Михаил Ланцов - Русский медведь. Царь
Теперь же – Петра встречали овациями. Ведь страшный враг, наводивший ужас на шведов еще несколько дней назад, всего меньше суток как был избран королем. Их королем. Славным, победоносным. А главное – город никто не будет грабить и жечь! Жители Стокгольма испытали ощущение сродни тому, которое накрывает во время помилования у расстрельного рва. Так что их радость была вполне искренней и очень бурной.
– Невероятно… – покачала головой Анна, проезжая по улице рядом с царем. – Никогда бы не подумала, что шведы тебя так любят.
– Для меня это тоже сюрприз…
– Ваше величество! – вмешался в этот разговор Арвид Горн, ехавший следом. – Вы недооцениваете свою славу.
– В самом деле? – со скепсисом переспросил царь. – Но ведь я еще недавно был врагом.
– Да. И вас боялись потому, что вы были очень талантливым и успешным врагом. Тем, кто побеждал. Но когда вы возглавили страну, люди вздохнули с облегчением. Ведь теперь вы их король. Люди вообще любят тех, кто побеждает. Покойного Карла очень любили, радуясь его успехам. Теперь его место заняли вы.
– Ах вот ты о чем, – задумчиво произнес Петр, теребя пальцами уздечку коня. – Но я думал, что в Швеции к России в целом много хуже относятся.
– О нет! Что вы! Простые люди и знать ничего не знали о России. Спроси любого прохожего о вашей Родине, и он не сможет сказать ничего связного. Но вы дважды победили в таких баталиях, что дух захватывает. И об этом шведы говорят. Кое-кто из солдат, переживших те битвы, вернулся домой. И они не молчали. Кроме того, до нас дошли сведения о том, как вы поступили с пленными. Поверьте – большинство из тех солдат не могли и мечтать о столь щедром предложении.
– Но ведь мои люди убивали шведов! – удивился царь.
– На поле боя. Это был их долг.
– Ну что же, допустим, ты меня убедил, – задумчиво кивнул Петр.
– А что случилось с принцессами? – поинтересовалась Анна. – Ни вчера вечером, ни сегодня утром о них совсем ничего не говорили.
– Они погибли, – потупив взгляд, ответил Арвид Горн.
– Я могу взглянуть на их трупы?
– Ваша светлость, там очень печальное зрелище.
– Мне тоже интересно, – заподозрив что-то неладное, встрял Петр.
Сказано – сделано. Через полчаса, пройдя через череду формальных ритуалов и приветствий, процессия наконец достигла королевского дворца и, пройдя внутрь, сразу направилась в помещения, занимаемые принцессами.
– Говорите, они покончили с собой? – усмехнувшись, Петр задал риторический вопрос какому-то совсем сконфуженному Горну, приподняв лицо Софии, дабы лучше рассмотреть перерезанное от уха до уха горло. – Мне кажется или человек сам себе так сделать не может?
– Ваше величество… – начал было оправдываться Горн, но его прервала Анна, приподнявшая подол юбки Элеоноры.
– Боже правый! Кому ты их отдал на растерзание?
– Что там? О… – покривился Петр. – Полагаю, мне, как новому королю Швеции, было бы недурно узнать, кто и за какие прегрешения законных принцесс сначала изнасиловал, страшно все там разодрав, а потом горло перерезал. Вряд ли это было их просьбой.
– Ваше величество…
– Ты не мог их убить как-нибудь иначе?
– К сожалению, ситуация вышла из-под контроля. После того, как принцессы узнали, что риксдаг решил избрать вас королем Швеции, они попытались поднять восстание и пошли в казармы к солдатам. Озлобленным и испуганным. Ведь под воротами стояли вы с армией.
– Не очень убедительное объяснение, – покачала головой Анна.
– Полковник незадолго до этого в сердцах высказался при нижних чинах очень нелестно о принцессах, посетовав на то, что их нежелание выйти за вас замуж стало причиной предстоящей трагедии. Вот солдаты и решили отыграться. Все были наслышаны о вашем воинском искусстве, и никто особых иллюзий не питал. Им было страшно идти на верную смерть, а тут они… те, кто в этом страхе был повинен.
– У принцесс не было охраны?
– Была, но в тот день от них все отвернулись. В том походе в казарму их сопровождали только фрейлины.
– Я могу с ними поговорить?
– Увы… – снова уткнувшись глазами в пол, поник Арвид Горн. – Никто не знал, что все закончится так печально. Мы ведь на риксдаге решили принцесс арестовать и передать в ваши руки. Но не успели.
