Геннадий Ищенко - Коррекция
— Отец в России не последний человек, по богатству и влиянию он пятый среди олигархов. Так что они с ним тоже вынуждены считаться. Давай не будем сейчас об этом думать, все равно без толку.
— Я тебе говорил, что ты умница?
— Нет, пока только то, что красавица. Но и умницу приятно слышать.
— Послушай, Лида, ты что-нибудь заканчивала, кроме школы?
— Конечно. По настоянию отца отучилась в Промышленном Университете. Училась хорошо, хотя и без всякого желания. Он меня после окончания загнал на одно из своих предприятий директором, пришлось пару лет отработать. Говорили, что работала хорошо, но опять же без интереса. Не мое это.
— А что твое? Есть что-то, чем ты хотела бы заниматься?
— В школе я очень любила рисовать, даже освоила технику работы красками. Но кому у нас нужна живопись? Работы знаменитостей растащили по частным коллекциям, а молодых художников после взрыва вообще не обучают. У меня сохранилось несколько работ, потом посмотришь. И не нужно меня упрекать за безделье, оно мне самой в тягость, но и заниматься тем, к чему не лежит душа, не хочу.
— А я и не упрекаю, — Алексей нежно поцеловал ее в губы. — Мне просто хочется лучше знать женщину, которую я полюбил!
— Повтори еще раз то, что только что сказал!
— Лида, я тебя люблю! Хочешь стать моей женой? Ну вот, а плакать-то зачем?
— Это я от счастья. Я ведь уже и не надеялась найти любовь. Вам мужчинам проще, а мы женщины – слабые существа и не можем существовать без опоры. А по-настоящему можно опереться только на любимого и любящего тебя мужчину. Ты знаешь, что мужчин-пард почти не выпускают? Это для вас в первую очередь важны красота и удовольствие, женщинам этого мало. Конечно, и я хочу получать радость, но для меня красота в мужчине это не главное. Главное, чтобы он меня любил и мог эту любовь показать. А пард по большому счету ничем не отличается от вибратора. Ты заметил, что я к тебе в последнее время меньше пристаю? Это потому, что ты мне доставляешь радость своим присутствием, даже вот так лежать на тебе – это уже наслаждение!
— Пока не заметил, ты на любовь жадная.
— Ах, ты! Сейчас покусаю!
— Хорошо, заметил. Ладно, лежи, мне это тоже приятно. Только надолго тебя хватит просто лежать?
— Главное не то, насколько хватит меня, заявила ему Лида, пуская в ход руки. — А насколько хватит тебя. Это мы сейчас и проверим!
Утром приехал Владимир.
— Зачастил я к тебе, — сказал он дочери. — Еще не завтракали? Тогда скажи Ольге, пусть ставит и на меня, позавтракаем вместе.
— Пап, Леша сделал мне предложение! — похвасталась Лидия. — Нужно подумать, где будем играть свадьбу.
— Дозрел, значит, — одобрительно посмотрел на Алексея отец. — Я уже третий день жду, когда он это сделает. Только со свадьбой вам, ребята, нужно немного подождать. Вначале нужно обеспечить его документами.
— Долго что ли сделать чип? — возмутилась Лида.
— Да, правильно говорят, что любовь оглупляет.
— Ты не обзывайся, а говори по делу! Никогда не поверю, что для тебя проблема – сделать кому-нибудь чип!
— Кому-нибудь – не проблема, а твоему жениху – проблема, да еще какая. Подумай сама своей красивой головой! Много пройдет времени, прежде чем имя твоего мужа замелькает на всех новостных сайтах? И сколько его потребуется, чтобы журналисты раскололи созданную на скорую руку фальшивку? И мимо ГБ он не пройдет! Вам нужны неприятности?
— А что же делать?
— Все, что нужно делать, делается. Ты для него и так жена, а свадьба подождет. Сейчас опытные люди подбирают для Алексея такую биографию, чтобы не смог подкопаться никто. Слава богу, на просторах нашей родины еще достаточно медвежьих углов, в которых стоят небольшие гарнизоны. Причем иной раз они гибнут в полном составе, особенно на Востоке. А в армии два миллиона человек, и их учет ведут живые люди. Занести в базы данных можно все, главное, чтобы потом ничего не всплыло при проверке. Так что и с чипом, и с коммуникатором подождете. Когда все приготовят, Алексею еще нужно будет посидеть и почитать кое-какие книги. Надежной легенды мало, нужно еще знать нашу жизнь. А ты бы ему пока показала наши фильмы.
— Что там смотреть! — махнула рукой дочь. — Боевики и мелодрамы. Одна халтура.
— Она права, — ответил Владимир на вопросительный взгляд Алексея. — Искусства у нас больше нет. Фильмы дерьмо, я их сам не смотрю, но тебе они помогут лучше узнать жизнь.
— Что, и музыку больше не пишут? — спросил Алексей. — Насчет картин мне Лида говорила.
— Пишут, но мало. Вы ее столько написали, что на сто лет хватит. Хорошие книги еще пишут, но очень редко. А больше ничего нет. Я ведь ей и рисовать запретил, хотя сердце кровью обливалось. Ты ему не показывала?
