Сергей Садов - Князь Владимир Старинов. Книга вторая. Чужая война.
Наконец удалось закрепиться на стерне и тут вступила в дело другая заготовка — сразу за солдатами на стену поднялись лучшие лучники, каждый нес с собой два колчана стрел, а специально выделенные люди еще по три. Кроме того солдаты уже привязывали к скинутым веревкам еще колчаны. Как только лучники оказывались на стенах они открывали убийственный огонь по подходящим к защитникам подкреплениям. Причем пехотинцы, выполняя приказ, со стен не спускались, а только держали подступы, прикрывая лучников. Противник быстро понял что к чему и солдаты перестали тупо выбегать из-за укрытий, но лишившись подхода подкреплений защитники стен оказались обречены и вот еще на нескольких участках удалось твердо закрепиться.
Не дожидаясь, когда рухнут ворота, пехотинцы перешли в наступление. Сейчас началась уже свалка, но в отличие от солдата графа Иртинского пехотинцы Вольдемара действовали слаженными группами по восемь человек. В воцарившемся хаосе такая группа давала неоспоримое преимущество войскам герцога. И даже будь пехотинцев меньше, чем войск графа, то и тогда результат получился бы один. Солдаты очень быстро разобрались какое на самом деле преимущество дает им такая тактика в тесных переулках замка, узких проемов между строениями, а также коридоры донжона. Тем более подоспели уже и арбалетчики, приданные к каждому взводу. Лучники старались занять места повыше и вели обстрел с уцелевших крыш.
Такой слаженной атаки враг долго не выдержал и сломался. Володя это понял по донесениям еще до того, как началась повальная сдача в плен. Войска самого графа по прежнему сражались отчаянно, но проблема в том, что их у него было немного, не больше пятисот человек — остальные его вассалы и их люди. Сражаться на смерть у них не было никакого стимула, тем более у рядовых. Поняв, что дальнейшее сопротивление бессмысленно, они стали сдаваться.
Володя в сопровождении Конрона и Танзани, а также гвардии короля въехал через разбитые ворота и оглядел площадь перед ними. Покачал головой.
— Как все бессмысленно…
— Что именно? — удивился граф.
— Да вот это… Поднимать руку на своих в то время как вторгся внешний враг…
— А что, у вас на родине, князь, такого не было?
— Было, граф, к сожалению. Потому и говорю, что бессмысленно.
Володя обратил внимание, что вокруг убитых и раненных уже вовсю суетятся медики. Князь одобрительно кивнул и слегка пришпорил коня. Выглядел он слегка бледновато, когда смотрел на трупы вокруг, но при этом не отворачивался. Конечно, это уже не первая битва, в которой ему довелось участвовать, но первая, которая велась с таким ожесточением и трупов оказалось очень много.
Бои продолжались в основном в самом замке, где укрепились самые преданные сторонники графа. Офицеры, следуя приказу не рисковать людьми попусту, дожидались арбалетчиков, которые почти в упор расстреливали баррикады из мебели. Мощные арбалеты насквозь прошивали доски, доставая прячущихся за ними солдат. Если же те, не выдержав обстрела, пробовали переходить в контратаку, то их встречали сдвинутые щиты и выставленные копья. В тесном коридоре такая оборона была практически несокрушима.
В донжоне Володя и высшие офицеры прошли в одну из относительно уцелевших комнат, где и обосновались, дожидаясь известия о сдаче последних защитников.
— Когда вы сказали, что замок можно взять за две недели, я не поверил, — покачал головой граф. — Вы в который раз удивляете меня, милорд. Оказывается эти ваши инженерные части не такая уж блажь, как я полагал раньше.
Володя только кивнул, продолжая глядеть в окно. Потом посмотрел на часы.
— Уже два часа после полудни… Если бы все защитники оборонялись так же, как это делал отряд графа боюсь, мы бы еще долго тут возились.
— Ну не все же тут такие, — пожал плечами Конрон, успев где-то разжиться кувшином с вином и теперь старательно выискивающим кружку. Не нашел, пожал плечами и отхлебнул прямо из горла.
В этот момент дверь распахнулась и в комнату ворвался солдат. Конрон вскочил, отбросив кувшин и схватившись за меч, Танзани положил руку на рукоять. Но солдат оказался своим, правда выглядел очень уж бледно. Оглядев комнату диким взором, что все невольно попятились, он махнул рукой.
— Милорд… там… ужас что… они…
— Что?
— Прошу вас за мной… идите…
Володя переглянулся с Конроном и Танзани и кивнул.
— Веди.
