Анатолий Логинов - Сага о пришельцах из будущего. God, save England!
— На Пиренейском полуострове, — пожал плечами Бошамп. — После изгнания мавров и объединения Кастилии и Арагона…
— Так нашим братьям во Христе все же удалось окончательно изгнать магометан из своих земель и объединиться под единой короной? — восторженно воскликнул Вулфрик. — Славная весть!
Полковник скептически хмыкнул, но ничего не сказал. Рассказывать про короля Генриха VII, Елизавету Девственницу или Карла I (да и не только про них) в нынешней Англии явно не стоило.
— А кто такие эти дойчи и турки, с которыми вы воюете? — любопытству тэна Вулфрика, казалось, не было предела. Сэр Гораций вздохнул, чуть отодвинулся от стрельнувшего искрой костра, в который Томсен подкинул несколько веток и начал краткий пересказ истории будущего мира. Вулфрик только вздыхал, то разочарованно, то радостно. Особенно поразил его рассказ о боях в Южной Африке, где голландцы — буры, в которых после нескольких уточнений, тэн признал нынешних фризов, воинов стойких и умелых, долго сопротивлялись войскам англичан. Краткий курс истории и, заодно, географии, плавно перетекавшей в зоологию — тэн Вулфрик был весьма разочарован отсутствием в мире драконов и левиафанов, как и русалок, а вот рассказ о кенгуру отчего-то привел его в полный восторг, грозил затянуться до самого утра. Но тут несколько раз зевнул в самый неподходящий момент Томсен, затем, не удержавшись, зевнул и Бошамп и клюнул носом даже самый стойкий из собеседников, сам Вулфрик.
— Пора нам соснуть, благородный тэн. Уже поздно… Все ж истинно диковинную и чудную весть, достойную лютни лучших из бардов, поведал ты мне, сэр Хорэйс, — задумчиво произнес он. — Слыхивал я о том, что люди, проведшие время в гостях у альвов или фей, вертались домой через сотню лет, считая, что прошел всего час, но чтобы альвы смогли время вспять разворотить, да не для одного человека, а для сотни, сотни и еще полсотни людей, такого я не слыхивал. Надобно будет поведать твою сказку Стиганду, архиепископу Кентерберийскому. Он зело мудрый и ученый муж, хоть и не получил на этот сан рукоположения от Папы. Наверняка преподобный сможет дать эдакому чуду долженствующее толкование.
При упоминании о средневековых священнослужителях у сэра Хорэйса в памяти отчего-то уверенно всплывала фамилия 'Торквемада' и связанные с ней 'прелести' судопроизводства той эпохи, особенно почему-то слово 'аутодафе', так что идея тэна у него особого энтузиазма не вызвала.
— Но помни, тэн Вулфрик, все что я тебе поведал — государев секрет, лишь король и его ближайшие люди должны знать правду, — полковник как-то довольно легко смог перенять архаичный язык и способ выражения мыслей своего собеседника. Ну да, чертовски много малопонятных староанглийских и старонемецких словечек, постоянно какие-то непонятные валлийские или ирландские фразочки… Но полковник не зря носил свое звание. Если ты кадровый офицер, то должен понимать своих солдат в любой ситуации — даже если они от страха говорят на жаргоне портовой шпаны, например, напрочь позабыв нормальный английский. Так что следовало ожидать, что услуги Томсена скоро ему будут совершенно не нужны. — Да и священник… Ведь он может заявить, что это я перенес своих солдат из Фракии посредством колдовства.
— Стиганд? — Вулфрик тоже был профессиональным воякой, и, видимо, преодолевал те же неудобства с тем же успехом. — Командира арбалетчиков, прибывшего на помощь королю Гарольду в эти тяжелые для Англии дни? Да никогда! Не знаешь ты нашего преосвященного, тэн Хорэйс. Нету у короля более верного сторонника, и прибудь в годину беды на подмогу сам Дьявол — он и его сначала благословит, а потом канонизирует.
— Весьма здравомыслящий прелат, — верить Вулфрику у Бошампа не было никаких оснований, как, впрочем, и не верить тоже, так что вывод о качествах архиепископа Кентерберийского он решил отложить до личной встречи с этим деятелем церкви.
Безусловно, тэн мог рассчитывать на ночлег под крышей. Но упустить беседу с не носящим родовых знаков тэном (а его странный изогнутый меч был именно мечем, в этом Вулфрик не сомневался ни на миг), да еще и ведущего столь много стрелков… Нет, упустить такой шанс он не мог — умер бы от любопытства. Не зря что-то подсказывало тэну Вулфрику, что случайно встреченный воин в странной одежде, говорящий на необычном диалекте, не столь прост, и это 'что-то' оказалось право как никогда. Сыны сынов сынов его, Милостию Божией перенесенные за дневной переход от Лондона в сии тяжкие времена! Да кто помыслить-то мог о таком?
'Коль правда сие, то ждет норманнов неожиданность. Подумать только, арбалеты, бьющие на сотни и сотни ярдов силою праха и пробивающие насквозь кольчуги, дубовые доски и человеческие тела. Вельми интересно глянуть на действие оружия наших потомков' — подумал тэн, ложась, устраиваясь поудобнее и, уже засыпая, тэн вспомнил о посланном им гонце: 'Как там посланец мой, успел ли до темноты добраться до какого-нибудь жилья? Иль скачет далее, несмотря на тьму ночную… Боже, храни Англию, молимся мы. И Ты — хранишь…' — мелькнула в голове засыпающего Вулфрика мысль.
