Борис Чурин - Ангел Господень
Голова Веры Александровны упала на грудь. Нижняя губа мелко затряслась. На некоторое время в комнате воцарилась тишина, которую нарушало лишь всхлипование Жени. Неожиданно, стоявший до этого молча у двери, иностранный адвокат решительно шагнул вперед.
— Не надо продавать квартиру, — голос Гюнтера звенел от возбуждения, — я оплачу долг.
Взоры всех присутствующих обратились к немцу.
— У тебя есть десять тысяч баксов наличными? — недоверчиво покачал головой Роман.
— Пока нет, — пожал плечами Гюнтер, — но я переведу деньги из Германии на ваш счет в местном банке.
— Из Германии?! — брови Романа удивленно взметнулись вверх, — значит, ты немец. А я поначалу решил, что ты прибалт. А как ты с ней, — молодой мужчина кивнул в сторону Веры Александровны, — познакомился?
— Это к данному делу отношения не имеет, — нахмурился Гюнтер, — я предложил вам оплатить долг Жени. Вы согласны с моим предложением?
Роман задумчиво потер подбородок.
— Сколько времени займет перевод денег?
— Не знаю, — вновь пожал плечами иностранец, — в Германии это делается в течение нескольких минут.
— Мужики, — Роман повернулся к своим товарищам, — а ну выйдем во двор. Обмозговать ситуацию требуется.
Парни вскочили с мест и вслед за Романом покинули дом. Когда за ними захлопнулась дверь, Вера Александровна встала с дивана и подошла к адвокату.
— Гюнтер, что это значит? Почему вы помогаете нам? Или это входит в круг ваших обязанностей?
Молодой человек смущенно потупил взор.
— Я… я не мог оставить вас в беде, — пролепетал он чуть слышно, — кроме того, я хорошо зарабатываю и десять тысяч для меня не столь значительная сумма.
— Так вы собираетесь потратить собственные деньги?! — всплеснула руками Вера Александровна, — честно сказать, я подумала, что вы возьмете их из моего наследства.
— Нет, — покачал головой адвокат, — в соответствии с завещанием, те деньги могут быть потрачены только на операцию и на расходы, непосредственно связанные с ней.
— В таком случае, я не могу принять от вас эту помощь! — покачала головой женщина.
— Вера Александровна, поверьте мне, — Гюнтер молитвенно сложил руки на груди, — я буду счастлив помочь вам и, не раздумывая, потратил бы для этого сумму гораздо больше этой.
— Но почему?! — Вера Александровна впилась в немца пытливым взглядом, — ведь вы меня совсем не знаете!
Голова Гюнтера медленно склонилась вниз. Неподвижный взгляд уперся в пол.
— Тетя Вера! — Женя проворно соскочила с дивана и, схватив тетку за руку, потащила в сторону, — ну какая разница, почему он тебе помогает? — зашипела она, брызгая слюной, — если ему хочется, пускай помогает! Соглашайся, пока он не передумал, иначе…
В этот момент дверь распахнулась, и в комнату вошел Роман в сопровождении своих товарищей.
— Поедем сейчас с тобой в банк, — махнул он рукой Гюнтеру, — а вы, — повернулся Роман к Вере Александровне и Жене, — чтобы не вздумали бежать, посидите пока в погребе.
Товарищи Романа подхватили тетку с племянницей под руки и повели на кухню. Там один из парней поднял, сколоченную из досок, крышку, прикрывающую вход в погреб.
— Полезайте, — указал он женщинам рукой вниз.
— Там же темно! — Женя испуганно попятилась от черного зева погреба.
— А ты думала, там как в Сочи, светло и жарко? — расхохотался парень.
Он протянул руку к выключателю и щелкнул тумблером. Погреб осветился тусклым светом запыленной лампочки. Первой по шаткой лестнице спустилась Вера Александровна. За ней последовала Женя. Крышка захлопнулась. Наверху, по полу проволокли что-то тяжелое и остановили поверх крышки.
— Заперли как мышей в мышеловке, — вздохнула Вера Александровна.
Она огляделась по сторонам. Высота погреба была чуть более полутора метра. Поэтому приходилось стоять, пригнув голову. Погреб имел форму вытянутого прямоугольника с длиной около четырех метров и шириной менее двух. Вдоль одной из стен была сколочена из досок загородка, за которой, по-видимому, хранили зимой картошку. Большую часть оставшейся площади погреба занимали пустые деревянные бочки, которые использовались, вероятно, для солений.
Вера Александровна перевернула две небольшие бочки вверх дном. На одну села сама, на другую указала Жене.
— Ну, рассказывай, — окинула она племянницу недобрым взглядом.
— Чего рассказывать? — набычилась девушка.
— Как до такой жизни докатилась, рассказывай. Как с бандитами спуталась. Как наркотиками стала торговать. Все рассказывай.
