Владимир Балашов - Ликабет Книга 2
— Не только похож — добавил Эггий — Ахилл Филаид кроме обязанностей пила еще и командует легионными компидукторами, а также, сам учит бою на мечах центурионов и тех легионеров, у кого есть дар биться без строя. Я, проведший в походах сорок лет, могу подтвердить тебе — он великий воин — потом обвел взглядом собравшихся в палатке, как бы привлекая внимание — пока мы не напились, может попробуешь сразиться с ним на мечах. Скажу сразу, чтобы ты не расстраивался — никому из нас не удалось его победить.
Собрание мигом оживилось. К Валерию с советами подошли несколько человек. Кто‑то уже заключал пари, видимо никто в его решении не сомневался. Что — же, не надо людей разочаровывать.
— Можно и попробовать, почему нет?
— Как будем биться? — поинтересовался Ахилл и был удивлен, когда услышал.
— Махайра.
— О, Корвус, зря ты так. Лучше бы выбрал, что‑нибудь другое. Ахилл владеет махайрой лучше всего, а я поставил на тебя два денария — огорчился примипил Плавций.
Валерий рассмеялся.
— Ты, наверное, один такой. Поставь пару от меня, чтобы твоим монетам не было скучно.
По разговору Буховцев понял, что его проигрыш вопрос решенный. Спорили лишь о том, сколько он продержится. Они вышли из палатки на Виа Квинтана, Солнце уже садилось, но до заката было еще далеко. Принесли тупые учебные махайры и круглые щиты. Все как у Эвмеда. Валерий вспомнил об Ахилле, который был вынужден уехать в Рим, и смотрел на эллина уже другими глазами. Не тот ли?
Они встали посреди круга из взволнованных зрителей и присматривались друг к другу. Атаковать первым никто не хотел. Решившись, Ахилл поднял щит, крутанул пару раз меч, и начал не спеша заходить справа, сбоку. Первый удар Валерий едва не пропустил, настолько стремительно было нападение. Пришлось принимать удар на щит, и этот и следующий. Удары сыпались градом. В какой‑то момент он поймал темп и начал уклоняться, и когда махайра пошла на него справа вверх, нанес в прыжке удар в плечо. Эллин успел блокировать удар и мгновенно разорвал дистанцию. Они снова ходили по кругу друг против друга. Буховцев тяжело дышал, а Ахилл был свеж, как и до начала атаки, только смотрел он теперь заинтересованно и настороженно. Валерий успокоил дыхание и начал готовить нападение. В глазах возбужденных зрителей он свою норму уже перевыполнил, и терять ему было нечего. Первый удар пошел снизу, далее сбоку, прыжок с ударом в голову. Ахилл отбил атаку без труда. Быстрота и ловкость его движений были поразительны. Вот он перехватил очередной удар и пошел в атаку сам. На этот раз отбивался Валерий долго, целых пять минут и в конце атаки уже был на пределе, но все же устоял. Они снова разошлись в стороны, и Буховцев снова подивился, как свеж был Ахилл Филаид. Он мог бы спокойно выиграть схватку, просто измотав его.
Подтверждением этому стала следующая атака. Щит и меч эллина мелькали с невероятной быстротой, и Валерий понял, что бой близится к концу, но просто так уступать не собирался. Вдохнул поглубже, и задержал дыхание. Знакомое состояние пришло сразу, и краем глаза он увидел замах. Вернее не сам замах, а его начало. Меч Ахилла двигался непривычно медленно, и он нанес удар сам. Эллин отскочил в последний миг, и продолжать бой не стал. Встал, поднял меч, и громко произнес.
— Бой окончен. Ничья.
Зрители возбужденно закричали. Буховцев стоял согнувшись, уперев руки в колени, тяжело дышал и пытался наладить дыхание. К нему уже подбежали. Хлопали по плечу, восхищенно хвалили.
— Трибун, я поставил на то, что ты выдержишь первую атаку и твои два денария, ты выиграл двадцать — обрадовал его Плавций.
Валерий лишь стоял и кивал головой, разговаривать было тяжело.
— Трибун, ты молодец. Никто не думал, что против Ахилла можно столько продержаться — подошедший Эггий был доволен.
— Еще немного и я бы не устоял. Почему ты прекратил схватку? — спросил Буховцев Ахилла.
— Откуда я знаю, какие сюрпризы ты еще приготовил — Филаид улыбался, но было видно, что он действительно озадачен.
— Где тебя так научили биться? — поинтересовался префект.
— Там же, где и его — Валерий кивнул на эллина — тебе привет от Эвмеда. Он ждет тебя в гости.
Нужно было видеть лицо Ахилла в этот момент.
* * *После схватки все снова собрались в палатке, и пьянка пошла веселее. Трибуны и центурионы никак не могли успокоиться, подходили, хвалили Буховцева, и ему уже надоело это ненужное внимание. Подошел и Ахилл.
— Трибун, если ты устал от похвал, может, расскажешь мне о Эвмеде и об Афинах заодно — рассмеялся он.
