Владимир Чистяков - Попадают по-разному
Вилла у него недалеко. Мемориальную имени Дины – первую серьёзную недвижимость отца поддерживает в идеальном состоянии, но бывает пару раз в год. В принципе, прекрасно его понимаю: папенька его на культе Дины под конец явно подвинулся слегка. Вовремя понял, а не то вторую золотую статую побольше первой взялся бы ставить, только на этот раз исключительно за свои средства.
У сына, правда, тоже парочка бюстов на почётных местах стоит. Но в остальном, дом жилой и вполне уютный. Солёный на возможность брака с одной из своих дочерей намекать не будет. Не в их возрасте дела. Тут по-прежнему довольно распространено, что между договором о браке и фактическим заключением проходит несколько лет – ждут, когда невеста или жених подрастут. Солёный слишком хорошо знает, что на такие браки крайне косо смотрит Дина. Тот случай, когда неофициальное неодобрение действеннее принятых законов.
Плох тот купец, кто не пытается извлечь выгоду даже из самого странного дела. Змей плохим купцом не был. Про походы расспрашивал. Интересовался, знают ли на другом берегу океана о китах. Меня этот вопрос как-то мало заботил. Просто не люблю купцов. Этот хоть что-то сам производит. Хищник. Не комплимент. Не оскорбление. Констатация того, чем занимается. Да и я не эколог, чтобы осуждать Солёного за промысел.
– Понимаю, господин генерал. Но обычно жители приморья всегда с моря живут. И даже если не бьют китов хоть что-то про них знать должны.
– Должны, не должны. Я воевал с ними, а не про китов расспрашивал. Хотя… У шамана одного посох из бивня нарвала отобрали. Но откуда он – не узнать уже.
В глазах китобоя мелькнули профессиональные огоньки. Как ни крути, он, хотя и заплывающий жирком богач, из тех кто ещё застал времена ручных гарпунов и сам с ним на кита ходил.
– На побережье посох нашли?
– Да.
– Сами они добыть не могли, нарвал не любит тёплые воды. Может, с караваном туда попал, а может, кто их там севернее добывает.
– Мы там на север долго не пойдём. А ты можешь послать кого. Леса много, железо тоже есть, рудники заложили. Кто переселяться надумает…
– Я помню, что переселенцам обещано, и ничуть не сомневаюсь в словах Госпожи. Но я уже не молод, у меня здесь налаженное дело. Хотя, я и подумываю о расширении. Тем более, новый, перспективный регион… Ещё один. – очень пристально посмотрел.
Ну, а я дурака включу.
– Что значит ещё один? Я в морских делах ноль. Знаю, что есть в морях места,, где киты пасутся.
– Есть. Немало. За них уже борьба потихоньку начинается. В наших водах уже многовато китобоев. Стада потихоньку начинают редеть. Но океан большой можно найти новые. И не на другом берегу. Поближе. Но добраться туда непросто, хотя и не придётся сражаться по дороге.
Тут уже намёк уловлен. Раз "не придётся сражаться" – речь не о юге. Тогда… Кое-что о китобойном промысле я читал. Да и биологией интересовался.
– Дальний Север?
– Именно. Сначала я хотел попробовать начать дело в новых провинциях. Но Госпожа предложила мне рискнуть деньгами именно там. Зимы там очень суровые. Риск огромен. Но выгоды обещает запредельные. Доход уровня похода. По отношению к нынешнему.
Интересно, он рассчитывает стукнутого в голову людьми и природой, да ещё славящегося любовью к выпивке, генерала на откровенность развести? Ну-ну, успехов… Или тут что-то другое. Не зря же он самый верный сторонник Дины в этих краях.
– Я уверен, стада к северу многочисленны. Но льды. Базы неманевренны. Желание Госпожи. Ну, и доход, конечно. Там, во льдах есть несколько архипелагов. И Госпожа сказала мне, что в водах одного много китов. А на островах есть золото. Много, ибо никто никогда его не добывал…
Как от этого слова глаза у людей блестят. Всегда так было и всегда так будет. У самого, наверное, глаза сейчас блестят. Только вот с чего это он разговор о жёлтом металле именно со мной завёл? Я ведь в горном деле понимаю ещё меньше, чем в китобойном промысле.
– И мне, и другим ещё Великая Госпожа приказала – со всех островов, куда заходим, привозить ей образцы горных пород, и уж тем более, руд. Мы и привозим. Тогда. На приёме. – усмехается хитро и как-то неприятно, – Разумеется, Госпожа знает кто с кем и о чём говорил. Измена может таиться в самом неожиданном месте, ей ли не знать… Но и у нас тоже есть секреты и мы стараемся слышать, что говорят вокруг. Я знаю, о чём вы говорили. И понял одно – про ту руду Великая Госпожа сказала вам нечто, неизвестное Госпоже. Нечто ужасное. Госпожа знает о ценности руды, и о возможности изготовления некоего оружия. Но вы знаете, на что это оружие способно. Видимо, Великая Госпожа показала вам…
Понимаете, я представить не могу, что может напугать человека, подобного вам. Но это что-то, безусловно скрыто в той руде. Точнее, в некоем чистом металле, который Госпожа очень хочет выделить из оксида.
