Рава Лориана - Тучи над страной Солнца
Путешествие по стране Солнца.
Сказать, что брат Томас был очарован Тавантисуйю -- значит, не сказать ничего. Видя прекрасно возделанные поля, добротные дома и счастливые улыбки жителей, но порой думал, что здесь и в самом деле наступило то самое Царствие Небесное, о котором говорится в конце Апокалипсиса. Особенно его поразили поля-террасы на склонах гор. Чтобы создать такую террасу и подвести к ней оросительную систему, требовались совместные усилия десятков, а порой и сотен людей, зато потом все могли наслаждаться изобильным урожаем, да и все, трудившиеся вместе над постройкой террасы, чувствовали себя потом родными братьями. На его родине каждый крестьянин со своей семьёй ковырялся на своём клочке земли, а потом вёз произведённое им на рынок, при этом боясь, что могут купить не у него, а у соседа. Таким образом благополучие соседа представляло собой прямую угрозу его собственному, именно поэтому так нередки были молитвы по принципу: "Господи, мне ничего не нужно, лишь бы у соседа корова сдохла", потому что если она сдохнет у соседа -- значит, молоко будут покупать у тебя. Но здесь не было рынка, а значит, людям было неведомо чувство соперничества ради выживания. Поэтому крестьяне даже с высока порой смотрели на чиновников и военачальников, которым это самое соперничество как раз было ведомо.
Среди простого народа было также не принято многожёнство, женились здесь рано, обычно один раз и на всю жизнь. Сами по себе нравы были довольно целомудренными -- супружеские измены были редкостью, а о проституции никто и слыхом не слыхивал. Как, впрочем, о воровстве и убийствах.
"Если бы я родился здесь", -- думал про себя брат Томас, -- "то мне бы не пришлось думать о том, как спасти мою душу. Точнее, её даже спасать бы не пришлось, ибо разве может быть сомнение, что эти добродетельные люди спасены? Правда, они не ходят в церковь, однако согласно Иоанну Богослову, в Новом Иерусалиме тоже не будет храмов, ведь они там будут также излишни и не нужны, как здоровым не нужны лекарства. Да, в этом и была моя ошибка -- я пытался лечить здоровых". И вдруг перед его мысленным взором предстал отец Андреас, почти как живой, только огромный, в полнеба и заносящий над страной огромный нож... Да, местные жители живут счастливо и кажутся беспечными, но все они тем не менее знают, что где-то за океаном есть фанатики-христиане, строящие планы, как залить эту цветущую землю кровью. Пусть каждый крестьянин здесь -- воин, готовый в любой момент сменить мотыгу на шпагу и мушкет, однако христиан в разы больше. "Земля, которую здесь называют матерью", -- зашептал брат Томас, -- "я клянусь тебе, что буду всеми силами бороться за то, чтобы здесь не лилась невинная кровь. Если надо, я жизнь отдам за это".
Но где-то в глубине души у брата Томаса вдруг зазвучал змеиный шепоток: "А ты забыл, наивный Томас, что правит этой страной Кровавый Тиран, на руках которого -- кровь его соперника в борьбе за престол. А везёт тебя по стране его верный слуга Инти". Однако тут же ему пришла в голову другая мысль, не менее неожиданная -- ведь страна, управляемая кровавым тираном, не может быть столь мирной и благополучной! Власть тирана должна отбрасывать на всё свою страшную тень. Может, Первый Инка просто оклеветан? Однако как быть со смертью дона Леона? Он был убит -- этого никто не будет отрицать, но, может быть, Первый Инка не имеет к этому делу никакого отношения? Но кому, кроме инков, могла быть нужна его смерть?
-- Скажи мне, Инти, -- спросил брат Томас, -- кто подослал дону Леону человека с топором?
-- Это сделал я, -- просто ответил Инти.
-- Ты?! Но почему же...
-- Ровно по той же причине, по какой я приказал арестовать Андреаса. Оставшись на свободе, он мог ещё натворить дел. Арестовать Горного Льва, чтобы привести на суд, за границей было невозможно, так что только ликвидировать его и оставалось. У вас дона Леона часто рисуют самыми радужными красками, но он был одним из самых подлых негодяев, каких только знала порождала наша Матерь-Земля.
-- Разве он не был законным наследником престола?
-- Никогда. Во-первых, у нас с этим не как у христиан. У вас большинство королей правят "милостью божией", старший сын наследует отцу и точка. Никто не задаётся вопросом, насколько данный король достоин быть королём. Ну короля королей, правда, выбирают, но тоже короли.
-- Если бы задавались, то у нас могли бы начаться распри.
-- Это лишь от того, что у вас под "достоинством" чаще всего подразумевается сила. Ну, или богатство. Разве ваш Карл V стал бы императором Священной Римской Империи, если бы ему ростовщики не дали денег на выборы?
-- Я ничего не слышал об этом.
