Сергей Лысак - От Гудзона до Ла-Платы
— … в общем, командир, не нашли. Либо его вообще не было на площади, либо он очень хорошо замаскировался. Благодаря сегодняшней моде на парики и бороды это нетрудно. Мог под какого-нибудь купца закосить, или матроса-пьянчугу, или еще кого. Тут всяких типов хватает. Съемка площади велась из четырех точек. Потом конечно покопаемся в спокойной обстановке, но не думаю, что будет толк.
— Хреново… К сожалению, мы не располагаем фото Моргана. Как назло на тот момент, когда этот горе-партизан вернулся из рейда по испанским тылам, никого из наших в Порт Ройяле не оказалось. А когда мы там появились, он снова исчез. И судить о его внешности мы можем только по словесному портрету да по нескольким рисункам, достоверность которых вызывает у меня большие сомнения. Ведь заранее никто не собирался устраивать опознание этого мерзавца, поэтому и не озаботился покопаться в архивах в поисках подлинных изображений. Значит наши агенты его не обнаружили на площади?
— Нет. Но они до конца не уверены и говорят, что в такой толпе вполне могли его проглядеть.
— Понятно… И судя по тому, что мы о нем знаем, он должен был прийти… Поэтому будем исходить из худшего и считать, что Гена Морган находится здесь и успешно водит нас за нос. Агенты пусть пока покрутятся в районе погрузки пленных на корабль, а потом шляются по городу в сопровождении групп прикрытия. Денег на это не жалеть. Как знать, может случайно и встретят нашего дорогого друга. На Тринидаде тоже на всякий случай встречу подготовим. Хоть и маловероятно, что он туда сунется, но кто его знает…
А далеко от Тобаго, на лежащем более чем в сотне миль к северо-западу острове Гренада, в это время разыгралась настоящая трагикомедия. Когда "Кагуэй" все же добрался до бухты Прикли и стал на якорь, весь его экипаж дружно рванул на берег. Благо, все шлюпки были уже на воде и покидание корабля произошло в рекордно короткий срок. Весь остаток дня и всю ночь фрегат простоял на якоре без единого человека на борту. Почувствовав под ногами твердую землю, пираты повеселели и недавние события уже не казались такими страшными. То ли божественное проведение спасло их, то ли чье-то головотяпство, в конце концов это не так и важно. А важно то, что дотянуться до них тринидадцы в данный момент не могут. Хотя… Вообще-то могут, просто на Гренаде им делать нечего. На этот клочок суши, формально находящийся под властью французской короны, они никогда не зарились. Им своих Тринидада и Тобаго пока что хватает. Поэтому ночь прошла спокойно, никто джентльменов удачи не потревожил. Но на утро началось выяснение отношений. Роберт Сирл видя, что ничего не происходит и "Кагуэй" взрываться не собирается, окончательно успокоился и пришел к выводу, что в хитроумном плане тринидадцев что-то не сработало. Поэтому едва рассвело, отдал команду возвращаться обратно. Но не тут-то было. Подавляющая часть экипажа категорически отказывалась это сделать заявляя, что они лучше поищут себе другой корабль для возвращения на Ямайку, либо вообще останутся на Гренаде. В конце концов, для рядового приватира что английская Ямайка, что французская Гренада — особой разницы нет. А если еще учесть, что многих в Порт Ройяле дожидались кредиторы, то возвращаться с пустыми руками им тем более не было никакого резона. Поиски ныряльщиков среди экипажа также ни к чему не привели. Если таковые и были, то желающих лезть под воду не нашлось. Ни за бесплатно, ни за деньги. И тут Сирл наконец-то осознал степень паршивости ситуации, в которой оказался. В его распоряжении имелся корабль, но фактически без экипажа. И уйти из бухты Прикли он не может. Три человека — штурман Дженкинс и два матроса, бывшие с ним в предыдущем походе на Тобаго и оставшиеся верными своему капитану, погоды не делают. Они просто физически не смогут управиться с фрегатом. Остальные же уперлись, как бараны, и Сирлу ни уговорами, ни угрозами не удавалось загнать команду обратно на борт. Кончилось тем, что до него наконец-то дошло — если он только попытается применить силу, то его просто прибьют. Люди сейчас злые, так как вместо ожидаемого прибыльного налета на тобагских купцов получилось то, что получилось. И в провале все винили Сирла, так как именно он был вдохновителем, организатором и разработчиком этой авантюры. Прошлые страхи остались позади, и когда под ногами оказалась не палуба фрегата, готового в любой момент взлететь на воздух, а твердая земля, многие стали задавать нелицеприятные вопросы своему капитану. На которые у Сирла не было ответа.
