Павел Дмитриев - Время собирать камни
– Сама тоже смотришь! – не остался в долгу парень. – Кто третьего дня с урока сбежал, чтобы утренний повтор второй серии посмотреть?
– Ладно, ладно! – окончательно успокоился я. – Держи свою ЭВМ, а мне идти пора.
– До свидания, дяденька! – вежливо попрощалась Юлька.
– Пока, ребята! – ответил я и добавил про себя: – «Мир меняется».
Знатно я оторвался от советского кинематографа с «Орионом». После того как товарищ Месяцев[47] в ночь пятидесятилетия Великой революции феерически провел в стране Национальный ритуал и получил за это регалии министра информации СССР, сетка вещания стала подозрительно похожей на то, что я помнил из будущего. Однако особых изменений в «тяжелом» контенте не намечалось – прайм-тайм оккупировали ленинианы и прочие ультраскучные боевички на затасканных до дыр ура-коммунистических сюжетах. И вот сказочный прорыв – фантастический сериал! Эдак скоро дети по всему Советскому Союзу будут бегать с лампами дневного света, как джедаи, и петь голосом Боярского «Пока-пока-покачивая звездами на экранах…». А мы в НИИ станем медленно и печально совершенствовать программируемые калькуляторы!
– Драмба! – чуть не закричал я на всю улицу слова из знаменитой книги. – Кр-руче впр-раво!
Даже министр информации сумел обыграть ретроградов, этот ход в сторону подрастающего поколения просто гениален! Не иначе его соратник и друг товарищ Шелепин творчески применил послезнание. И он сотню раз прав: дети не виноваты, что их отцы расслабились на больших окладах. Естественный отбор никто не отменял, всего и разницы, что вместо праздничного людоедского костра затормозившее в развитии племя ждет мягкая и даже в чем-то приятная ассимиляция. Прогресс, однако! Через пяток тысячелетий истории до большей части государственных мужей дошло, что человек – не только пяток пудов диетического мяса, а еще и ежемесячные налоги.
Собственно, ведь есть, есть рациональное зерно в действиях МЭПа! Там в кабинетах сидят реалисты, а вот я… Как сопливый мальчишка, забыл… нет, надо быть честным с собой, просто не хотел видеть в упор: СССР совсем не США! Никто не будет покупать за двадцать тысяч непонятный персональный компьютер. Да что там, даже за пять тысяч не купят и за тысячу сто раз подумают. Денег у людей в обрез, только на еду и шмотки, а еще начисто выжжена прослойка мелкого бизнеса, с которой можно было бы начинать раскрутку компьютеризации. Все у коммунистов получается большое, неповоротливое, даже система образования. Растолкать такое принципиально новым товаром для решения неочевидных задач… Проще лбом стену прошибить.
Как вариант, до предела облегчить «Орион-801», выкинуть из него избыток памяти, монитор, клавиатуру…
– Стоп! – скомандовал я сам себе. – Не пойдет, получится точь-в-точь калькулятор-переросток, как у Casio. Дешевый, но донельзя убогий и неудобный для работы.
Реальный козырь «персоналки» только и исключительно в удобстве использования неспециалистом, причем в чем-то знакомом, простом, посконном… Черт возьми, был же у нас успешный опыт с геологами. Мы решили их практическую каротажную задачу, теперь НИИ «Интел» держал на северах постоянную бригаду наладчиков, все имели неплохие деньги. Старос тоже не жаловался на проект, отгружал десяток комплектов в месяц. Так-с!
Отложим подальше в сторонку требующую профессиональных программистов и нужную только «сильно умным ученым» ЭВМ «Орион-801». Представим на ее месте промышленный контроллер ПК-0010. Понятную и простую штуку, которая идет на замену релейных схем, роликов со шпеньками и прочих чудес советского стимпанка. Применить можно в любой отрасли, а если поднапрячься да решить проблему электропривода, то подойдет для любого станка, причем не будет пить, сидеть с ребенком на больничном и бегать в курилку каждые десять минут.
