Павел Мамонтов - Варяг. Обережник
– Даниил! – окликнули его.
Молодцов обернулся: сам Воислав!
– Пойдём поратоборствуем.
Данила только кивнул, подхватил трофейную секиру и последовал за батькой. Они чуть отошли от бивака, в лесок, должно быть, чтобы не смешить новых Даниловых товарищей.
Воислав остановился, повернулся к нему лицом. На этот раз варяг был одет в белую рубаху с вышивкой, за спиной висел щит.
– Ну что ж, отрок, прозвище у тебя какое есть?
– По отцу я Дмитрий, а прозвище… нашу семью все Молодцовыми называют.
– Как-как?
– Молодец я.
– Хорошее прозвище. – Усы Воислава слегка приподнялись в усмешке. – Как думаешь, почему я тебя к себе взял?
– Я бьюсь хорошо.
Воислав захохотал, громко и от души. Но смех быстро оборвал.
– Бьёшься ты лучше бабы с тяпкой, но всё равно погано. Думай ещё.
– Я двух разбойников убил.
– Татей убить – дело нехитрое, смерды, бывает, тоже справляются, со страху-то.
– Ну тогда не знаю. Наверное, потому что Вакула попросил. – Данила изрядно расстроился, он-то думал, что в нём увидели крутого бойца, пусть и неопытного, а ещё, может быть, талант.
– Если б ты был поганый боец, я бы тебя не взял. И слово Вакулы не помогло б. А взял я тебя, потому что увидел основу. И такую, какая не у каждого воина бывает. Ты спину правильно держишь, ноги, двигаешься хорошо. И противника своего тоже чуешь. Это, может, не полдела, но для воина – умение наипервейшее, без этого воина нет. Ну и храбр ты. Видимо, и правда у тебя на родине так странно бьются.
Воислав пронзил Молодцова острым взглядом, тот постарался сделать лицо максимально открытым и честным. Выражение получилось скорее испуганным. Губы Воислава опять тронула усмешка.
– Ладно, ты это положи пока, она тебе не понадобится, – сказал батька, имея в виду секиру. – Начнём с главного. Ты как, устал?
– Устал, – не стал кривить душой Данила.
– Ну и хорошо. Тело лучше запоминает, если оно усталое. И двигаться ты будешь не как смерд на гулянке, а так, чтобы силы свои беречь, ну и бить тоже. Поэтому лови. – Воислав бросил щит.
Данила рассчитывал взять в руки что-то похожее на римский скутум: большой прямоугольный тяжёлый кусок дерева, но ни фига. Круглый выпуклый щит варяга оказался очень лёгким. Сделан он был совсем недавно и неказисто, не имел железной окантовки, видно, специально для тренировок. На внутренней стороне имелась вертикальная планка, за которую полагалось щит удерживать. Удерживать в кулаке, что характерно. Мда… щит хоть и лёгкий, а подержи его в согнутой руке минут десять – враз поймёшь, как тяжело стать воином. А ведь ещё удар отбивать полагается.
Пока Данила примерялся к щиту, Воислав направился к ближайшей ели, сорвал с неё веточку попрямее, очистил.
– Сейчас я тебя буду бить, а ты будешь отбиваться щитом.
– Без меча?
– Без него. До меча тебе ещё далеко. И помни: если я глаз выстегаю, другой ты себе не найдёшь.
Следующие минут десять Данила пытался прикрыться от молниеносных ударов по разным уровням. В том числе и колющих. Если тупая деревяха колет в бедро, пусть и сквозь штаны, – это очень даже больно. Но наставник жалел Молодцова и в последний момент ослаблял удар.
Данила работал щитом, стараясь вспомнить небольшой реконструкторский опыт. Помогало слабо – в реконструкции щит больше используется как оружие нападения. В итоге Молодцов зафиксировал щит в одном положении на руке и двигал им вниз или вбок, в зависимости от направления атаки, стараясь максимально снизить амплитуду движений. Воислав, заметив изменения в тактике ученика, вдруг саданул ногой по нижнему краю щита, и этот самый край заехал Даниле точно в бедро.
– Щит дальше держи и чуть ниже, – прокомментировал наставник и продолжил избиение, сопровождая его комментариями по технике.
Когда у Данила отказала левая рука и щит соскользнул на землю, Воислав скомандовал:
– Возьми в другую руку.
Когда уже и сам Данила без сил осел на травку, наставник сказал:
– Ну, хватит на сегодня.
И сломал о колено еловую ветку, уже третью по счёту. Предыдущие две он сломал об ученика. Потом помог Даниле подняться, принял у него щит, довёл до лагеря, где ели дружинники.
– Будим, Ждан, помогите спуститься Даниилу к реке. Пусть всполоснётся, а потом сюда идёт, поест.
