполагал, – сказал он, – и уже написал фараону письмо, что выезжаю на некоторое время для осмотра мест залегания драгоценных камней и подготовки мест для строительства новых пирамид. Лошади уже готовы, через час мы будем в космосе.
Я смотрел на него и думал, уж не шутит ли этот человек? Я прекрасно знаю, что значит осуществить запуск космического корабля. На это событие работают несколько отраслей и тысячи человек трудятся день и ночь, не покладая рук.
Мы сели на лошадей и поехали в сторону гор в место, объявленное запретным для простых людей, которые не имеют права производить добычу самоцветных камней. Чем больше запретов, тем больше людей, которых привлекают именно эти запреты.
Если на мосту через реку повесить вывеску, что категорически запрещено прыгать с этого моста в воду, то от желающих прыгнуть вниз не будет отбоя. Каждое «да» вызывает свое «нет» и каждое «нет» вызывает свое «да». Мы вспугнули несколько человек, которые сломя голову бежали в сторону долины, понимая, что вслед за министром и его гостями следует многочисленная охрана, которая не будет церемониться с нарушителями запретов.
Наконец, мы остановились. Экселенц указал рукой на предгорье и сказал, что вот он его корабль. Мы не видели ничего. Министр достал из складок своей одежды небольшой приборчик, похожий на пульт управления музыкальным центром или телевизором и нажал кнопку. Появился космический корабль, размером с небольшой автобус.
– Вот смотрите, – начал объяснение экселенц, – я отключил защитное поле корабля, а затем включил его видимость.
– А каким образом вы создаете невидимость? – спросил я.
– Я так и знал, что последуют такие вопросы и поэтому подготовился к ответам, – улыбнулся министр, – и на все ваши вопросы попробую ответить, насколько мне хватит моих знаний. Мы не видим прозрачные предметы, если коэффициент прозрачности предмета равен коэффициенту прозрачности воздуха и соответствует уровню освещенности. Тогда мы видим все, что находится за прозрачным предметом и не видим сам прозрачный предмет. Такое объективно невозможно, потому что всегда будет разница в коэффициенте прозрачности и освещенности и якобы невидимый предмет будет видимым. «Невидимость» – это средство маскировки. Суть ее заключается в том, что поверх предмета образуется силовое поле, которое препятствует проникновению посторонних на объект и является как бы экраном, на котором отображается то, что находится за объектом. Получается, что мы смотрим вперед и видим только то, что находится за объектом. То есть сам объект мы не видим. Я могу включить защитное поле на себе, и датчик спроецирует на него то, что находится за моей спиной. Для вас я стану практически невидимым. Буду невидимым и для других людей, смотрящих со стороны, потому что на мне будет круговая картинка и люди, которые окажутся за моей спиной, будут тоже видеть вас, но не меня.