Поле для фантазии огромное, но желательно получить сразу прорыв, вау-эффект, а не муторное и долгое писание бумаг и заседание в комитетах. Привлечь газеты и журналы, да что там, одна хорошая статья в «Техника – молодежи», и люди сами завалят письмами, только выбирай, что пореальнее. В крайнем случае придется снять цикл обучающих фильмов и показать по телевизору в прайм-тайм. Надо не забыть молодежь, детей… неужели коммунисты не найдут денег, чтобы снабдить контроллерами детские производственные участки и кружки Дворцов пионеров? Заодно придется подкинуть товарищу Шелепину идею сводить туда на экскурсию членов Президиума ЦК, как раз увидят много нового на понятном уровне техники[48]…
Что еще?! Да хоть первомайская демонстрация! Долой псевдоизобретение графической станции и зубодробительный чертежный софт, все равно ничего толкового на ПР-8/16 не выходит. Показывать нужно именно примитивную автоматизацию… Что всегда требуется толпе? Разумеется, кроме водки, хлеба и зрелищ? Флажки с лозунгами! Их можно рисовать на кумаче прямо в открытом кузове грузовика и раздавать всем желающим. А дизайн картинки задавать с экрана… А что, кроме шуток, получится хорошая вирусная реклама! И для НИИ польза, давно руки чешутся уволить к черту художника-алкоголика, но не отвлекать же для малевания тупых транспарантов нормального сотрудника?
Вот только остался всего месяц, успеем ли? Надо дозвониться до «Интела», пока там не кончился рабочий день, переориентировать Федора и Иванов на новую работу. Или…
– К черту полумеры! – пробормотал я, сворачивая к ближайшей автобусной остановке. – Еще не поздно.
– Соня, вставай! – до Алеши сквозь натянутое на самые уши одеяло донесся голос матери. – Батя уже за столом.
– Мам, рано же! Гимн еще не играл! – постарался применить старую «отмазку» тринадцатилетний парень. – Можно я еще пять минуточек полежу?
– Сам вчера просил! – К словам добавилось движение вытаскиваемой из-под головы подушки.
– Ну, ма-а-ам!
– Холодную воду нести? – присоединился с кухни ехидный мужской голос.
– Тише ты! – шикнула женщина. – Маленького разбудишь, будешь сам укладывать вместо того, чтобы идти на демонстрацию!
– А-а-а! Сейчас! – Алешу как подменили, он буквально взвился над кроватью. – Я забыл! – бросил паренек на бегу и через секунду скрылся за дверью туалета, по-взрослому клацнув задвинутым шпингалетом.
– С нечищеными зубами за стол не пущу! – с улыбкой выдала привычную нотацию мать, даже не надеясь, что ее кто-то услышит.
Можно сказать, обычное утро семьи, разве что вставать мужу пришлось почти на час раньше – сосед предупредил, что первого мая трамваи в районе не ходят, да и автобусов мало, так что до метро проще идти пешком. Пустяки, а ведь еще осенью, до покупки в кредит благоустроенной квартиры-полуторки, приходилось каждый день добираться аж из Томилино. «Помоги, Господи, старой Лукерье, не зря ее дохаживала», – прошептала женщина, и в который раз рука потянулась перекреститься. Уж на что вредная приживалка, даже как помирать стала, отблагодарила: «Возьмите, ребятки дорогие, за все хорошее облигации из сундука, что в дровянике во дворе». Муж аж плюнул тогда в сердцах, бесполезная бумага, разве что титан[49] разжечь при случае. Насилу уговорила замок старый сбить, припереть узел с добром да заховать подальше под диван. И ведь как в воду глядела, года не прошло, пропечатали в газетах специальный государственный указ по ускоренному погашению, враз с первой таблицы двести рублей выиграли. А за ним вообще счастье свалилось, первую четверть цены кооперативного жилья разрешили платить «трехпроцентками», а там и Леню на отдел поставили…
Бум-м-м! – «взорвалось» на кухне что-то особо увесистое.
– Пельмени! – легко определила на слух женщина. – Говорила вчера, не ставь тарелку на край!
– Блин!
– Ох, горе ты мое! – Жена с укором метнулась на звук. – Даже пожарить без меня не смог! Зачем я только обе пачки вчера ухнул?[50]
– Я только дверку открыл, а они сразу хрясь! – попробовал оправдаться глава семьи, отряхивая от ошметков теста выходные брюки. – Не злись ты, сейчас соберу и вымою! – добавил он при виде далеко не радостного лица супруги.
– Совсем дурак? Про осколки забыл? Не настолько мы сейчас бедные, вали в ведро!
– А что есть будем? – слабо возразил мужчина, послушно заметая остатки пельменей на вытащенный из-под раковины совок.
– С голоду не умрем!
Вместо несчастных пельменей в масло, уже начавшее стрелять с чугуна сковороды раскаленными каплями, полетели скатанные на скорую руку котлеты из картофельного пюре, за ними куски сала с корейки, а «хрущевский холодильник» под окном расстался с последней склянкой запасенных с осени соленых груздей. Окончательно картину праздничного завтрака завершили широкие белые колечки лука да баночка сметаны, из которой Евдокия машинально выплеснула отстоявшуюся за ночь воду.
