Юрий Гулин - Орлы и звезды. Красным по белому(СИ)
- Вы не меня ищите?
Вздрагивает, - еще бы! - поворачивается, делает шаг, всматриваясь в темноту. Выхожу из тени, руки - пакет давно стоит у стенки - свободны, но ненадолго. Теперь в них очкарик, в моих надежных спецназовских ручках. Прижимаю интеллигента к стенке, слегка встряхиваю и нежно мурлыкаю:
- Котик, что тебе от меня надо? Зачем ты за мной следишь?
Еще до того, как ответил, по его глазам, в которых что угодно, только не замешательство, понимаю, что прокололась и ослабляю хватку.
- Вообще-то, я тут живу, этажом выше вас.
То-то лицо мне показалось знакомым! Отпускаю, бормочу извинения, поправляю слегка потерявший форму ворот пальто.
- А вы не спешите извиняться, Ольга, - сразу напрягаюсь, но руки пока в ход не пускаю, пусть договорит, - в данном случае я действительно шел за вами.
Видимо что-то прочел на моем лице и поспешил добавить банальность:
- Это совсем не то, что вы подумали.
Я внутренне хмыкаю. Тоже мне, Вольф Мессинг нашелся. Мысли он мои читает. Но молчу.
- Мне просто надо с вами поговорить.
Милый мой, это как раз то, о чем я и подумала. Не в ухажеры же ты мне набиваться хотел, глиста очкастая? Куда тебе супротив моего Васича. Усмехаюсь и многозначительно произношу:
- Ну, пошли.
Еще возле вешалки мой странный гость стал косить глазом в направлении лестницы на второй этаж. Выходит, что-то знает? Будем колоть! Я провела хлюпика на кухню, предложила: ни чаю, ни кофе, а лишь присесть - села сама и произнесла сакраментальное:
- Ну?
И я еще хотела его колоть! Через пять минут у меня уже голова пухла от потока информации, а он все лил и лил воду на непрочную мельницу моего восприятия. Когда я поняла, что плотину вот-вот прорвет, я крикнула:
- Стоп!
Очкарик замер с открытым ртом, в котором застряло последнее слово.
- Стоп, - уже более спокойно повторила я. - Давайте разложим по полочкам то, что вы успели сказать. Я буду говорить, а вы меня поправляйте, если что не так, лады?
Он уже успел закрыть рот, потому лишь утвердительно кивнул.
- Вас зовут Игнат Семенович...
- Степанович, - поправил он меня. - Игнат Степанович.
- Вас зовут Игнат Степанович. Вы ученый, подвинутый на паранормальных явлениях. По этому поводу вы даже лежали в психушке.
Он хотел было возразить, но потом махнул рукой.
- Все так.
- Вы являетесь членом подпольной организации...
Вот тут он возразил весьма решительно.
- Прошу прощения, но не подпольной, подполье где-то рядом с политикой, а неформальной, не афиширующей свою деятельность.
Я не заметила большой разницы, но и спорить не стала.
- Хорошо, пусть будет неформальной. Ваша организация, следи прочих объектов, следит и за квартирой, где мы сейчас находимся, потому что вам кажется, что здесь присутствует какая-то чертовщина.
Игнат Степанович страдальчески поморщился, но подтвердил:
- Ну, да, да, где-то так.
- Для удобства наблюдения вы даже сняли квартиру этажом выше и установили там круглосуточный пост.
- Именно так, - кивнул Игнат Степанович.
- Не далее как вчера ваши приборы - я правильно поняла: у вас там установлены какие-то приборы? - он кивнул, - зафиксировали сильный всплеск неизвестного науке вида энергии.
- Не совсем так, - попытался поправить меня Игнат Степанович. - Это не неизвестный, а один из непризнанных официальной наукой видов энергии, так называемая...
- Стоп! - опять крикнула я, и он опять замолк с открытым ртом, так и не произнеся ничего не говорившее мне слово. - Для чего мне вникать в ваши научные разборки? Неизвестным я называю тот вид энергии, про который лично я ничего не знаю.
Ученый прыщ посмотрел на меня как-то странно, мне показалось, что с уважением, и кивнул головой.
- Тогда, да.
- Вот и славно, вот и договорились, - мне сразу как-то полегчало. - Теперь вы хотите узнать, что же тут произошло, чтобы удовлетворить свое ученое любопытство?
- И, возможно, уберечь вас от большой опасности! - добавил он.
Я скептически осмотрела его щуплую фигуру. По-моему, уберечь - это не по его части. Однако совет мне таки нужен. И раз он все одно уже слывет сумасшедшим, почему бы мне ему все не рассказать? Не вдаваясь в детали, конечно. И я поведала Игнату Степановичу и про ребят, и про колокол, и про зеркало. Он слушал с блеском в глазах и периодически бормотал плод нос: 'Замечательно!' 'Великолепно!' Когда я закончила говорить, то хмуро поинтересовалась, что в моем печальном рассказе его так восхитило?
