Дворянин (СИ) - Злотников Роман Валерьевич

— Э-эм… Павел Львович, очень рад. Я, как бы, сейчас несколько занят, но давайте уговоримся на завтрашний вечер. Жду вас у себя дома. Поговорим…

Глава 4

4.

— Здорово! А, вот скажем, «фита»?

Шиллинг снова взялся за громоздкий, раза в три с лишним больше, чем те, что встречал бывший майор в своей прошлой жизни, телеграфный ключ и выбил короткую «морзянку». То есть, вернее, «шиллинговку». Потому что очень вероятно Морзе здесь теперь ничего не светит. Зачем кому-то может понадобиться «Азбука Морзе» если уже есть очень удобная и простая «Азбука Шиллинга»? Насколько она совпадает с изначальной азбукой Морзе — бывший майор не знал, поскольку сам ею не владел. Так что от Морзе был взят только принцип: кодирование букв и цифр с помощью всего двух знаков — точки и тире. Поэтому насколько «Азбука Шиллинга» совпадает с «Азбукой Морзе» можно было только догадываться.

Дорогу до Кушвы достроили к концу сентября. Ну как достроили — пока как времянку… Вместо мостов — эстакады, которые, как и на Салдинской дороге, были собраны частью из пропитанных креозотом брусьев, а частью из неошкуренных брёвен. Брёвна были использованы там, где эстакадам было стоять только до ледохода… Но рядом с ними торопливо возводили опоры для будущих капитальных мостов, пролёты для которых должны были собрать до весны из уже ставших привычными железных балок. Причём, в значительной части, прямо на заводе. И там же на заводе их должны были первый раз покрасить суриком. Следующая покраска должна была быть произведена после установки, а третья — финишная, после окончания полной сборки моста. Ну да — у них уже, потихоньку, начали складываться технологические карты возведения всяких конструкций и сооружений… Часть насыпей была не закончена, часть выемок ещё предстоит потихоньку углублять, часть нижнего строения пути ещё ожидала засыпки щебнем, водонапорная башня в Кушве ещё достраивалась, а станционное здание — вообще пока только в проекте… но первый поезд из Нижнего Тагила до Кушвы прошёл двадцать шестого сентября одна тысяча восемьсот двадцать первого года. Причём, кроме грузовых платформ и вагонов к нему был прицеплен ещё один вагон — пассажирский, самым счастливым пассажиром которого был Толенька Демидов!

И, кстати, только этой веткой дело не ограничилось. Благодаря ли «кракозябре» или той толпе управляющих и купцов, приехавших с Николаем Никитичем… ну и, естественно, явно выраженному августейшему одобрению — на работы удалось нанять довольно значительно число артелей. Так что кроме ветки до Кушвы, удалось пройти ещё по паре вёрст как от Кушвы в сторону Верхней Туры, так и в направлении деревни Павлуши, расположенной в пятнадцати верстах от Нижнего Тагила в сторону Екатеринбурга. Это означало, что продлению дороги до Екатеринбурга — быть.

— Значит азбука полностью готова?

— Ну-у-у… почти,- задумчиво произнёс Шиллинг.

— А что так?

— Понимаешь, я тут подумал, что электрический телеграф — изобретение всемирного масштаба! И значит его будут использовать все народы мира. Так что мою азбуку стоит немного подработать, поменяв символы, дабы буквы, не используемые в русском языке, но распространённые в немецком, английском или французском получили бы чуть более простую кодировку. Ну с меньшим числом знаков.

— А почему ты считаешь что наше изобретение — всемирного масштаба?

Шиллинг удивлённо воззрился на меня.

— Даниил, ты меня проверяешь что ли? Как очень быстрая и очень дешёвая связь — может не быть изобретением всемирного масштаба?

— Дешёвая?

— Ну да. Ты знаешь сколько стоит построить одну башню оптического телеграфа братьев Chappe? А ведь их нужно ставить на расстоянии около десяти вёрст друг от друга. А кое-где и чаще. Здесь же мы только на той аппаратуре, что сделали, как ты это говоришь — на коленке, можем по проволоке передать сообщение от Нижнего Тагила до Кушвы. А если собрать более сильные вольтовы столбы и более мощную аппаратуру — так и далее. Я не буду удивлён, если с другим аппаратом мы сможем отправлять сообщения напрямую в Пермь… конечно после того, как проложим до туда провод,- чуть сбавил голос Павел Львович.- И эта линия связи совершенно точно обойдётся в десятки, а то и в сотни раз дешевле, чем если бы мы строили оптическую систему Chappe…- Шиллинг аж задохнулся от восторга и закончил пафосным тоном:- Я вообще считаю, что это изобретение — самое великое, что вы создали в этой жизни, Даниил!