Конечно, тэн был не так прост, чтобы привести войско в три сотни неизвестно кому подчиняющихся воинов, как бы они себя не называли, прямо в неподготовленный для их встречи Лондон. Гонец, получивший сменного коня, должен был доставить весть о неожиданной встрече самому брату короля, Гирту Годвинсону.
Утомленные переходом, спали, казалось, все, кроме часовых. Но на самом деле многие из солдат не могли уснуть, среди них и Генри Финч. Соблазненный мыслью наведаться к местным и пошарить по хижинам в поисках чего-нибудь ценного, он лежал, притворяясь спящим, и ждал, когда утихомирятся самые неугомонные, а часовые потеряют бдительность.
'Черт меня побери, куда ж нас запулили проклятые боши? Чтоб не твердил полкач, это точно не наша Англия. А раз так — нечего мне в армии делать. Сейчас собрать манатки, если удастся — что поценнее у лохов из взвода и местных, и рвать когти. Пусть дураки продолжают отрабатывать свой пени, я ж найду себе дело поинтереснее' — думал, невольно ворочаясь на колючих еловых ветках, Финч. Наконец, вроде бы все затихло и Генри решился. Но не успел он приподняться, как тут же поднялся казалось бы крепко спавший до этого сержант Уилмор.
— Куда собрался, Генри? — громким шепотом спросил сержант, словно ненароком подтягивая к себе лежащую рядом винтовку.
— Никуда, сарж. Хочу отлить, прям мочи нет, — также шепотом ответил рядовой.
— Что-то мне тоже захотелось, — заметил, надевая на пояс ножны со штык-ножом, сержант. — Пошли, Финч, 'подумаем'.
Мысленно проклиная самого сержанта и всех его родственников до седьмого колена, Финч уныло поплелся вслед за Уилмором вниз с холма, где, неподалеку от зарослей была выкопана длинная выгребная яма. Этими кустами и хотел воспользоваться Генри для своего замысла, тем более, что встрепенувшийся при их виде часовой явно снова задремал и вряд ли обратил бы внимание на него, тихо передвигавшегося по земле, в отличие от бухавшего ботинками сержанта. 'Сорвалось' — мелькнула в голове пытавшегося выдавить из себя хотя бы каплю Финча.
— Да, Финч, попали мы вроде бы в какие-то непонятки, — сержант, быстро управившись со своим делом, отнюдь не торопился идти ложиться и явно дожидался Генри. — Вспомнился мне похожий вроде бы случай, когда мы против буров воевали. Тоже завели нас непонятно куда, а некоторые умники тогда решили, что вроде бы лучше всех знают что делать. И дезертировали. Только не знали мы, что по землям диких негров идем, которые ни буров, ни англичан не любят. Короче нашли мы этих вроде бы умников потом… точнее то, что от них осталось. Вот такие вот дела бывают… — и Уилмор замолчал, а Финч, неожиданно припомнив не очень дружественные взгляды местных, решил, что все происходящее — к лучшему.
— Сержант, а почему эти местные так на нас обозлились… сэр, — осторожно спросил Финч у пристраивающегося на свое место Уилмора. Тот хмыкнул, потом повернулся на бок и ответил.
— Ну, Генри, ты даешь. Вроде бы видел, как они бедно живут, а тут мы пришли с их начальством и слопали у них, если подумать, запасы на ползимы, а может и больше. Не понял, что ли? Все, спи и не мешай.
И они уснули, не обращая внимания ни на жесткие ветки подстилки, ни на раздающиеся время от времени крики ночных птиц, ни на шаги и лязг оружия часовых, ни на изредка доносящееся ржание лошадей.
Глава V
В жилах кровь суровых бриттов бьется, словно ток
Чьи свершенья и утраты в годы мирного покоя и войны
В край, откуда нет возврата, неподкупною рукою сметены.
Х. МанрикеС рассветом над землей пополз прилегающий к земле холодный туман, заставляя англичан, одетых только в летние мундиры, ежится от холода и прогоняя сон лучше любого командного окрика. Ворча не хуже старой гвардии Наполеона, норфолкцы поднимались и, под удивленные взгляды саксов, умывались, брились, чистили зубы. Быстро перекусив, причем завтрак оказался на удивление скуден — пара ломтей хлеба, даже без мяса и остывшая за ночь кипяченая вода, солдаты разбирали снаряжение и подгоняемые окриками сержантов, под пристальным наблюдением офицеров, строились в колонну. Прошло немного времени и колонна, сопровождаемая неприязненно-любопытными взглядами взрослых, тоже проснувшихся с восходом солнца и уже вовсю работавших, и многочисленной вездесущей ребятней, как и все дети во всех странах мира, бегающей рядом и кричащей что-то непонятное, вытянулась вдоль дороги и постепенно двинулась вперед. Порядок передвижения был тот же, что и вчера, впереди колонны неторопливо рысили всадники ширрифа, к утру увеличившиеся в числе еще на полдесятка воинов. Двое из приехавших были явно ветеранами не одной войны, причем один из них выглядел точь-в-точь, как викинг с гравюр Риу.