С полминуту девушка сидела молча, низко склонив голову.
— Я когда с Романом познакомилась, не знала, что он наркотиками занимается, — заговорила она чуть слышно, — он сказал, что у него бизнес какой-то есть.
— А как же ты согласилась наркотики возить? — махнула рукой Вера Александровна, — ведь это же подсудное дело!
— Первый раз, когда поехала, я не знала, что героин везу. Узнала, когда Роман мне за это деньги дал. Ну, а потом… — на глазах Жени выступили слезы, — ты ведь знаешь, как мы живем. Отец нам не помогает. Мать свою зарплату на кавалеров спускает. Они ее, лохундру, доят как корову. Если бы не ты, так давно с голоду подохли. Вот я и согласилась смотаться в Москву несколько раз. Чтобы подзаработать немного, Сашку одеть и самой прибарохлиться. А то ходила как чмо. Девчонки в техникуме надо мной смеялись.
Четыре раза в Москву съездила. На пятый я Романа заранее предупредила: все, больше возить героин не буду. Он меня просил еще поездить. Долго уговаривал. Обещал плату повысить. Я стояла на своем: еду в последний раз.
— Как же пропал этот чертов героин?
— Обокрали меня, — тяжело вздохнула Женя, — ампулы с героином были в шоколадных конфетах спрятаны. Конфеты — в коробке, а коробка — в сумке, среди вещей. На вокзале, перед посадкой в поезд, я встретила школьную подругу, Дашку Лаврову. Она тоже в Москву ехала. Дашка с моим соседом договорилась и ко мне в купе перебралась. С нами в купе еще два парня ехали. В дороге разговорились. Парни предложили выпить. Я не хотела пить, но Дашка меня уговорила. Утром, когда проснулись, парней в купе уже не было. Я сумку открыла, а коробки с конфетами там нет.
— Ох, Женька, Женька! — покачала головой Вера Александровна, — вечно ты норовишь вляпаться в какое-нибудь дерьмо! Спасибо Гюнтеру, выручил в этот раз. Дай Бог ему здоровья!
— А кто он, этот Гюнтер?
— Адвокат из Германии. Представляешь, — оживилась Вера Александровна, — дядя моего бывшего знакомого, по его просьбе, оставил мне наследство. Чтобы я пластическую операцию на лицо сделала в Германии. Вот Гюнтер за мной и приехал.
— Ой, теть Вер! — всплеснула руками Женя, — так ты что, скоро красавицей станешь?!
— Ну, уж скажешь, красавицей, — зарделась Вера Александровна.
— И замуж выйдешь? — продолжала наседать племянница.
— Не знаю, — еще больше смутилась женщина, — я об этом не думала. Хотя… все может быть.
— Подожди, — насторожилась Женя, — ты выйдешь замуж. Родишь детей. А кто нам помогать будет?
Вера Александровна оторопело уставилась на племянницу. Та не выдержала и прыснула от смеха.
— Шучу я, теть Вер. Шучу.
— Ну, тебя, Женька, — махнула на девушку рукой Вера Александровна, — не до шуток мне сейчас. Я все об этой операции думаю. Сомнения меня одолевают. Ведь я к своему лицу привыкла. Сроднилась с ним. Пусть оно некрасиво, уродливо, но оно мое. И вдруг раз… у меня будет другое лицо. Что же получается? Вроде как я сама другой стану?
Тетка с племянницей еще долго обсуждали свалившуюся на Веру Александровну проблему, когда на лице девушки неожиданно изобразилась страдальческая гримаса.
— Ой, теть Вер, — простонала Женя, — я в туалет хочу. Сильно.
— Ты как, по-большому или по-маленькому? — поинтересовалась Вера Александровна.
— По-большому и срочно, — захныкала девушка, — живот пучит.
— Вот некстати! — запричитала женщина, — сейчас я этих бандюг кликну. Пусть тебя в уборную отпустят.
Вера Александровна подняла с пола кусок битого кирпича и с силой принялась колотить им по крышке погреба. Вскоре сверху послышались шаги, что-то задвигалось, и крышка открылась.
— Ну? Чего стучишь? — в погреб заглядывал один из парней.
— В туалет девчонки нужно. Срочно! — объяснила Вера Александровна.
Парень почесал затылок.
— Ладно, — махнул он рукой, — пусть выходит. А ты сиди здесь.
Вера Александровна помогла Жене вылезти из погреба. Крышка захлопнулась, послышались удаляющиеся шаги и в доме все стихло. Женя отсутствовала около четверти часа.
— Тетя Вера! Тетя Вера! — возбужденно зашептала она, лишь только спустилась обратно в погреб, — я сейчас разговор наших охранников подслушала, когда они возле уборной стояли. Роман собирается Гюнтера здесь запереть и за него выкуп потребовать в пять миллионов долларов.