Глава 4
О законах Архимеда, Ньютона, Бойля-Мариотта и прочих
За бортом шумела вода, и волны расходились в стороны от форштевня, рассекающего водную гладь залива Париа. Фрегат "Ягуар" мчался по заливу, дымя двумя высокими трубами. Паруса были убраны и сейчас вахтенные матросы на палубе крестились и вертели головой, глядя то на проносящуюся вдоль борта воду, то на берег острова Тринидад, то на квартердек, где собралось все начальство — адмирал Кортес, капитан фрегата сеньор Родригес, а также капитаны фрегата "Кугуар" и корвета "Волк" — сеньоры Ефремов и Пархоменко, недавно назначенные на эти должности и присутствующие на испытаниях первого парового корабля в этой истории, а также все офицеры "Ягуара" и трое "морских дьяволов", оставивших на время свои тайные дела ради того, чтобы посмотреть на это знаменательное событие. Механический лаг — точная копия того, какой оказался на "Тезее" из старых запасов, отсчитывал пройденные мили. Одновременно проводилось тестирование гидродинамического лага, вернее его прообраза. Скорость фрегата определялась также с помощью радара "Тезея", стоявшего на якоре, и отслеживающего развивший полный ход фрегат, сообщая данные по УКВ-связи.
— В среднем двенадцать и три десятых узла, очень даже неплохо!
— В данном случае мы выжимаем из машин все, расход топлива максимальный. Правая машина сто тридцать восемь оборотов в минуту, левая — сто тридцать пять. Да и обшивка подводной части медными листами тоже что-то дает — корабль еще не оброс. Экономический ход будет ниже — порядка девяти-десяти узлов. Но у всех остальных и такого нет.
— Так что, Леонид Петрович, флоту быть?
— Несомненно. Только сначала надо людей подготовить. А то, вчерашнего неграмотного матроса к машине и котлу не поставишь…
"Ягуар" несся вперед, ходовые испытания первого корабля с паровыми машинами пока что не преподносили неприятных и неожиданных сюрпризов. Леонид обсуждал с остальными происходящее, но думал о своем. Прошел уже почти месяц с момента налета отряда Сирла на Тобаго, а официальных известий из Мехико и Лимы до сих пор нет. То, что время от времени появляются новые испанские "купцы", которые на купцов совсем непохожи, говорит лишь о том, что испанские власти хотят держать руку на пульсе, но при этом не отсвечивать и делать вид, что они совершенно не причем. Наконец-то закончили переоборудование первого корабля — трофейного французского фрегата "Ла Куронь", получившего новое имя "Ягуар". Вполне нейтрально, чтобы не связываться с именами разных святых, принятых в испанском, и не только испанском флоте. Называть корабли именами побед русского оружия, или как-то близко к этому, пока что не стоит. Время еще не пришло. Поэтому можно обойтись на данном этапе нейтральными именами, и представители земной фауны для этого вполне подойдут. Именно поэтому фрегат "Ла Куронь" превратился в "Ягуар", фрегат "Флориссан" — в "Кугуар", а грузовой флейт "Гермес", получивший мощную артиллерию на верхнюю палубу — в корвет "Волк". Как говорится, дешево, сердито и никому не обидно. Учитывая весь исторический опыт развития флота в части установки машин, решили остановиться на "классике жанра" — паровых машинах тройного расширения. Что ни говори, но этот тип неплохо себя показал именно в качестве силовых установок морских судов. Котлы пока что пришлось делать огнетрубные. Благо, с топливом не было никаких проблем. Нефтяные скважины в районе озера Питч-Лэйк работали исправно, и самодельные нефтеперегонные установки давали вполне приличные нефтепродукты. Конечно, о высокооктановом бензине речь не шла, но керосин, мазут и подобие солярки получать удавалось. Поэтому на кораблях нового типа котлы сразу стали делать с расчетом на жидкое топливо. Твердое топливо предполагалось использовать только как резервное. Поскольку переоборудованные корабли должны были оперировать исключительно в американских водах, без пересечения Атлантики, то на первое место вышло требование обеспечение наибольшей скорости и надежности. За дальностью плавания решили пока не гнаться. Именно поэтому все корабли стали делать двухвинтовыми. Силовая установка состояла из двух паровых машин и восьми огнетрубных котлов на жидком топливе. Разумеется, скорость хода под парусами снизилась из-за увеличения сопротивления винтов при неработающих машинах, но Леонид категорически отказался от маразматических требований британских адмиралов, выдвинутых ими в свое время, и продолжавших упорно цепляться за паруса. Когда ради сохранения скорости хода под парусами сильно усложняли конструкцию валовой линии гребного винта только лишь ради того, чтобы убирать его из потока воды и снизить сопротивление при движении. То, что при этом возрастал риск поломки и отказа машины вообще, ретроградов от флота не интересовало. Новый флот Русской Америки не собирался наступать на те же грабли и слепо повторять весь путь проб и ошибок. Концепция, принятая при строительстве флота, не допускала двоякого толкования. Главенствующая роль должна принадлежать машинам. Паруса — лишь вспомогательная и временная мера. Поэтому машины должны быть максимально надежны, даже в ущерб парусам. Вооружение