Игра на чужом поле (СИ) - Иванов Дмитрий
Маленькая пекарня за углом гостиницы дала о себе знать ещё когда её не было видно. Божественный запах выпечки заставил нас с Костей довольно переглянуться. Бойкая очкастая старушка хлопотала за прилавком, заставленным разными пирогами, булками, и местными сладостями. Мы с Цзю придирчиво начали изучать ассортимент, обдумывая, что бы такого прикупить, чтобы окончательно победить голод, в то время как мой «гид» разговаривала с бабушкой на неизвестном мне языке. Оказалось, что старушка — представительница коренного народа Норвегии — саамов.
В итоге я взял пару пирогов с рыбой — размером с ладонь, сладкий кекс, пакетик овсяного печенья и аппетитные марципаны, которые выглядели так привлекательно, что смогли соблазнить даже меня, человека из будущего.
— Езжай домой, извинись там перед своими. Объясни: сначала турнир, а потом все остальное, — сказал я на прощание Марте, которая не хотела меня отпускать в фойе гостиницы.
Я бы и сам не ушёл, да ещё и поцеловал бы подругу, по которой, честно говоря, сильно соскучился. Но в фойе толкались и администраторша, и мальчик-носильщик, которые деликатностью явно не страдали. Целоваться у всех на виду было неловко.
— Итак, все на месте! — пересчитал нас по головам Копцев. — Тогда приступим. Начнём с тех, у кого завтра бой. А, хотя нет… сначала расскажу вам о турнире.
И мы узнали, что в турнире участвуют шестнадцать сборных — состав впечатляющий. Правда, у двух команд недобор бойцов, и их заменят местные спортсмены. Здесь, кстати, сразу два состава норвежцев. Сильнейшие сборные на турнире — это ГДР и Куба. Следом идут финны, шведы и датчане. Ну а хозяева турнира… Это уже аутсайдеры, что тут говорить.
Американцы, поляки, румыны, французы, ФРГ и юги — типичные середнячки. Турнир серьёзный, но явных фаворитов тут немного.
Теперь по моей жеребьёвке. Первый бой у меня с участником Олимпийских игр в Сеуле, боксёром из ГДР Торстеном Шмитцем. В Сеуле он проиграл в одной восьмой корейцу. Я этот бой не видел, но, зная, как там тянули местных, вполне возможно, что парня засудили.
У Торстена есть бронза чемпионата мира 1986-го года, что автоматически делает его серьёзным соперником.
Копцев, как всегда, разобрал соперника до винтика:
— Левша, сильный джеб, хорошо работает корпусом, — пояснял тренер, рисуя в воздухе воображаемую траекторию ударов. — Но бывают провалы в защите на правом фланге, особенно когда устает.
А вот со вторым фаворитом из Кубы я встречусь, если всё сложится, только в финале, так жеребьёвка решила… Ну, если, конечно, ни он, ни я не проиграем до того. Про Хуана Карлоса Лемоса пока что ничего рассказывать не стали.
Тренер лишь кратко упомянул, что кубинец — мастер своего дела, у него непробиваемая защита, сильный апперкот и дикая выносливость. Но, по большому счёту, он, как и все кубинцы, техничный и жесткий. Это был тот соперник, с которым действительно будет интересно, но только если я дойду до финала.
— Не торопись, — сказал Копцев твёрдо. — Сначала первый бой. Остальное потом.
Моему соседу по комнате достался норвежец, который вряд ли мог похвастаться какими-либо значительными победами. Из заслуг у него разве что умение завязывать перчатки. Но что удивительно — бой Кости пройдет после моего, хотя, казалось бы, у него весовая категория ниже. А вот мне, как это обычно бывает, повезло не слишком — я буду драться первым. Самый первый бой турнира!
До ужина мы всех соперников разобрать не успели, поэтому я порадовался, что не поддался уговорам Марты. А после ужина, например, будут рассказывать про призовые. Тоже интересно. Ну и про культурную программу после турнира.
Ужин, как и обед, тоже был довольно скудным, но опять же достойным похвалы. Нам подали этот самый «какер», который оказался ничем иным как запечёными в духовке фрикадельками из свиного фарша с тушёной капустой. Не знаю, как повар семьи Ингрид готовит это блюдо, но местный повар опять приятно удивил, а так как у нас был ещё и стратегический запас выпечки, то спать мы с Костяном легли сытые и довольные. Довольные, кстати, ещё и потому, что за бронзу обещали двадцать тысяч крон! Про себя говорить не буду, но Костя полон решимости взять золото и пятьдесят тысяч крон, что на тот момент равнялось чуть больше пяти тысячам долларов.
