Цикл романов "Целитель". Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Большаков Валерий Петрович
– Мишенька! – прозвенел голос сестрёнки. – Так… Я пошла!
– Настенька! Я остался!
Девочка захихикала и клацнула дверью. Глухо донёсся дробный топоток. И тишина…
Подцепив с трюмо свежую «Комсомолку», я поволок на кухню тяжеленную сумищу.
– Некогда нам духовную пищу принимать, – прокряхтел я, взваливая ручную кладь на стол. – Нам бы чего попроще…
Достав вилок капусты, завалявшийся в гаражных закромах, я поморщился – верхние листья превратились в мерзкую серую слизь, источавшую зловоние. Очистив кочан в мойке, нашинковал овощ, выложив на тяжёлую чугунную сковородку бело-зелёную горку. Ужарится – как раз выйдет.
Глянув на сложенную газету, я развёл руками, словно извиняясь перед невидимой публикой:
– Ну а что делать? Жизнь такая! – и включил радио.
– …отметил огромное значение для совершенствования и развития плановой экономики, – затараторил приятный женский голос. – Товарищ Байбаков высоко оценил методы оптимального планирования, разработанные академиком Канторовичем…
«Жить станет лучше, жить станет веселей! – Я поставил на огонь сковородку поменьше и плеснул постного масла из трёхлитровой банки. – Ох и взвоют министерские! И заплачут как дитя… – Острый нож будто сам нарезал свининку на кусочки. – Проснутся поутру, а за ресурсы, ещё вчера дармовые, надо, оказывается, платить! А вы как хотели материально-техническую базу создавать? За бесплатно? Всё, товарищи, халява кончилась!»
Я сгрёб мясо с разделочной доски на сковороду, и оно злобно зашипело, зашкворчало, напуская того непередаваемого аппетитного духу, что преследует голодного со времён пещер. А мы ещё лучку добавим и травок всяких…
– …правительства ГДР и Чехословакии уже выразили полную поддержку предложению товарища Леонида Ильича Брежнева о необходимости полностью использовать потенциал социалистического содружества, – подхватил бодрый мужской голос, – включая организацию общего рынка труда, товаров и услуг, единой валюты и свободы поездок…
«Здорово! – Я натёр морковку и перемешал с капустой. Промыв рис, поставил его вариться в маленькой эмалированной кастрюльке с легкомысленными розочками на круглых боках. – Вот это я понимаю! Неужто наша берёт? А впрочем, все эти плюшки ещё Сталин обещал, когда СЭВ только-только родился и пачкал пелёнки…»
Мы с мамой обожаем венгерские огурчики от «Глобуса», и лечо у них замечательное, а папа жить не может без болгарского конфитюра. Да, если всё пойдёт как надо, то полки в магазинах заполнятся. Побегут по советским шоссе «Вартбурги» и «Шкоды», «Татры» и «Юго». Инженер из Свердловска устроится на работу в Будапеште, а какой-нибудь Дитрих Холтофф с гэдээровского «Фортшритта» переедет трудиться на «Ростсельмаш», доводя до ума комбайн «Дон», тяжёлый как танк…
Наши ВАЗ, ГАЗ и ЗАЗ волей или неволей зашевелятся, иначе Госплан отлучит от финансирования неразворотливых. Социалистическая конкуренция!
Я перемешал мясо с капустой, добавил рис, томатную пасту, посолил, поперчил… Уф-ф! Пускай теперь тушится, доходит потихоньку.
– …на экраны страны вышел фильм Сергея Бондарчука «Они сражались за Родину», снятый по одноимённому роману Михаила Шолохова…
Всё, хватит, а то подгорит. Я выключил конфорку и… Где моя газета?
Ага… Навстречу XXV съезду… Пятилетке качества – рабочую гарантию… Родине – наш ударный труд… В дружественной обстановке… Заголовки-то какие! Плакатные, зовущие… Ага, вот!
«На Пленуме ЦК КПСС были приняты постановления «О созыве очередного XXV съезда КПСС», «Об улучшении управления народным хозяйством, совершенствовании планирования и усилении экономического стимулирования промышленного роста».
Дальше, дальше… «Доклад секретаря ЦК КПСС М. А. Суслова».
М-да… Всё та же приглаженная и залакированная велеречивость. Хотя… нет. Я углубился в текст.