– Фрейлин тоже солдаты убили?
– Да. Те пытались вступиться за принцесс.
– Очень, очень плохо, – с нажимом произнесла Анна.
– Согласен, – кивнул Петр. – Если уж казнить, то не так. Унижать и мучить их было совсем ни к чему. Я хочу, чтобы ты расследовал это дело.
– Я?
– Да. Причем самым тщательным образом.
– Да, ваше величество, – после нескольких секунд ступора ответил Арвид Горн, склонившись ниже обычного.
– Кроме того, подготовьте похороны. Хоть принцесс и убили по-свински, но в них королевская кровь, даже несмотря на мякину вместо мозга. И похоронить их нужно подобающе.
– Ваше величество, позвольте вопрос, – чуть замявшись, заговорщицким тоном спросил Арвид. – Вас интересуют только исполнители этого ужасного преступления?
– Нам с вами предстоит реформировать Швецию. Поэтому глупо не пользоваться этим обстоятельством, – кивнул Петр на трупы принцесс. – Пусть смерть этих дурочек станет поводом для большой чистки. Смело убирай всех, кто станет большой проблемой на пути к реформам. Ты ведь ради этого и допустил подобную пакость, не так ли?
– Виноват, – еще сильнее потупил взгляд Арвид. – А что делать с фрейлинами и прочими сопровождающими?
– Похорони их как подобает. М-да. – Петр еще раз взглянул на разрез на шее Софии. – Опасно у вас тут править.
– Ну что вы…
– Ладно, не тушуйся. Пора уже и поговорить с Королевским советом. Наверное, заждались уже.
– Они с радостью подождут столько, сколько угодно будет вашему величеству.
– Представители риксдага тоже желают видеть меня?
– Да, ваше величество.
– Ну что же, – хмыкнул он. – Есть у вас зал, что вместит всех? Отлично. Тогда пусть собираются там. Да не спешат. Нужно позавтракать. А то пустыми животами урчать дело совсем негодное. Кстати, нам уже подготовили покои?
– Старые покои Карла. Там еще много нужно всего сделать, – замельтешил Арвид Горн.
– Не переживай. Я не особенно прихотлив, – улыбнулся Петр, похлопав его по плечу.
Вечером того же дня
– Как все прошло?
– Тяжело, – потирая виски, произнес Арвид. – Это чертово происшествие! Если бы эти злодеи не убили принцесс, все вышло бы намного лучше.
– А что, Петра эта новость не обрадовала?
– Отнюдь. Он не показал вида, но явно разозлился. Ему не понравилось, что принцесс убили их же подданные. Да еще так. Петр теперь не доверяет нам. И особенно герцогиня. Та вообще глазами метает молнии. Прямо рыжая бестия. Но надеюсь, что со временем все обойдется.
Глава 3
21 января 1704 года. Париж
Людовик XIV прохаживался по кабинету в весьма задумчивом состоянии.
– Значит, риксдаг избрал Петра своим королем? Это точно?
– Совершенно точно, ваше величество.
– Очень плохо, – покачал он головой. – Как отреагировал Леопольд?
– Пока неизвестно. Но его представителя пригласили на мирную конференцию в Стокгольм.
– Вот как?
– Петр не мог его проигнорировать, ведь вопросы касались и дел северной части Священной Римской империи.
– Крымское ханство, Речь Посполитая, Шведское королевство, – покачал головой Людовик. – Признаться, прыть этого восточного деспота меня начинает пугать. За десять лет он смог разбить очень серьезных противников и приумножить свои владения. Безумие какое-то…
– Безумие, ваше величество, – охотно согласился министр иностранных дел. – Но одна новость не может не радовать.
– Какая же? – оживился король.
– Достоверно стало известно, что русские испытывают очень острую нехватку огненного припаса. Ибо пожгли все свои запасы в ходе этой скоротечной войны.
– Все запасы? – удивился Людовик.
– Они были весьма скромны. Пороховое производство там плохо поставлено.
– И как быстро они смогут набрать подходящий запас?
– Мои люди в Москве сообщили, что Петр выгребал все запасы даже с дальних пограничных крепостей. И это несмотря на то, что последние годы все известные нам пороховые мельницы работали без простоя. Значит, все совсем плохо.
– Каковы сроки? – с легким раздражением повторил вопрос Людовик.
– Этого не знает никто, – потупился министр иностранных дел. – Но пять-шесть лет ему точно будет не до войны. Он ведь в Стокгольм по льду бросился только из-за того, что по весне ему нечем станет стрелять, продолжи он воевать по-старому.
– Пять-шесть лет… хм…