— У-у-у-у…- Данька вскинул руки,- вот только меня к этом приплетать не надо. Это вы, Павел, сделали это изобретение.

— Но как же…- вскинулся молодой учёный. В конце концов ему всего через месяц — шестнадцатого апреля должно было исполнится тридцать шесть лет. Впрочем, по нынешним временам это вполне себе солидный возраст. Как бы даже и не пожилой… Данька смутно припоминал, что средняя продолжительность жизни в XIX веке составляла где-то около тридцати лет. Конечно, на эту цифру оказывала сильное влияние чудовищная младенческая и детская смертность — о чём тут говорить если даже в семье императора одна из дочерей умерла в двухлетнем возрасте… но и взрослые жили, по большей части, не так чтобы долго.

— А вот так. Всё это сделал ты, лично! Ну, может, с небольшой помощью Порфирия и Акакия,- это были ребята из последнего выпуска Железнодорожного училища, который привёз Демидов, которых Данька отдал в помощь Шиллингу.

— Но, Даниил…

— Нет-нет-нет! Меня — не упоминать!

Павел покраснел.

— Я так не могу! Именно ваша идея о кодировании всех букв и цифр с помощью всего двух знаков — точки и тире привела к тому, что изначальная конструкция, которую я придумывал в своей голове, кардинально упростилась. И именно вы придумали вот это,- Шиллинг сердито ткнул рукой в сторону телеграфного ключа. Плюс…

— Паша! Всё — успокойтесь. Вот вы только что сами подтвердили, что основную конструкцию электрического телеграфа вы придумали в своей голове ещё до встречи со мной. Так что всё, что я сделал — это придумал пару вещей, позволивших её упростить… Стойте! Не надо больше ничего говорить. Я НЕ ЖЕЛАЮ, чтобы моё имя употреблялось в связи с изобретением электрического телеграфа. Мне достаточно славы поэта и строителя железных дорог. Более ничего не требуется… А вот деньги за это изобретение я получать желаю. И требую от вас меня ими обеспечить!

— Что?- Шиллинг удивлённо воззрился на Даньку. Тот потихоньку облегчённо выдохнул. Получилось переключить внимание…

— А вы что думали — сделаете изобретение, объявите о нём благодарному человечеству — и всё? С вас взятки-гладки? Как бы не так! С чего это мы должны позволить зарабатывать на нашем изобретении каким-нибудь англичанам или пруссакам? Мы сами будем на нём зарабатывать! Так что сначала мы с вами должны построить мастерскую по сборке телеграфных аппаратов, обучить телеграфистов, попутно отработав методику их обучения, построить тестовую линию… тут, я думаю, я смогу помочь с финансированием — включим телеграфную линию в список необходимых сооружений дороги. После чего годик-два постестируем что у нас и как получилось — и начнём строить завод телеграфной аппаратуры. А может и проволочную фабрику. Кстати, нужно провести эксперименты насчёт того как изменяется качество связи в зависимости от проволоки — её состава, сечения, наличия или отсутствия изоляции… ну и так далее.

Шиллинг ошеломлённо уставился на него.

— Даниил, но я… я — учёный, а не заводчик. Какой завод? Нет, я согласен провести все те эксперименты, которые вы тут упоминали, но создавать мастерскую, а потом завод — это точно не ко мне.

Данька расстроено всплеснул руками.

— Ну вот почему так всегда? Почему Попов придумывает, а все сливки снимает Маркони? Павел, вы на меня посмотрите? Я, конечно, не изобретал ни паровоза, ни железной дороги, но вполне себе спокойно построил завод по производству паровозов, вагонов и всяких других паровых машин. И зарабатываю на нём большие деньги! Я, по-вашему, только заводчик? Тогда что вы мне тут вещали по поводу моего участия в изобретении электрического телеграфа? Или всё это была ложь, и вы мне отказываете даже в праве называться хотя бы инженером?