- Конечно не ваше горе, голубушка Ольга Владимировна! - прижав руки к груди, заверил он меня. - Мои неуместные на ваш взгляд отклики на эту действительно печальную историю относятся к скрытой еще пока от вас другой ее ипостаси!
- И какой же? - глядя в его бесстыже блестящие глазки спросила я.
- С точки зрения исповедуемого нами воззрения - она замечательна! - И тут же поспешил добавить, видя, что мое лицо становится все суровее: - Нет, право. Пусть для вас четверых - я подчеркиваю, не троих, а именно четверых! - это, конечно, драма. Драма, а вовсе не трагедия, как вам представляется. Ведь вы все живы. Да, да, живы все! И я это вам сейчас докажу! Вы позволите теперь изложить вашу историю в моем, так сказать, понимании?
- Валяйте, - все еще хмуро разрешила я.
Он ненадолго задумался, видимо делал перевод своей речи с ученого на человеческий язык, потом заговорил:
Все мы, живущие на Земле, находимся 'под колпаком' у некого Могущества. Кто-то именует его Богом, а я, с вашего позволения, назову Мировым разумом. В начале XX века не без его согласия - а как иначе-то? - было запущено пресловутое Красное колесо, как поименовал его Александр Исаевич Солженицын. И начало оно свой бег по странам и континентам с того, что исполосовало своим раскаленным ободом вдоль и поперек Российскую империю, а потом очертило вокруг ее развалин границы нового мира. Спустя семьдесят лет колесо было остановлено, притом, там же, где и было запущено. Великий эксперимент закончился неудачей. - Заметив мое недовольство, червь ученый поспешил внести поправку. - Согласен, голубушка, что и грешно, и цинично так говорить, учитывая миллионы загубленных жизней, но для краткости позвольте мне помянуть беду лишь этим упоминанием. Не об том, извините, речь. А вот то, что Мировой разум вряд ли предполагал подобный исход, давая разрешение на начало эксперимента, мне кажется, мы вполне допустить можем. Как вы думаете?
Не знаю, что он хотел от меня услышать, но, судя по его вытянувшемуся лицу, вряд ли то, что произнесла я:
- Думать я пока еще не начала. Начну с того момента, когда услышу, какое отношение вся эта лабуда имеет ко мне и ребятам. И имей в виду - мое терпение на исходе!
Печально вздохнув, мой ученый собеседник покорно кивнул.
- Хорошо. Перехожу сразу к сути. После 1917 года человечество пошло не по тому пути. Мировой разум решил создать параллельную ветвь истории, в которой Красное колесо будет катиться как-то иначе. Для придания нужного импульса из будущего изымается группа 'попаданцев' - извините, термин не мной придуман - и переносится ближе к точке начала изменения. Не спрашивайте, почему выбрали именно вас и почему именно сейчас, а не годом или десятилетием раньше или позже.
- Не буду, - кивнула я, - но все-таки - почему?
Вот что значит питерский интеллигент! Глеб на этом месте обязательно бы сорвался, а этот ничего, только погрустнел еще больше.
- Точно я, конечно, не знаю. Предположим, что кто-то из вашей четверки внешне похож на реальную историческую личность. Их меняют местами, а остальных отправляют в прошлое как бы на подмогу.
- Ерш! - воскликнула я.
- Вы имеете в виду Николая Ершова? - уточнил Игнат Степанович. - Это весьма вероятно. На месте его якобы гибели находят останки человека из прошлого, а он сам оказывается вместо него в будущем.
В моей голове стало проясняться. Ну, конечно, все так и есть! Вот только...
- С ребятами все ясно. Теперь я уверена, что они там, в прошлом. Но почему вы думаете, что и я должна присоединиться к ним?
- Во-первых, вы и сами так думаете, - ответил Игнат Степанович. - Во-вторых, я не утверждаю, что вы обязательно попадете к ним. - Заметив мою реакцию, поспешил добавить: - Но это более чем вероятно! Ключевым моментом я считаю происшествие на берегу реки, вы ведь тогда впервые услышали колокол? - Я кивнула. - Звук колокола, скорее всего, является неким атрибутом перехода. Все, кто его слышал, будут втянуты во временную воронку.
Не могу сказать, что объяснение показалось мне убедительным, но очень хотелось, чтобы так оно и случилось, и я поверила. Но кое-что хотелось уточнить.
- Как вы думаете, после выполнения миссии мы вернемся назад?
Ученый посмотрел на меня печальными глазами.