Бойцы без вопросов выполнили приказ батьки, а сам Воислав шепнул пару слов Вуефасту. Они тоже касались Данилы, но Молодцову было уже всё равно. В конце тренировки он уже мечтал о возвращении на невольничий рынок – там над ним хоть так не измывались. После купания Данила немного ожил, а отведав из общего котла наваристую кашу с маслом и мясом, уже подзабытым на вкус, переменил своё решение о возвращении в рабство.
Тем более что от взглядов бойцов Воислава, куда более тёплых, чем утром, у самого Данилы потеплело на душе. Он понял, что стал среди них своим. Пусть ему ещё предстоит завоевать достойное место в дружине и уважение соратников, но у него это получится. Лишь бы его Воислав хорошо учил.
После того как дружина закончила с кашей, батька определил, кому в какую очередь сторожить лагерь. Даниле досталась первая, самая лёгкая, смена. А с восходом, когда, проснувшись, он ощутил боль в каждой (без преувеличения) клеточке тела, ему снова дали поблажку – разрешили не грести в первую очередь.
К полудню «Лебёдушка» поднялась вверх по Днепру на несколько километров, пока не пристала к Вышгороду. Здесь уговорились встретиться с Путятой и определиться с дальнейшими планами. Данила чаял надежду, что ему удастся побродить по большому городу уже не в качестве раба: сходить на рынок, посмотреть на товары заморские. Интересно же!
Команда ладьи почти в полном составе в город и отправилась – развлекаться, скорее всего. Молодцов думал примкнуть к ним, но не тут-то было. Воислав оставил на ладье Ждана и велел тренировать Данилу по хорошо знакомой ему системе: один нападает с палкой, второй обороняется только щитом.
Ждан, тоже надеявшийся на отдых в городе, гонял Молодцова с особым усердием. А под вечер вернулся Воислав, велел Молодцову и Ждану повторить упражнение, посмотрел на это и изрёк:
– Ждан, что ты его гладишь, как корову стельную? Ты и сам должен удары отрабатывать, руку набивать. Это и для тебя учёба. А ты, Даниил, много задом вперёд бегаешь – в строю так не походишь. Ну, дайте-ка мне палку. Теперь ты должен стоять на месте, только уклоны в стороны делать. От ударов в ноги или щитом защищайся, или прыгай. Начали!
И, приняв от Ждана палку, Воислава атаковал в таком темпе, что Молодцов только успевал подпрыгивать. А щитом закрываться не успевал. Прям как на скакалке. Только скакалка – она стеганёт по ногам больно, но терпимо, а если палка звезданёт, то разнесёт ногу в кровь.
Когда у Данилы после очередного прыжка разъехались ноги, Воислав остановил тренировку:
– Отдохни пока. Вы со Жданом в эту ночь дежурите, чтобы с ладьи кто чего не спёр.
На следующее утро Молодцов, наконец, увидел своего нанимателя. Тот прибыл на оставшихся двух кораблях с пятью воинами из ватаги Воислава.
Путята был похож на большинство купцов, уже встретившихся Молодцову: пузатый, пегобородый, в дорогих одеждах, увешанных золотыми и серебряными украшениями. Даниле Путята скорее напоминал эдакий мячик, колобок. К одному подскочил, о чём-то поговорил, оба засмеялись, к другому – и так купец обошёл чуть ли не каждого на пристани. Почтил своим обществом Путята и Молодцова. Подошёл, сверкнул заразительной улыбочкой:
– Тебя, что ли, Воислав к себе в дружину взял?
– Ну да. – Данила кивнул.
– Что ж, мне ладные молодцы нужны, будем вместе плыть. Сдюжишь поход – в убытке не останешься.
Путята опять улыбнулся и помчался по своим делам. Объёмистый живот он носил легко и гордо. Ждан шепнул Молодцову, что он и на мечах недурён помахать. Вот это удивило Данилу: чтобы этот колобок – да на мечах?
Поговорив недолго с Воиславом и Вуефастом, Путята подозвал к себе Молодцова.
– Ну что, паря, – добродушно объявил купец, – поговорили мы о тебе. Рад, что в моей охране пополнение. В места мы идём неспокойные, в путешествие далёкое. Князь нынче булгар воюет, так что власть его на землях ослабла. Каждый человек в походе на счету. Ты сам-то далеко забредал?
– Да так, бывало, – обтекаемо ответил Данила.
– Ну что ж, ты парень, вижу, крепкий и храбрый, беру я тебя в обережную дружину, на малую долю, как отрока. А уж как выслужишься – и большую получишь, как воин настоящий.
– А когда выслужусь?
– А это у батьки твоего спрашивать надо.
Купец засмеялся, остальные подхватили: варяги, приказчики, челядь.
– Теперь давай договор заключать.
– А как это? – Теперь на Данилу удивлённо уставились все присутствующие. Кандидат в отроки поспешно исправился: – То есть нездешний я, не знаю, как у вас по обычаю договор заключают.
