Геннадий Ищенко - Возвращение
Она остановила меня, когда я начал излагать следующую тему.
— Молодец, ставлю отлично. Но лучше все же не изучать материал самому, а делать это в школе на уроках. Давай дневник и садись.
До самого конца урока я тренировался делать одновременно две вещи: следить глазами за учительницей, и мысленно составлять текст следующей записи в тетрадь. Катерина нас редко задерживала, не сделала она это и сейчас. Посмотрев на часы, она закончила урок на пару минут раньше, встала и ушла. Поэтому по звонку многие рванулись к двери и бегом помчались по коридору, стремясь быстрее очутиться на улице.
— А ты почему никуда не побежал? — спросила Лена, которая тоже осталась за партой.
— Толку-то, — ответил я. — Пока туда, да обратно — уже половина перемены пройдет. Я лучше погуляю на большой. А к тебе будет просьба в следующий раз не толкаться так сильно коленями, они у тебя острые.
— Я тебя толкнула локтем! — возмутилась она. — Ты меня напугал! Уставился в угол класса, и глаза какие-то стеклянные!
— Хорошо, когда за тебя боятся лучшие девочки класса! — обрадованно заявил я. — Ладно, я тебя прощаю!
— Я не за тебя, я тебя испугалась, — ответила она и обернулась к начавшим собираться вокруг нашей парты одноклассникам. — Вам здесь медом намазано? Или на улице идет дождь?
— Расскажи анекдот, — попросил Валерка, не обращая внимания на Лену. — Давай хоть один, время еще есть.
— Я вам штатным клоуном заделался? Ну ладно. Восьмилетний Егорка был удивлен, когда на его дне рождении подвыпивший отец пожелал прожить ему еще столько же.
В открытую дверь заглянули двое мальчишек из восьмого класса, видимо, привлеченные доносившимся из-за нее смехом.
— Здесь рассказывают анекдоты? — спросил один из них.
— Какие анекдоты? — возмутился я. — Через минуту звонок! Давайте, расходитесь.
Зазвенел звонок, и класс начал быстро наполняться учениками. Следующим уроком был урок химии. В шестом классе мы ее не изучали, поэтому первым делом вошедшая учительница нам представилась, а потом познакомилась с нами. Она сказала, что часть ее уроков будет проходить в химическом кабинете.
— Я вас об этом буду предупреждать заранее, а сегодняшний урок у нас будет вводным. Мы поговорим…
Химию я тоже просмотрел, поэтому занялся своими делами. Я знал этот предмет не так хорошо, как многие другие и собирался уделить ему больше внимания, но не сейчас, когда излагают только общие вопросы. Урок закончился как раз тогда, когда я полностью определился с тем, что стану писать в тетрадь. На большую перемену я, как и все, пошел на улицу. На лестнице я обогнал Люсю.
— Ты меня сторонишься, — сказал я, притормаживая, чтобы идти рядом с ней. — Это из-за меня, или из-за того, что ты поссорилась с Леной?
— Тебе это так важно знать? — искоса посмотрела она на меня. — Зачем?
— Я всегда к тебе хорошо относился, — ответил я истинную правду. — И дружить хотел, только стеснялся. И если я тебя обидел своей болтовней, то прости, пожалуйста! Намеренно я этого делать не хотел. И ваша ссора меня очень огорчает. Дружба — это слишком большая ценность, чтобы бросаться ей вот так. Кто из вас виноват?
— Обе, — ответила она. — Но первой начала я.
— Ты же умница! — сказал я. — Первая начала, первой и подойди попросить прощения. Что смотришь? Знаешь, как неприятно, когда из-за тебя плохо другим людям?
— Я подойду, — сказала Люся. — Спасибо.
И быстро, почти бегом вышла из вестибюля на улицу. Мне последовать за ней помешали парни из класса сестры.
— Говорят, что ты знаешь много анекдотов, — сказал один из них. — Расскажи.
Меньше всего я хотел рассказывать свои байки старшеклассникам, но и ссориться с ними не хотелось. И из-за сестры, и из-за того, что я знал, что они хорошие ребята.
— У меня нет никакого желания убивать на вас перемену, — откровенно сказал я. — Один анекдот и все.
Давай один, — согласился Витька Платов.
— Красота и ум могут быть параллельны. Но, как и всё параллельное, они не пересекаются. Я побежал.
Пока они врубались в смысл сказанной фразы, я уже был на улице.
— Чего они от тебя хотели? — спросил подошедший Сергей.
— Хотели, чтобы я их посмешил, — ответил я. — Пошли к нашим, пока они не вывалили из школы.