В жизни не поверю, будто она проболталась ненамеренно. Скорее всего, подобные слухи распускаются уже давно. Она очень интересуется, где какие руды есть. Тугодумие меня подводит в очередной раз. Сколько времени не обращал внимание на, в общем-то, очевидный, факт.
– Это оружие очень сложно сделать.
– Я знаю.
– Откуда?
– Считать просто умею. Руда эта горнякам в общем-то, известна. Считается почти полностью бесполезной, при производстве краски или глазури можно использовать. Хотя, наиболее опытные говорят, что если где-то есть эта руда, то поблизости стоит поискать золото. Я так понимаю, верно и обратное. Горные породы ведь имеют определённое сродство друг с другом.
– Быстро это оружие не сделать. Но мне хватило рассказов Великой Госпожи. Это оружие может сжечь город. Любой. Стены не помогут. Даже оплавленные камни некоторое время будут нести смерть. Кто не погиб сразу – умирать будет очень нехорошо. Металл плавится, всё горит. В месте удара люди испаряются мгновенно.
– Происходит взрыв?
– Да.
– Мощность определённая, или может изменятся?
– В самых широких пределах. Начиная от обычных пушечных снарядов.
– Имеющий такое может претендовать на власть над миром.
Усмехаюсь.
– Пока сосед подобного не сделает. Но пока и мы такого сделать не можем.
– Как долго продлится это "пока"? Я так понимаю, чистого металла мало. Пушечные ядра из него будут не лучше чугунных или каменных.
– С металлом ещё что-то надо сделать. Никто не знает, что именно и как.
– Даже госпожа?
– Даже она.
– Тогда зачем она так охотится за этой рудой? Хотя, кажется, понимаю. Когда-нибудь, уже не при наших жизнях, руды этой понадобится очень много. И лучше будет, если всё добытое к тому времени будет принадлежать нам.
– Ещё лучше, если нашими будут места, где есть эта руда. И неважно, где эти места находятся.
– Сейчас, я так понимаю, эта руда считай, полностью бесполезна. Но через сколько-то там десятков лет те, кто ей владеют, станут править миром.
– Миром станут править те, кто научится делать оружие.
– Одно не отменяет другого… Получается, Госпожа предложила мне долю в грядущем мировом господстве… Пусть, я и не увижу процентов с вложенных средств. Тебе ведь тоже предложена доля…
Киваю. Видимо, тот разговор именно так и следовало понимать. Дина давно уже знает, что затеяла игру с воистину разрушительными силами. Некстати тут вспомнилось – она очень не любит, когда Дина пишут иероглифами. Написанное читается однозначно – богиня. Да и слова госпожа и богиня – синонимы. Сражаясь с драконом, старайся сам драконом не стать. Она уже который год по грани ходит.
– Странно немного. Насколько я знаю, наследников нет и не планируется.
– Зато средств свободных много имеется.
– Думаете, вложится в экспедицию?
– Думаю, да. Сомневаюсь, что металл годен только для производства оружия.
– Пожалуй, я приму предложение Госпожи. Я был когда-то молод, мечтал увидеть, что там, у полюса. Можно ли через северные моря добраться от одного океана до другого. В конце-концов, в тех водах должно быть много китов и практически непуганого морского зверя. Сам об экспедиции подумывал. Правда, больше вдоль побережья. Ведь за Дальней линией живут люди. Не грэды. Пусть там и холодно там. Но они говорят, у их берегов киты попадаются. Говорят, моржей много. Клыки привозят. В наших водах они редкие очень.
– Что им от нас нужно, не думаю, что им золото нужно.
– Они даже цены настоящей его не знают. Изделия металлические очень хорошо берут. Дерево для своих санок. Да и мы кое-что у них заимствуем. Одежду для севера стали шить по их образцам. Они говорили о таких лежбищах моржей…
Ту его взгляд явно жадность туманит. Себе на память зарубку делаю, не мешает поинтересоваться ценами на моржовую кость.
– Лежбище может быть только в заливе. Значит, проход между океанами должен быть.
– Он льдами может быть забит. Морж-то дорогу найдёт. А корабль -нет.
– Там ещё белая смерть живёт. По неё только шепотом местные говорят. Их копья и луки не берут. Всегда убивает.