Ночь, правда, выдалась беспокойной. Нас разбудил какой-то шум этажом ниже и громкие разговоры, но, поворчав на местный беспредел, мы всё равно отдохнули неплохо.
Утром после лёгкого завтрака меня вызвал к себе руководитель делегации, что было немного странно. Во-первых, автобус должен был подъехать за нами уже через двадцать минут. Во-вторых, Евгений Петрович, чиновник из федерации, был больше бюрократом, чем спортсменом. Зачем я ему понадобился?
Жил Петрович в люксе, на который федерация не пожалела валюты. Кроме маленькой кухни и спальни, которую я не успел осмотреть, была ещё приличного размера гостиная. Здесь стояли телевизор, видеомагнитофон, стереоцентр, а также мебель — довольно приличная, явно из дорогих.
Был наш главный не один, а в компании стройной, стильно одетой по местной моде девушки с лицом, как у снулой рыбы: ни улыбки, ни мимики — абсолютно нейтральное выражение, и пухлого дяденьки средних лет, который, в отличие от спутницы, улыбался так дружелюбно, что я захотел срочно сбегать и пересчитать оставшиеся под подушкой кроны. Ну а куда мне их прятать?
— Анатолий, тут с тобой хочет поговорить человек из нашего посольства — Виктор Анисимович, — сразу перешёл к делу Евгений Петрович.
Девушку не представили, но я как человек воспитанный, протянул ей руку первой.
— Анатолий Штыба.
— Вера Викторовна, — озадаченно пожала руку та.
Виктору Анисимовичу я пожал руку покрепче, чем Вере, но палку не перегибал. К чему мальчишество? Не буду барагозить!
— Анатолий, а у нас для тебя отличная новость! — толстячок улыбнулся ещё шире, хотя, казалось, это было невозможно.
Глава 8
Ничего хорошего от слов пухляша я не ждал, но примерно догадывался, к чему тот клонит. Или меня засунут в экологическую комиссию или отправят вместо подготовки к бою знакомиться с родителями Марты! Чего бы я лично в данный момент не хотел. Возможно СССР, Норвегия или улыбчивый дядя какой-либо профит с этого и поимеют, но мне плевать, меня интересуют только мои хотелки. А именно: выиграть турнир, тесно пообщаться с Мартой, а если будет шанс — закрыть вопрос с мелованной бумагой. Всё! Комиссию мне навязали, и возмутиться по этому поводу, обратившись за помощью к Власову, я не успел. На кой мне эта головная боль? Нет у меня желания делать политическую карьеру. Есть желание пожить для себя, помогая, по мере возможности, родным и близким.
— Слушаю, — сдержанно произнёс я, подавив раздражение и желание съязвить «и повинуюсь».
— У тебя, Анатолий, есть дела куда важнее, чем турнир, — начал Виктор Анисимович, сияя. — Завтра в Осло стартует межгосударственная конференция по экологии, и ты, — он сделал драматическую паузу, — будешь представлять там Советский Союз! Кстати, от Норвегии членом делегации будет небезызвестная вам девушка… Что, сделал я тебе сюрприз? А? — захохотал довольный собой дипломат.
— Вот сейчас — да, — сказал я чистую правду.
— Хорошо, что у вас завтра выходной и нет боя, — продолжил дипломат, — но хотелось бы, чтобы вы сегодня прошли у нас в посольстве подробный инструктаж. На послезавтра я договорился, чтобы ваш бой поставили тоже на утро…
— Извините, но боя послезавтра может и не быть! — перебил я.
— Это как? — улыбка дипломата на миг потускнела. — Не переживайте, организаторы нам идут навстречу, всё предусмотрено, — он обернулся к своей помощнице, будто искал у неё подтверждение своим словам.
— Толя имеет в виду, что он может сегодня проиграть и выбыть из турнира, — скривился Евгений Петрович, явно недовольный тем, что я сам не озвучил очевидный факт.
— Так это даже хорошо! Я-то думал! Фу, ерунда какая! — отмахнулся Виктор Анисимович, но, увидев мою насупившуюся физиономию, быстро поправился: — Я уверен, что вы выиграете соревнование, так ведь?