-- Плохо же вы знаете даже свою собственную историю... Итак, правитель у нас не может считаться законным, пока инки не признали его власть. А для этого они должны собраться и проголосовать за того, кого считают достойнейшим. Без этого власть Первого Инки не считается законной. Белые завоеватели совершенно не понимали этого, иные их них даже думали, что могут стать в наших глазах законными королями, насильно взяв в жёны наших женщин. Но им подчинялись только от бессилия, законной их власть никто признавать и не думал. К тому же Горный Лев не был даже сыном Первого Инки, у Горного Потока вообще детей не было, Горный Лев был лишь одним из его племянников, и даже сам никогда не рисковал объявить себя единственным законным наследником. Он пытался изобразить незаконным Асеро, а это несколько другое дело.
-- А Асеро ни в чём не нарушил закон?
-- Его признало большинство инков, а это означает законность. Горный Лев потом уверял, будто сторонники Асеро голоса подделали, и эти оправдывал попытку переворота, но это ложь и клевета. Когда вы встретитесь с ним, то можешь сам поспрашивать его на этот счёт.
-- Скажи, а он не в обиде на меня за то, что я его так обличал?
-- Нисколько. Он же понимает, что ты обличал на самом деле не его, а тень, призрак, сотканный из лжи. В этом вопросе он даже оказался мудрее меня, ибо меня твои обличения, если честно, тогда здорово обидели.
-- Неужели?
-- А тебе бы самому понравилось, если бы того, кого ты считаешь другом и братом, несправедливо бы обвиняли и оскорбляли, да ещё принародно?
-- Конечно, не понравилось бы... но скажи, разве Сам Первый Инка может быть другом и братом? Разве он не отец своим детям-подданным?
-- Наш народ не только в Первом Инке, но и в любом инке часто видит отца родного. Но это не потому что мы так приказываем, а потому что так спокойнее жить. Я-то наоборот считаю, что лучше бы люди относились к инкам критичнее, ведь иногда, когда инкой становится недостойный, эта детская доверчивость выходит боком. Да ты и сам знаешь теперь про Куйна.
-- И тем не менее вы считаете, что ваше государство устроено мудро?
-- Тем не менее. У нас недостойный только может стать правителем, у вас же это неизбежно. Конечно, если бы нашлась страна, где недостойный не мог бы стать правителем в принципе, то мы бы сказали, что она устроена мудрее, но такой страны нет на всём земном шаре.
-- Скажи мне Инти, вот ты, вроде, добродетелен, но тем не менее, ты имеешь нескольких жён. Скажи мне, почему так? Для инков это обязательно -- иметь нескольких жён?
-- Нет, не обязательно. Более того, когда я женился в первый раз, я думал, что у меня будет только одна жена на всю жизнь, но увы, всё сложилось иначе. Мне пришлось жениться ещё, а той, первой, всё равно уже нет на земле. Но, наверное, тебя интересует не столько перипетии моей личной жизни, сколько то, почему мы ВООБЩЕ допускаем многожёнство. Верно?
-- Да, это так.
-- Видишь ли, основатель нашего государства Манко Капак изначально хотел, чтобы у каждого была только одна жена и первое время это было законом, но потом пришлось это отменить. Манко Капак думал, что разумное устройство общества быстро распространиться на другие земли, однако этого не случилось, вместо этого целые столетия нам приходилось отбиваться от врагов, всё время живя в положении осаждённой крепости. А поскольку воюют в основном мужчины, то их почти всегда было меньше, чем женщин.
-- У нас тоже много воюют, -- ответил брат Томас, -- однако и многие женщины умирают при родах.
-- Знаете почему? -- спросил Инти, -- потому что вы живёте в грязи. Хотя практический опыт показывает, что грязь, попавшая в рану, может привести к довольно печальным последствиям. Мы же соблюдаем чистоту, и потому у нас при родах умирают много меньше. Однако всё равно у вас женщин больше чем мужчин, и те несчастные, которым не повезло остаться без пары, чтобы не умереть с голоду, вынуждены торговать собой. У нас, как ты знаешь, такого нет. Но с другой стороны, если бы кто угодно мог заводить сразу несколько жён, то значительная часть юношей не смогла бы вступить в брак, что тоже нехорошо. Поэтому у нас право на несколько жён надо сначала заслужить... Я, разумеется, не говорю, что это идеал. Это такое же вынужденное отступление от этого идеала, как необходимость воевать. Да, мы вынуждены это делать, мы восхищаемся героями, отдавшими свои жизни за Родину, однако мы помним при этом, что Манко Капак предсказал нам, что настанет день, когда разумное устройство общества будет по всей Земле, и тогда уже не будет нужды в армии. Да и материальных привилегий тоже не будет, ибо силы, которые ныне тратятся на войну, будут обращены на мирное строительство, и наступит полное изобилие. Да, тогда, когда мужчин и женщин будет поровну, многожёнство будет не нужно.