«…партия обязана следить за народным хозяйством, воплощением усилий миллионов трудящихся, но в то же время мы не должны опускаться до мелочной опеки. Пусть предприятия сами налаживают связи между собой, договариваются, назначают цену за свою продукцию. Нельзя сковывать да стреноживать социалистическую предприимчивость! Необходимо вернуться к ленинским принципам хозяйственного расчёта [105] – самоокупаемости, самофинансированию и самоуправлению!»
«Хитёр Михал Андреич! – Я покачал головой. – Ишь как завернул! Да ещё и Владимира Ильича приплёл. Умно. Кто ж выступит против Ленина? А под шумок «Интернационала» вызволят заводы и фабрики… Молодцы!»
Я с хрустом разложил газету, сгибая её «против шерсти». Что там дальше?
«…мы не поддадимся на провокации американской военщины и не позволим втягивать нашу страну в разорительную гонку вооружений…»
Замысловато. Надо полагать, товарищ Суслов признал верным мой вывод о пользе разрядки.
«…братские партии должны правильно понять наш решительный отказ в поддержке лжесоциалистических организаций и движений, имитирующих марксизм-ленинизм…»
Отличный ход, Михаил Андреевич! Знать бы ещё, включат ли в список «имитаторов» Гэса Холла, Жоржа Марше, Гордона Макленнана? [106] Я хмыкнул и продолжил чтение.
«…в связи с вышесказанным считаю важной и своевременной инициативу группы товарищей – обсудить реформу КПСС. Партия должна очиститься от таких пороков, как местничество, бюрократизм, комчванство…»
А вот это уже серьёзно. Это как объявление войны! Многие воспримут партийную реформу в штыки, да как бы не в буквальном смысле.
Терпенья усидеть не хватило, я вскочил и стал ходить – до окна с занавеской, плещущей на сквозняке, разворот, к двери, разворот… Мимоходом помешав духовистое рагу, я выглянул в заоконье, где буйно цвела весна, призывая плодиться и размножаться.
«Слишком всё ладно выходит, – задумался я, держа ложку на отлёте. – Прознали вожди судьбу СССР, почесали в затылках – и дружно кинулись спасать первое в мире государство рабочих и крестьян! Хм… Как-то подозрительно всё выглядит…»
Меня даже не то смущало, что члены «малого Политбюро» сразу взяли и поверили «сверханализу» – у них было и время, и возможности убедиться в правоте «Михи». Но как-то слишком уж резко они изменились! Да, Михаил Андреевич уверяет, что это он так поработал над собой. Ну пусть и дальше верит в свободу воли… А как оно в реале? Не я ли его «перелечил»? По «методу Ершова»? Откуда мне знать, каков предел у моих способностей? Суслов выпил добрых пол-литра воды, заряженной мною. Брежневу достался стакан или чуть больше. И как она подействовала, эта «живая вода»? Укрепила сердце, почистила сосуды… А может, и по извилинам прошлась, выводя шлаки догматизма, начётничества, перестраховки, нетерпимости?
«Ну и чего ты так всполошился? – подумал я насмешливо, хотя и с холодком. – Тебе что, больше нравились брежневские «сиськи-масиськи» и «сосиски-сраны»? [107] Или извращённо приглаженный стиль речей Суслова? Михаил Андреевич сам правил черновики, старательно вычёркивая смысл, стирая малейший проблеск мысли, словно готовя одноклеточный серый фон для цитат Маркса-Ленина. Ну так сравни, что было и как стало! Чего ты так распереживался? Надо будет, всё Политбюро зомбируешь, лишь бы… Как там «неуловимые» пели? «Жила бы страна родная, и нету других забот!»
На сквозняке зашелестела «Комсомольская правда», а мне почудилось, что свежим ветерком потянуло с газетных страниц…
Ещё и года не прошло, как меня окунуло в прошлое, словно котёнка в прорубь, но День Победы я отмечал точно так же, как и в «старой» жизни – на даче. Отстаивал шесть соток с тяпкой наперевес, постигая вечность, ибо выполоть траву за один раз нереально. Скосишь её, проклятущую, выдерешь каждый сорнячок, а заедешь через пару деньков – как будто и не полол вовсе! Всхожесть у молочая и осота просто изумительная…