— Вчера говорили, — ответила Лида. — Но он еще ничего не видел.
— Покажи ему портрет, — попросил отец. — Заодно и я посмотрю. Сходи, пока Ольга не позвала к столу.
Лида вышла и через несколько минут вернулась неся в руках небольшую картину.
— Это моя мама, — сказала она, поворачивая портрет к мужчинам.
С полотна на Алексея с ласковой улыбкой смотрела красивая женщина лет сорока.
— Как живая, — грустно сказал Владимир. — И ведь выполнила масляными красками, а там сложная техника. И никто не учил, сама что-то читала и пробовала. Анна умерла рано, я ее такой и запомнил из-за этого портрета, фотографии все-таки совсем не то. А то, во что ее превратила болезнь, лучше было не запоминать. Я поначалу этот портрет вообще не мог видеть, все внутри переворачивалось. Так ни на ком и не женился, хотя в желающих недостатка не было.
— Паскудный мир, в котором такой талант никому не нужен! — сказал Алексей. — Сколько времени ты потратила на работу?
— Три месяца, — ответила Лида. — Это была вторая картина, которую я рисовала маслом. Если хочешь, я тебе потом покажу все работы. Но там в основном рисунки карандашом.
— Господа, к завтраку все готово! — сказала вошедшая в гостиную Ольга.
— Пойдемте, — поторопил Владимир. — Не знаю, как вы, но я сегодня встал рано и успел проголодаться. Да, Алексей, я вчера озадачил твоим вопросом одного молодого гения из своих головастиков. Вызвал к себе и дал задание подобрать всю информацию по накопителям и реакторам, чтобы их можно было сделать сто лет назад.
— Так и сказали? — удивился Алексей. — Он не обалдел? Наверное, потом крутил пальцем у виска?
— Принял к исполнению и даже не выказал удивления. Я им плачу деньги за работу, а тем, как они меня между собой обсуждают, не интересуюсь. Сказал, что работа потребует времени. Мало расписать конструкцию, нужно еще дать знания технологий, с помощью которых ее можно создать. И таких технологий там будет с полсотни. Насчет микрофильмирования тоже узнал. У меня самого на двух предприятиях осталось нужное оборудование, но с ним уже давно никто не работал. Но меня заверили, что ничего сложного в такой работе нет, поэтому все нужные мне материалы перенесут на пленку.
— Кто-то, кажется, хотел есть, — сказала Лида. — Садитесь и начинайте, поговорить можно и потом.
Едва успели поесть, как Владимира по коммуникатору вызвал Валентин.
— Я не слишком рано? — спросил он. — Ну и хорошо. Понимаешь, в чем дело… Я звоню по вчерашнему разговору. Книги и выписки я подготовил, а с микрофильмированием возникли сложности. Сделать можно, но быстро не получится. Оборудование в Центральном архиве сохранилось, но последний человек, который с ним работал, умер лет десять назад.
— Не морочь себе голову, — перебил его Владимир. — Все переснимут мои люди, так что можешь приезжать. Или, может быть, все же кого-нибудь прислать?
— Нет, я приеду сам, — сказал историк и отключился.
— Зацепил ты его, — сказал Владимир Алексею. — Я ведь Валентина хорошо знаю, еще со студенческой поры. Учились в разных институтах и познакомились на вечеринке у одной подруги, а потом и подружились. Ладно, общайтесь, а я поеду. Дочь, не забудь насчет фильмов. Халтура, но познавательная. Пока есть время, пусть Алексей смотрит. И книги ему подбери из тех, что получше.
Он уехал, а минут через сорок охрана пропустила во двор машину Серегина.
— Я вам много чего привез, — сказал Валентин, выкладывая из сумки книги и распечатки. — Вот это по Хрущеву, а это по Брежневу. Здесь все материалы по перестройке Горбачева. Отдельно есть материалы по Андропову, но их очень мало. Эти распечатки я вам приготовил вчера. Здесь то, что непосредственно не относится к распаду Союза, но ему способствовало. Там ведь было много аспектов, и не в последнюю очередь экономический. К некоторым данным нужно подходить с осторожностью. Вот, например, список работников Первого главного управления КГБ и вашего ГРУ, завербованных ЦРУ и выданных в восемьдесят пятом году начальником контрразведывательного подразделения в отделе стран Восточной Европы ЦРУ Олдричем Эйме. У вас были закрытые процессы, а эти фамилии опубликовали в США через тридцать лет. Так что всех нужно проверять. То же и по списку Эдварда Говарда. Вот еще один тип, нанесший огромный ущерб. Работал в Управлении Т КГБ и проводил оценку всей полученной научно-технической информации. Завербовали французы в году так восьмидесятом и поделились с американцами, а раскрыли и расстреляли уже гораздо позже. Сколько через него прошло дезинформации и к каким материальным потерям это привело! Это материалы по катастрофе в Чернобыле. Не кривитесь, Алексей! Пяток таких катастроф, и СССР мог пойти по миру с протянутой рукой. А это перечень неурожайных лет с указанием объема собранного зерна. Выписок по политикам времен перестройки и развала я отдельно не делал, все замечания на полях книг.