Солдат выскочил словно за ним гнались сотня убийц и пронесся по коридору. Толпу, собравшуюся чуть дальше по коридору они увидели издалека. Причем толпу из своих солдат. Шума драки тоже слышно не было… Более того, стояла очень уж неестественная тишина.
— Расступитесь! — рявкнул граф Танзани.
Солдаты оглянулись и тут же поспешно отпрянули к стенам, тишина мгновенно нарушилась. Володя вошел в комнату первым и замер, задохнувшись… пошатнулся и если бы не поддержка Конрона, рухнул бы на пол прямо здесь.
— Кто?! — прохрипел он.
— Они сами, милорд, — испуганно промямлил один из солдат. — Когда мы ворвались, они сражались друг с другом… Кто-то защищал…
Володя прикрыл глаза, но картина, увиденная им, не пропала и после этого. Трупы… женщины, дети… все лежали вповалку. Эмоции снова отключился и мозг анализировал картину как компьютер. Не надо было чужих слов, чтобы понять, что произошло. Свои убивали своих… тех, кто не мог защищаться. Чтобы не досталось врагу… такое вот изощренное чувство собственности…
Володя отвернулся и вышел. Как добрался до выхода он не помнил, но на улице его вывернуло наизнанку. Его рвало даже после того, как в желудке уже ничего не осталось. Рядом опустился Конрон, бледный не меньше своего сеньора.
— Там и графа Иртинского нашли. Похоже он самолично убил и жену и детей.
— Геббельс недоделанный, — буркнул Володя, выбирая рот и с трудом поднимаясь.
— Что?
— Неважно… Что там еще?
— Да в общем все. Некоторые, судя по всему, пытались оказать сопротивление, но…
— Не может же быть, чтобы они абсолютно все были чокнутыми…
— Не все. — Володя обернулся. Чуть в стороне, прислонившись к стене дома стоял хмурый граф Танзани. — Но граф окружил себя действительно преданными людьми, которые пошли за ним даже на это. А когда никого не осталось — они пронзили мечами себя.
Володя хотел что-то ответить, но понял, что заговорить просто не сможет, словно кто-то перехватил горло. Вместо этого он поднялся и быстро направился куда-то… Конрон вскочил, но был остановлен графом Танзани, который наклонился к нему и что-то прошептал. Тот нахмурился, потом кивнул и отправился следом за князем.
Практически до вечера князь, в отличие от прошлых сражений, не вмешивался в происходящее. Стоял на крыше какого-то сарая и наблюдал за происходящим… солдатам казалось, что он просто наблюдает за происходящим, но Конрон, находящийся рядом, отчетливо видел, что взгляд Вольдемара какой-то пустой, ничего не выражающий. Даже когда он встал рядом, тот даже не повернулся к нему.
Офицеры прекрасно знали свои обязанности и уже принялись за наведение порядка в захваченной замке, тем более, как они думали, на виду у командующего. Конрон по настоящему встревожился, когда уже стемнело, а князь даже не подумал уходить с этой крыши. Новоиспеченный граф уже хотел было встряхнуть его как следует, чтобы привести в чувство, но князь вдруг развернулся и отправился вниз, пройдя мимо него, словно не заметив…
На утро князя в замке найти не могли. Конрон уже хотел было бить тревогу, но подошедший Танзани его удержал.
— Кажется, я знаю где князь. Если я не прав, тогда и поднимай людей на поиски, а пока позволь мне попробовать.
— Час. Через час поднимаю солдат.
Граф усмехнулся и согласно кивнул.
— Вполне хватит.
Как он и предполагал князь сидело на своем любимом месте у реки, задумчиво глядя куда-то вдаль. Танзани подошел ближе и чуть не отшатнулся настолько плохо выглядел князь. Неужели его так потрясло это убийство? Он, конечно, странный человек, вечно носящийся со своими идеями о том, что не должны страдать женщины и дети… впрочем, если верить князю, то его понять вполне можно. Но до сегодняшнего дня граф и не думал, что все настолько серьезно.
Он присел рядом и немного помолчал.
— Так плохо? Полагаю, гадаешь зачем граф сотворил такое? — сначала Танзани подумал, что Вольдемар его слов просто не расслышал, поскольку никак на них не отреагировал. Потом медленно повернул голову. Сообразив, что другой реакции не дождется, граф продолжил: — Всегда полагал графа немного чокнутым с его убеждением, что нынешние люди разбалованные и ни на что не годные неженки. Любил он поговорить о прошедших временах когда, по его представлению, жили настоящие герои и когда все и жены и дети сражались с врагом… делили и победы и поражения. Как жены, чтобы не попасть в плен к врагу убивали себя и своих детей…