— Расскажу Ахилл, давай выйдем отсюда, пока мне не отбили плечи — они вышли из палатки.
— Что ты хотел узнать? Спрашивай.
— Когда ты видел Эвмеда? Ты давно из Афин?
— Еще в конце прошлого ноября я таскал камни на холм за его палестрой — Валерий улыбнулся.
— Ничего не изменилось — Ахилл тоже улыбался — ты и не представляешь, сколько камней перетаскал я за те двенадцать лет, что ходил в его палестру. У Афин можно было бы отстроить новые стены — помолчал и спросил — Как он? Какие новости в городе?
— Дела у Эвмеда идут неплохо, а когда я покидал Афины, он был здоров, и могу тебе подтвердить, что рука его тверда, как и прежде. Так говорят его ученики.
— Сколько он тебя учил? — поинтересовался эллин.
— Месяц.
— Всего лишь месяц — удивился Филаид — действительно, у тебя есть дар. Будь ты моложе, из тебя бы получился хороший боец, хотя патрицию конечно, можно обойтись и без этого. Не расскажешь, какие новости в Афинах?
— Прости, но весь месяц я провел между палестрой Эвмеда и ложем одной гетеры, так что новости Афин меня миновали.
— Жаль — Ахилл действительно немного расстроился — а то я уже надеялся услышать то, что поведет меня в родные края.
Валерий хотел спросить, но не стал. Если нужно эллин сам ему все расскажет, а что такое ненужные расспросы он знал не понаслышке. Надоело уже, если откровенно.
Ахилл рассказывать не стал. Задумчиво посмотрел в сторону, помолчал.
— Расскажи мне об Афинах Марк Валерий, может, хоть немного я почувствую себя на родине.
Они взяли пару курульных кресел, и присели около палатки. Буховцев рассказывал о путешествии из Византия в Афины, упомянул Диогена.
— Ты знал достойного Сотера? — удивился Ахилл.
— Диоген Сотер мой друг и наставник. Именно он привел меня в Рим.
— Сотера я знаю очень хорошо. Алкмеониды к которым он принадлежит, часто враждуют с Филаидами, но никто не мог его обвинить, в том, что он вел себя по отношению к нам недостойно.
Рассказ Валерия эллин слушал внимательно, иногда переспрашивал, и всегда после этого расстроено кивал головой. Прояснить подробности даже при всем желании, Буховцев не мог. Если общественную жизнь Рима он знал хорошо, то жизнь Афин не знал вовсе. Однако все равно к концу его рассказа Филаид мечтательно смотрел в темнеющее небо, и где‑то там ему представали очертания Акрополя и виноградники Педиона. Они вернулись в палатку и присоединились к пирующим. Веселье было в разгаре, и все уже порядком набрались. Крики были громче, шутки грубее и чаще всего о девочках, а вскоре появились и лупии из канаба.
Клятву орлу девятнадцатого он принес на следующий день. Легионный орел находился в отдельной палатке на территории претория. Здесь, в присутствии Тита Постумия, префекта Эггия, а также аквилифера с отрядом из первой когорты он подошел к стоящему в держателе, знаку. На высоком древке, в некоторых местах окованном медью, сидела отлитая из золота птица. Гордая голова наклонена вбок, а крылья расправлены. Валерий поднял руку и произнес слова клятвы, все это свидетельствовал дежурный секретарь. В тот же вечер он принял у Тита дела, и началась его служба. В курс дела его вводил Тит Постумий Альбин, но все‑таки прояснять все вопросы он пошел к Эггию, и понял, что поступил правильно. Несмотря на свой мальчишеский вид, Тит Постумий был не так наивен и глуп. Это Буховцев понял сразу, но в остальном — типичный патрицианский сынок, и не из самых лучших. Хорошо повеселившийся до службы, и собиравшийся продолжать после нее. Влияние и богатство Постумиев Альбинов это позволяло. Описанные им во время светской беседы методы командования легионом вызвали у Буховцева удивление, и пояснения Эггия были к месту. С тех пор две недели подъемов, построений, назначения нарядов и работ. На нем же лежал смотр за тренировками и караульной службой. Очень часто из легиона в леса и расположенные в них кастеллумы уходили отряды, но этим занимался Луций Эггий или главный штаб в основном лагере. На Валерии была рутина легиона и штабная служба. В начале необычное занятие было интересно, но к концу двухнедельного дежурства штабная работа ему приелась, тем более что она не давала возможности осмотреть окрестности.
Вечером, после сдачи дел, его вызвал Луций Эггий. Пока шел в командирскую палатку, Буховцев наслаждался вечерней свежестью. Дождь наконец закончился, а под вечер, выдувая сырость, с юга подул свежий теплый ветер. Лесные запахи были нестерпимо остры, а на темнеющем небе сквозь тучи наконец‑то показались звезды. В палатке тускло коптили светильники, префект изучал сводки бумаг, и увидев трибуна махнул рукой, позвал к себе.