— Сергей, отойди, пожалуйста! — попросила подошедшая Зимакова. — Гена, извини, что все так получилось. Я не хотела плакать, так вышло. Я родителям рассказала, что позвала тебя сыграть, а то могли всякое наболтать. Отец хотел с тобой познакомиться.
Прекрасно! Чтобы никто ничего не наболтал, она взяла и наболтала сама! Если в классе узнают, что дело дошло до знакомства с родителями… От необходимости что-то отвечать меня избавили наши одноклассники, начавшие собираться к нам со всех сторон.
— Будешь Сашке отвешивать щелбаны, не убей, — пошутил подошедший Валерка.
— Подумаешь, две пятерки! — пренебрежительно сказал Сашка. — Пусть он попробует у Зинаиды пятерку по английскому получить. Могу на рубль поспорить, фиг получится!
Видимо, во мне взыграла та часть, которая была от ребенка. Я разозлился и решил его проучить.
— Ловлю на слове, — сказал я ему. — Если я сегодня у классной получаю пятерку по английскому, ты проиграл. Только денег я у тебя не возьму. Завтра принесешь две общие тетради, и мы в расчете.
Черт, вот что я делаю? С другой стороны, неохота на каждом уроке ходить, как по тонкому льду. Бахнуть Зинаиде по голове своими знаниями один раз, потом можно будет и расслабиться. Ну и что она сделает?
— Расскажи анекдот, — пристал Валерка.
— На сегодня все! — отрезал я. — Хватит, достали уже с этими анекдотами!
— Как достали? — не понял он. — Кого? Тебе что, жалко?
— Смешат комики на эстраде! — сказал я ему. — У людей такая работа. А я вас смешить не нанимался. Есть настроение и желание сделать вам приятное, я и сам пошучу, если ничего этого нет, не стоит и просить. А то скоро вся школа будет ходить следом и выпрашивать: дай анекдотик! Уже ходят.
Подошли девчонки.
— Грищенко, это правда, что ты подружился с Зимаковой? — спросила Смирнова.
— Я в этом классе на фамилию буду отзываться только учителям, — ответил я, поворачиваясь к ним спиной. — Не знаешь имени — проходи мимо.
— Подумаешь! — фыркнула она. — Тоже мне, жених и невеста!
— Никто не огражден от возможности сказать глупость. Беда, когда ее высказывают обдуманно, — сказал я ей вслед когда-то вычитанную фразу. — Пошли, ребята, перемена сейчас закончится.
Обычно урок английского наша классная на английском и вела. Только когда ей попадался очередной тупица или безнадежный лентяй, которые не понимали самых простых фраз, она их ругала по-русски. На этот раз она, как всегда, поздоровалась на английском, выслушала наши ответы и перешла на русский.
— Вам на лето было задание составить простой рассказ на тему, как вы его провели. Кто-нибудь желает выйти к доске? Никого нет? Странно. Ну тогда я вызову сама. Грищенко, пожалуйста! Я слышала, ты хочешь выбиться в отличники? Даже, кажется, с кем-то на это поспорил.
Кто же это ей меня заложил?
— У меня было очень скучное лето, — по-английски сказал я, вставая из-за парты. — Мотался один по лесу и скучал дома. Все друзья разъехались, а книги в библиотеке я уже перечитал по второму разу. Вот я от нечего делать занялся английским. Изучил, а теперь думаю, стоило этим заниматься или нет. Придется скучать на ваших уроках. Даже не знаю, о чем еще рассказать. Разве что про грибы и ягоды, но это неинтересно.
Из всего класса, кроме самой Зинаиды, мой рассказ более или менее поняли Люся с Леной и Сашка, который неплохо знал английский. Остальные вытаращились на меня, не понимая, что происходит. Да и троица наших знатоков выглядела не намного лучше остальных.
— Я не знаю, как это может быть, — сказала Зинаида. — Но язык ты знаешь лучше всех в классе! И это после троек в течение двух лет!
— Скрытые способности, — сказал я, честно глядя ей в глаза. — И потом, я всегда смущался, когда шел отвечать, а волнение мешает. Сразу все выученное улетает из головы.
— В последней фразе ты взял не тот глагол, — по-русски сказала классная.
— Вот видите! — я тоже перешел на русский. — Мне еще нужно над собой работать. Я могу сесть?
Дальнейший урок прошел кое-как. Класс взволнованно шушукался, а выбитая из колеи Зинаида никому не сделала замечания, быстро опросила самых лучших учеников и ушла на пять минут раньше звонка, чего никогда прежде не делала.
— Ты ее добил! — сказал Валерка. — Не расскажешь, как можно выучить язык за три месяца? Пять рублей дам! Точно дам, у меня есть деньги.
— Сашка, — сказал я спорщику. — Две тетради за тобой. Завтра жду.
— А что она тебе поставила? — спросил он.