тоже претерпело существенные изменения. Количество орудий на фрегатах уменьшили до тридцати, но все они заменены на казнозарядные, а с корвета (то бишь вчерашнего флейта) убрали всю мелочь, какая там была, и заменили на шестнадцать двенадцатифунтовых казнозарядных орудий собственного производства. Хоть пока и на черном порохе, но местные умельцы во главе с Манфредом Ван-Бателааном уже постарались подтянуть его качество до уровня конца XIX века. Французский порох из Шербура пока еще закупался, но в случае перебоев с поставками можно было обойтись и без него. Удалось также улучшить кое-что из приборов. В частности — перешли на новые магнитные компасы с градусной системой счета, наладили выпуск механических лагов (хоть пока и штучного производства), и в данный момент группа прибывших в Форт Росс голландских и испанских мастеров старается скопировать и наладить производство биноклей, секстанов и хронометров. Там, где платятся хорошие деньги и создаются нормальные условия для жизни и работы, о конфессиональных различиях никто и не вспоминает. А кто пытается разыграть эту карту, разжигая рознь на религиозной почве… Да мало ли несчастных случаев в этих диких краях происходит! И если поначалу были некоторые трения и попытки "наехать" на голландцев, причем лицами явно не мастерового сословия, то после ряда несчастных случаев с этими самыми "лицами" все трения разом прекратились. Умные поняли, а дураки и не догадались. Машины удалось сделать довольно быстро, чего поначалу никто не ожидал. Хотя, свои "первые блины комом" тоже получились, куда же без них. Но стратегия развития местного машиностроения, предложенного стармехом и вездесущим Шуриком, то бишь Сан Санычем Прохоровым, себя оправдала. На станках в мастерской "Тезея" делались станки для нового мира, а также наиболее точные и ответственные детали. Все остальное, включая литейное производство, делалось уже на суше силами хроноаборигенов. Специалисты "Тезея" осуществляли лишь контроль и общее руководство. Первые образцы получились не совсем удачными и их пришлось доводить до ума, но благодаря имеющемуся теоретическому багажу удалось сразу избежать тупиковых направлений. И вот в итоге — первый в этой истории паровой корабль проходит ходовые испытания в 1669 году. На остальных двух работы близки к завершению. Начало флоту Русской Америки положено. На первых порах два винтовых фрегата и корвет, имеющие казнозарядную артиллерию, отвадят от Тринидада любого противника из местных. А если пожалует многочисленная карательная экспедиция из Европы, то вызовут на подмогу "старшего брата". "Тезей" разберется быстро с любой армадой. Хоть Непобедимой, хоть какой. Но пока еще до этого не дошло. В Мадриде уже должны знать о случившемся здесь более года назад, но пока что никак не отреагировали. Вот и не будем бежать впереди паровоза, который тут еще не изобрели. Пусть все идет, как идет. Если кто снова к Тринидаду и Тобаго сунется, фрегаты и корвет встретят незваных гостей со всем радушием. Пока их сил для этого хватит, но дальнейшая политика развития флота предусматривает не переоборудование имеющихся, а постройку новых кораблей. Если все пойдет удачно, то хотя бы уровня середины XIX века. Благо, деньги и материалы есть, топливная база тоже. А вот главного, увы, пока что явно недостаточно. Поскольку главное — это люди. То, что удалось привлечь на свою строну некоторых испанцев, голландцев и французов, это конечно хорошо. Но без притока русскоязычного населения пришельцы из будущего рискуют со временем раствориться в этой массе. И само понятие Русская Америка станет фикцией. А вот с русскоязычным населением как раз таки и напряг. Ни один корабль из Курляндии с поселенцами пока еще не пришел. Был один, доставивший датских наемников осенью, но он вышел из Европы еще до того, как туда дошли новости о пришельцах из другого мира. Да и с теми, кто есть, своих забот хватает. Народ по большей части неграмотный и для того, чтобы допустить его к чему-то серьезному, нет и речи. Вот и приходится выкручиваться, организуя разные "ликбезы". Хорошо, хоть в строительном деле проблем нет — здесь это неплохо налажено. Поэтому новый город Форт Росс растет, как на дрожжах. Вооруженные силы Русской Америки тоже уже не вызывают смеха у местного населения. Дабы исключить возможную неприязнь со стороны хоть и немногочисленного, но все же испанского гарнизона острова во главе с сержантом Мендосой, Леонид предложил сержанту и его подчиненным всем составом вступить во вновь образованное военное формирование. А поскольку свое жалованье испанские солдаты видели очень давно, и уже не чаяли его когда-нибудь дождаться, то недолго раздумывали над этим предложением. Тем более все рождение новой армии, состоящей практически поголовно из "тонтон-макутов" — вчерашних бесправных индейцев и метисов, проходило на их глазах. И что такое задержка в выплате жалованья там вообще не знали. Так же, как и то, что новая армия занималась именно военной подготовкой, а не смотрами, парадами и прочей мишурой, рассчитанной на показуху. Что настоящих вояк, таких как сержант Мендоса, не могло не радовать.
